Потому что (не) люблю (СИ) - Андриевская Стася Страница 28

Голова болела и кружилась. А Густав смотрел и понимал, что со мной происходит — я видела это. И он мне сочувствовал, переживал за меня. В его глазах была боль от того, что он хочет, но не может помочь — из-за моего упрямства. И это подкупало. Показалось вдруг, что я совершаю ужасную ошибку, отказываясь от его помощи. Я действительно создаю себе эту ломку сама, извращённо упиваясь своей болью…

— То, что я хочу вам сказать, напрямую касается нашего центра и его будущего, потому что… Потому что, эээ…

— Марина Андреевна, — позвал меня вдруг откуда-то из-под руки тихий голос Лены, и на стол передо мной встал стакан с минералкой.

И это внезапно привело меня в чувство. Я сделала лишь глоток, а мысли уже встали в ряд — чистые и понятные. Я встала из-за стола и, размыкая зону единого пространства с коллегами, поднялась на подиум. С самого начала не хотела этого пафоса, хотя призывы к революции и должны звучать с броневика. А сейчас вдруг поняла, что момент действительно торжественный. Встала за трибуну. Набрала полную грудь воздуха.

— Друзья, наверное, об этом должна вам сообщать не я, а Данила Александрович, но… — Снова пустой трёп. Улыбнулась, выдохнула. — Словом, «Птицам» предстоит переезд. — Покатился гул удивлённых голосов. Я постучала ладонью по трибуне, прося тишины. — Пока не могу сказать точно куда, могу только пообещать, что место будет другое, но не хуже. Лучше! И центр тоже станет ещё лучше. Так же могу гарантировать вам очень много суеты, работы и неразберихи, в которой мне понадобится ваша помощь, но благодаря которой мы сможем выйти на новый уровень и…

Речь получилась неожиданно длинной и пламенной. Когда я закончила, посыпались вопросы, соображения, опасения и надежды…

А потом, когда все разошлись, я сидела в своём кабинете и рыдала — так неожиданно много сил у меня ушло на этот шаг. Но на душе было легко, как будто шагнула я за какой-то опостыливший предел, а за ним — свобода!

Проревевшись, привела себя в порядок и рванула в город, в офис к мужу. Не факт, что я застала бы его на месте, но предупреждать не хотела. Хотела нагрянуть вот так, неожиданно, и, подцепив за пряжку ремня, потянуть на себя: «Что ты там говорил на счёт дальше и вместе? Я готова!»

Удивительно, но его кабинет был едва ли не единственным местом в городе, где мы ещё ни разу не сошли с ума. Так может, пора это исправить?

Где-то фоном истошно орал здравый смысл: «Стоп! Не дури! Потерпи! Нужно дождаться вестей от Никиты Сергеевича!», но взбалмошная девчонка в душе? крутила ему пальцем у виска и корчила рожи. Несло, ох как несло!

Данилы в офисе не оказалось, причём, уехал он незадолго до меня по срочному делу. Ладно, не важно. Часом раньше, часом позже.

Свернула в служебный коридор, и оттуда, по лестнице эвакуационного выхода выбралась на крышу. Была здесь до этого всего раз, прошлым летом, когда Данила взял её в аренду в дополнение к своему верхнему офисному этажу. Планировал оборудовать зону отдыха, но потом что-то отвлекло и проект завис.

Подошла к самому краю и, взобравшись на парапет, вцепилась в оградительный поручень. Осторожно склонилась немного вперёд, и дух захватило от высоты двадцати этажей! Было страшно, но так классно! Восторг и лёгкость, словно лечу. Хотелось визжать от восторга. Но когда кто-то вцепился в мои бёдра сзади, я истошно заорала от ужаса.

— Тихо, тихо! — потащил меня кто-то от парапета, и до меня вдруг дошло, что это Кир.

— Ты дурак? — обрушилась я на него. — Меня чуть инфаркт не грохнул! Кто так делает?!

— У меня к тебе такой же вопрос! — заорал он в ответ.

Замерли оба, продышались и вдруг одновременно рассмеялись, хотя лично меня до сих пор колотило.

Разговорились. Оказалось, Кир тоже заехал к Даниле — они договорились заранее, и тоже не застал его на месте.

— Заметил, как по коридору идёшь, пока догнал — ты уже тут. Чуть в обморок не грохнулся, когда увидел, куда ты полезла!

— Подумаешь! Тут ограда высокая. Вот иди сюда.

Снова, теперь уже оба, забрались на парапет.

— Отчего люди не летают, как птицы? — заорала я и распахнула руки.

— Ты, блин, птица! — вцепился в меня, прижимая собою к ограждению, Кирилл. — Ну-ка держись! Или живо уволоку.

Держал крепко, обдавая своим непривычным для меня, приятным ароматом, жаром мускулистого тела, силой и надёжностью, которые, возможно, могли бы быть моими, если бы не.

И на меня вдруг такое нахлынуло… Чердак, темнота, злой от испуга за меня Данила. Его запретные объятия, наша тайна, наша вина и сумасшедшее влечение, от которого бы бегаем, как только можем, но все дорожки всё равно ведут друг к другу.

«Не дёргайся, я с девчонками друзей не сплю!» — отогревая моё окоченевшее тело своим теплом, зло шипит он мне в ухо. «Я вообще-то тоже не сплю с его друзьями!» — огрызаюсь я. Смешно, особенно если учесть, что всё у нас уже было…. «Да мы с тобой, похода, святые…» — со злым сарказмом давит на больное Данила, и прижимает к себе ещё крепче. — «Не дёргайся, сказал! Святые, не значит железные…» — Говорит на полном серьёзе, а у самого предательский стояк мне в ягодицу упирается, и от этого он злится ещё больше 1 …

Молодые были, дурные. Я — ещё девушка Кирилла, Данила — его лучший друг… но, так уж получилось, уже мой первый мужчина. Даже больше того — мы с ним уже почти родители, только оба об этом пока не знаем…

Господи, если бы я тогда не сдурила и не поспешила с абортом, если бы доверилась ему — может и сейчас бы у нас всё было иначе!

Я заревела так внезапно, что Кирилл даже не сразу понял, что я больше не хохочу. А когда понял, забубнил на ухо что-то утешающее и, обняв ещё крепче, стащил с парапета. Усевшись на него же, усадил меня к себе на колени, как какую-то деточку. И он был такой здоровый, что я реально утонула в его объятиях. Обняла его, уткнулась носом в плечо и от души поревела. Кто бы мог подумать, что однажды Круглов станет моей жилеткой для соплей!

— Расскажешь? — заметив, что я наконец притихла, шепнул он.

Я смущённо отстранилась, промокнула веки.

— Всё нормально.

— М. И вот этот перформанс с полуночным переселением меня в вашу спальню тоже норм, да? И в ду?ше ты там что, шмотки свои раскидала? Я так и не понял.

— Всего лишь своё мокрое полотенце оставила.

— А, всего лишь? Ну, боюсь, Даныч считает иначе. Но зато именно так, как ты и задумала, да? А в остальном, прекрасная маркиза, всё хорошо, всё хорошо.

Я сползла с его колен. Было слегка неловко, но он наблюдал за мной с тёплой, покровительственной улыбкой, словно старший брат за накосячившей малолеткой, и, кажется, вовсе не злился. Поёжилась.

— Красиво здесь, но слишком ветрено, да?

Он тут же стянул с себя лёгкий летний пиджак и накинул мне на плечи. Приобнял.

— Просто вы, девочки, так устроены, что иногда вам нужно глобально выговориться, чтобы мозги на место встали. Так что, если всё-таки захочешь поговорить, не стесняйся, Марин. В любое время. Я умею слушать, уж поверь.

— Издержки профессии? — тут же ухватилась я за тему. — Ну давай, колись. Обещал!

— Уфф… Честно сказать, не уверен, что поймёшь, но… Я профессиональный дефлоратор. Чур, не путать с перфоратором!

В первый момент я подумала, что он прикалывается. Может, даже пытается меня развеселить, переключить внимание, но всё оказалось серьёзнее… и гораздо интереснее! Оказалось, это реально профессия, к тому же требующая особых навыков и недюжинной эмпатии. Не психолог, не сексолог, но что-то среднее и не менее ответственное. Не сказать бы, что бы я понимала этот новомодный прикол — лишаться девственности с незнакомым мужиком, да ещё и на камеру, но вполне могла бы понять тех, кто в качестве своего первого среди прочих кандидатов выбирал именно Кира. Тут действительно было что выбрать, причём ещё тогда, полжизни назад, а уж теперь и подавно. Даже как-то слегка ревниво стало — сама то я уже была для него в безнадёжно-далёком прошлом, хотя когда-то он почти год ждал, пока я сподоблюсь подарить ему этот свой первый раз. Уламывал, терпел мои закидоны. Но так и не дождался.