Беременность от бывшего (СИ) - Богда Ксения Страница 28

Глава 22

Миша

Когда слышу эти слова, в венах кровь застывает. Бедная моя девочка, что ей пришлось пережить, пока меня не было.

Сглатываю комок в горле. Катя мнет свободной рукой футболку. Не смотрит на меня.

– Катен, – пытаюсь достучаться до жены.

Жена....

Закусываю щеку. Отвык уже от того, что она рядом и мы женаты. А сейчас чувство, что не было времени порознь. И мне нравится, что она рядом.

– Кать, посмотри на меня.

Поднимаю за подбородок. Смотрю во влажнеющие глаза.

– Ну что ты, Катена? – обнимаю за плечи, придвигаю к себе.

Прижимаюсь губами к влажному виску.

Слышу её тяжелый вздох, от которого сердце замирает.

– Знаешь, как страшно слышать подобное, – шёпотом, на грани слышимости, и от этого я острее чувствую её боль.

Крепче стискиваю плечо, стараясь не причинить боль. Хоть и хочется со всей силы прижать к себе, чтобы она ощутила и приняла, что вот он я.

С ней. Рядом.

– Могу себе представить, милая, – глажу по волосам.

На мою футболку падает слеза.

– Не плачь, пожалуйста. Все позади. Оба ребенка живы.

Кивает.

– Только благодаря Тамаре Львовне. Это она не дала мне раскиснуть и уйти окончательно в себя. Заставила бороться, отправила ещё к другим специалистам. Когда выяснилось, что все в порядке, ту узистку уволили и запретили заниматься врачебной деятельностью. А представляешь, скольких она могла угробить?

– Тш-ш-ш, не думай о плохом, Катен.

Она качает головой, все ещё прижатая ко мне. А я теряюсь и не знаю, как сделать так, чтобы она не расстраивалась.

– А как получилось, что она не увидела, что все в порядке? – прикусываю язык.

Идиот. Жене и так тяжело, а я с вопросами лезу.

Но Катена хмыкает. Хоть немного и грустна, но плакать перестает. Отлипает от меня, и тут же становится пусто без её тела.

– Как сказала Тамара Львовна, это может быть на фоне того, что двойня разнополая. Девочка меньше. У неё как раз и было такое у другой девушки, поэтому она меня отправила перепроверять.

Зарываюсь в волосы и выдыхаю.

– Ну и дела. Как это все сложно.

Катя усмехается.

– А ты как думал, Потапов? Это вам легко: сделал дело и гуляй, а нам — выносить и родить.

Тоже не сдерживаюсь и ухмыляюсь.

– Мы вынашиваем намного дольше.

Катя цокает и толкает меня в бок. А я до одури рад, что она улыбается и туча над нами проплыла мимо.

– Ну вы, конечно, герои. Кто бы спорил, – продолжает подкалывать меня Катена.

– Естественно. Ещё какие герои, – выпячиваю грудь вперед.

Хоть я и не считаю себя никаким героем, но лишний раз видеть улыбку Кати для меня радость. Особенно после такого тяжёлого разговора.

Катена только сокрушенно качает головой.

– Мужчины.

– Ты рада? – резко переключаюсь на другое.

Катена удивленно выгибает брови.

– Чему именно?

– Тому, что у нас мальчик и девочка.

Катя неуверенно улыбается, а я залипаю на её улыбку. Мне нравится. Балдею от улыбки жены и готов смотреть на неё часами.

– Потапов, я рада, что с ними все хорошо, а кто там у нас будет, мне неважно.

И вот это «у нас» согревает получше обогревателя. И я улыбаюсь как ненормальный. Потому что понимаю, как она права. Прежде всего здоровье, а уже потом можно и о другом запариться.

– Ты права. Я рад, что с ними все хорошо.

Катена крутит головой и хмурится. В который раз удивляюсь, как быстро у неё перескакивает настроение из одной крайности в другую.

Вот только что счастливо улыбалась, а через секунду уже серьезная. И что-то сосредоточенно ищет.

– Потеряла кого?

– Кушать захотелось, – поворачивается, и я с трудом сдерживаю смех, когда она мило краснеет и прячется за волосами.

Отодвигаю упавшие пряди.

– А что это мы смущаемся?

– Я много ем в последнее время, – почти шепотом отвечает, и я все же не сдерживаюсь от хохота.

За что получаю по коленке.

– Не смешно. Я такими темпами скоро стану похожа на колобка.

– Ты будешь самым милым колобком, который вынашивает самое дорогое.

Надувает губки. И я не могу сдерживаться рядом с ней. Глаза сами прилипают к её рту. Обхватываю за шею, притягивая к себе.

Ныряю в поцелуй. Катена вздрагивает, но пальчики сжимаются на моей груди. В последний момент давлю довольный рык. Грудь распирает от переполняющей нежности к ней.

К ним.

Маленькими шажками подавим сопротивление, и она примет то, что мы снова вместе и никто её больше никуда не отпустит.

Отпускаю, только когда перестает хватать воздуха и легкие начинает жечь от недостатка кислорода.

– Ты меня раздражаешь, Потапов. Нельзя же быть таким наглым, как ледокол.

– Ледокол, – пожимаю плечами, – а что, мне нравится. Ты неприступная вершина, окруженная льдами.

Катя округляет глаза.

– Боже, когда ты успел стать таким романтиком?

– Всегда им был.

В ответ на мое заявление получаю громкий звонкий смех жены.

– Видимо, я жила с каким-то другим Потаповым. Я не помню от тебя таких фраз.

Хлопает глазками. Играет с огнем, и по её хитрому выражению лица понимаю, что специально меня разжигает.

Чего только добивается? Я же не железный.

Сейчас увезу домой и зацелую до полусмерти, пока сама не начнет просить пощады. А что, хорошая идея.

Катя замолкает и прищуривается, глядя мне в лицо.

– Что ты задумал, Медведь?

Глава 23

Катя

С опаской смотрю на хитрое лицо Потапова. На всякий случай отодвигаюсь, насколько мне позволяет это сделать тесное пространство салона машины.

– Будет неинтересно, если я раскрою свой коварный план, Катен.

Дергаю за ручку, но дверь, оказывается, заблокирована. Потапов громко ржет и заводит машину.

– Эй, я никуда не поеду, пока ты в таком настроении, – складываю руки на груди.

Потапов, не скрываясь, веселится.

– Катен, я не укушу, – трогаемся с места, – пристегнись, милая.

В целях своей же безопасности натягиваю ремень безопасности и упираюсь взглядом в лобовое стекло.

– Потапов.

Он бросает на меня быстрый взгляд. Вопросительно гнет бровь, пока я решаю у себя в голове, стоит ли задавать вопросы.

– А где ты был все эти дни? И какого черта ни разу не позвонил и не дал о себе знать?

Да, я сама решила закрыть тему, но любопытство пожирает меня изнутри, и я все же решаю снова выпытать у Медведя, где его черт носил.

Миша делает глубокий вдох, опускает руку на рычаг переключения скоростей и сжимает его. Тарабанит пальцами по рулю, пока ждет, когда ему загорится зеленый.

– Помнишь, я рассказывал про трудности в своем деле?

Киваю, потом соображаю, что он может не увидеть моих жестов, и для надежности угукаю, чтобы Потапов слышал ответ.

– Ну и про людей, которые вышли на меня, чтобы прижать этого злого дядьку.

– Да, тоже помню.

Припоминаю тот нелегкий разговор, в ходе которого выяснилось, почему мы разошлись и как все было бы дальше по задумке Потапова, но тут случилась моя беременность, и все пришлось переменить.

– Меня дернули, как раз когда мы были на приеме у врача твоего. Сказали, что наконец-то представилась возможность этого перца взять с поличным и я нужен как приманка.

Он дергает рукой, будто бы пытаясь подобрать правильные слова.

– Приманка?

Удивленно хлопаю глазами. Миша кивает.

– Мы должны были с ним заключить сделку по продаже леса, который продавать запрещено. Ну и, соответственно, делалось это все через черные схемы всякие. Я уж не буду тебя грузить тонкостями, сам в них не особо вникал, но вот он сам вышел на связь, чтобы договориться и подписать документы.

Выдыхаю через стиснутые зубы и вытираю ладошкой влажный лоб. С этими его приключениями невозможно не волноваться.

– Что? Плохо? – Миша замечает мое состояние и включает поворотник, чтобы припарковать машину.