Всё, чего ты никогда не узнаешь - Тея Лав Страница 28

Калеб молчит несколько секунд, крепко стиснув челюсть.

– Мне кажется, что у тебя появились мысли, что я такой же.

Я не отрицаю. Такие мысли действительно были. Но я их отогнала подальше, все же он не похож на них.

Мое молчание заметно расстраивает Калеба. Он берет свое пальто и надевает его.

– Извини за тот вечер, Николь. Я знаю, что из себя представляет Билл и все остальные. Я правда не думал, что все так получится. Иногда приходится переоценивать дружбу. Сейчас я понимаю и знаю, кто мой друг. – Перед тем как выйти, он добавляет: – Возвращайся.

После его ухода становится и легче, и сложнее одновременно. Легче от осознания того, что он все-таки такой, каким я увидела его в самом начале – добрый и отзывчивый. Сложнее, потому что теперь мне кажется, что я вела себя, как ребенок. Вместо того, чтобы поговорить сразу, я демонстративно пыталась что-то доказать.

Но все равно это не отменяет того факто, что собственное жилье мне нужно. Несмотря ни на что я не могу жить с ними постоянно.

Первое, что я слышу, когда захожу в дом, это вопль Райана:

– Они пригорели!

– Нет, – спокойно отвечает Калеб. – Это всего лишь золотистая корочка, так и должно быть.

Пройдя чуть дальше, я оказываюсь на кухне и наблюдаю за разворачивающейся там сценой. Райан стоит у открытого духового шкафа и вынимает оттуда что-то дымящееся. Калеб нарезает на стойке овощи и складывает их в глубокую тарелку. Где-то на фоне играет музыка.

Они замечает меня ошеломленную в дверях. Не помню, чтобы в этом доме происходило подобное. Калеб машет мне ножом в приветствии.

– Мы решили приготовить домашнюю еду.

Райан добавляет:

– Запеченные пельмени под сыром. Должно быть вкусно.

Это вызывает у меня смех. Я быстро принимаю душ и переодеваюсь. Внизу меня уже ждет накрытый стол в обеденной зоне между кухней и гостиной. По-моему, мы ни разу здесь не ели. Стол круглый и все выглядит на нем очень аппетитно. Райан хватает меня и Калеба за руки.

– Давайте помолимся.

Мы с Калебом обмениваемся взглядами и улыбками. Думаю, что мы друг друга поняли сегодня и больше проблем возникнуть не должно. Ситуация и правда была глупой, пора об этом забыть. Его рука тянется к моей, и мы крепко сплетаем наши пальцы. Гораздо крепче, чем нужно, тем более, для показной молитвы Райана.

– Спасибо господи за еду. За эти прекрасные пельмени, которые я не сжег, за моих лучших друзей и… – Райан смотрит на нас. Он впервые назвал меня своим лучшим другом. – Да ладно, давайте уже есть.

В последние дни я так сильно уставала, что сейчас мне этот час за ужином кажется раем. Запеченные пельмени действительно оказываются вкусными. Мы говорим о колледже, преподавателях, вечеринках. На десерт оказывается мороженное с печеньем «Орео». Я объедаюсь так, что с трудом поднимаюсь из-за стола.

Мы все вместе прибираем на кухне и моем посуду. Внезапно Райан подскакивает к ноутбуку, стоящему на кухонной стойке, и прибавляет громкость.

– Обожаю эту песню.

Мы с Калебом прислушиваемся. Я расплываюсь в улыбке, стоя у раковины.

– О боже, эта песня прекрасна.

Калеб берет у меня тарелку из рук, вытирает ее и начинает двигаться в такт.

– Вы удивитесь, если я скажу, что тоже обожаю эту песню?

– Нет, – отвечаем мы с Райаном одновременно.

Уже через несколько секунд мы во все горло поем «Hanging By A Moment» группы Lifehouse и втроем танцуем на просторной кухне. Райан пытается изобразить лунную походку на скользком полу. Калеб протягивает мне руку и когда я протягиваю свою в ответ, он резко хватает меня и проворачивает вокруг. Я задыхаюсь от смеха, но продолжаю петь.

Сейчас мне бы не хотелось находиться нигде, кроме этого места. Ни с кем, кроме этих двух людей. Я чувствую, что мою вторую руку обхватывает ладонь Райана. Мы улыбаемся друг другу. Думаю, что он тоже мой лучший друг.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

сейчас

Это уже третий раз за эту неделю, когда он задерживается на работе. Самое смешное во всем этом то, что сегодня только среда. Я сижу перед телевизором с бокалом вина и смотрю какое-то шоу.

После ссоры в машине мы так и не поговорили нормально. Он пытался объяснить, но я не хотела слышать оправдания. Вчера вечером я залезла в его телефон, который не прерываясь вибрировал от принятых сообщений, и увидела имя Элизабет. Мне не хотелось читать. Было все понятно и без этого, просто не хотелось делать себе еще больнее. Пусть хотя бы я не увижу этих сообщений. Достаточно того, что я уже поняла. Калеб пытался отрицать об измене, но в его тоне чувствовалась неуверенность в собственных словах. Видимо, он понял, что нет смысла переубеждать ни меня, ни себя. Правда рано или поздно все равно бы всплыла.

Внутри меня совершенно пусто. Я выплакала все слезы, больше не осталось. Самое странное, что я не хочу больше бросать рисование. Наоборот, мне хочется все больше и больше этим заниматься. Возможно, так я переживу этот период менее болезненней. Но в этом я очень сомневаюсь.

Смеяться сквозь слезы – жалкое зрелище. Мне не хватает ведра с мороженым, но, если честно, в данном случае вино предпочтительней. Я не пила вино год от слова совсем, потом мне мой гинеколог сказала, что бокал никак не помешает зачатию. Но Калеб был против все равно, точнее его одержимость, которая его подменила тогда, поэтому в его присутствии я лишь редко ограничивалась половиной бокала.

Сегодня я могу себе это позволить.

Раздается звонок, и я замираю. Это точно не Калеб. Я с неохотой сползаю с дивана и на ходу подтягивая свои пижамные шорты, иду открывать. На пороге стоит Райан. Ну кто же еще.

– Ты что ли чувствуешь, когда