Сладкий грех. Искупление (СИ) - Мур Лина Страница 28

— Ты права. Сейчас её работа заключается в другом, она глава одной благотворительной организации и устраивает приёмы и аукционы, на которых продают товары, которые делаю я. То есть она отмывает деньги для семьи. Хотя уже года три находит сотню причин, почему сбор средств сорвался. Из-за этого у нашей организации появились сильные конкуренты, ослабла репутация, и мне приходится искать варианты, чтобы помешать найти пробелы в организации.

— Фарелл?

— Он следит за работой нашего охранного агентства, которое предоставляет свои услуги для очень богатых и знаменитых людей. Работал, пока Киф не начал ему помогать и не взял на себя управление компанией. Фареллу было неинтересно.

— Киф полицейский, а теперь ещё и владелец охранного агентства. Лиам?

— Он выполняет мои поручения и ведёт бизнес вне Ирландии, то есть занимается общественной связью. Хреново ведёт обсуждение вопросов, поэтому у нас достаточно конфликтов, которые я или Каван урегулируем.

— А Каван твой заместитель?

— Да, он моё доверенное лицо и часто представляет меня на ужинах, решает проблемы и находится на посту, пока я… прихожу в себя.

— Тогда у меня есть ещё вопрос: «Кто из них убирает врагов и конкурентов, кроме тебя и Кавана?» Кто, вообще, заинтересован, чтобы бизнес семьи процветал?

— Никто. Глава семьи занимается защитой всех бизнесов и направлений. Он должен обеспечить безопасность и находить решения всех проблем.

— Но разве это честно? Выходит, что никто из них не защищает то, что делает или делает это из-под палки. То есть они безответственно выполняют свою работу, так? Они не хотят помогать тебе и свалили всё на тебя.

— Это моя работа. Ради этого меня произвели на свет.

— Подожди, Слэйн, я понимаю, что твой отец растил и учил тебя быть главой семьи, но это ведь не означает, что ты должен подстраховывать всех.

— У меня нет выбора. Я обязан сохранить бизнес, положение в обществе, репутацию и власть, чтобы потом передать всё это своему преемнику. Глава семьи тащит на себе всех.

— И всё равно, Слэйн, они тоже должны быть заинтересованы в бизнесе семьи. Если они ничего не делают, чтобы помогать тебе, то и никаких денег не имеют права видеть. Это же честно, разве нет? Они просто сидят на своих задницах ровно и не помогают тебе. Наоборот, они ставят палки в колёса, потому что ненавидят тебя, — злобно говорю я.

— Энрика, они ненавидят меня именно из-за этого. Помимо того, что я родился, да ещё и стал наследником отца, получив управление всем и их жизнями, я урезаю их траты и не позволяю им делать то, что они хотят, то есть ничего. Они считают, что достаточно настрадались в жизни и теперь могут отдыхать. Нет, наш бизнес так не работает. Пока отец был жив, работали все, потому что боялись его.

— А тебя разве не боятся?

Слэйн замолкает, обдумывая мои слова, а потом тяжело вздыхает.

— Боялись. Они старались скрывать от меня свои промахи, но я узнавал и наказывал их. Но сейчас ситуация изменилась. У них есть то, чем они могут манипулировать против меня. Тобой. Они уже поняли, что я одержим тобой куда сильнее, чем когда-либо кем-то. Поэтому они настроены разрушить бизнес и поднять бунт против меня. Я знал, что это случится.

— Ты можешь быть уверен в том, что я пошлю их в задницу. У меня есть своя голова на плечах, и я не поддамся, — фыркаю.

— Уверена? Когда Ангус пришёл к тебе и рассказал слезливую историю о своей боли и страданиях, что ты сделала?

Кусаю губу, бросая виноватый взгляд на Слэйна.

— Видишь, они могут тобой манипулировать. Они знают мою слабость и воспользуются ей. Они мои враги, и я поступаю с ними, как с врагами.

— Ты намереваешься убить их?

— Я пока не ставил себе такой цели, но найду способ отомстить им иначе. Убийство человека бессмысленно, если он не испытывает боль и страх, потерю и горе. Нужно мстить не врагу, а использовать тех, кто ему дорог. Как пыталась сделать ты против Ангуса. Ты собиралась использовать меня, чтобы причинить ему боль. И эта идея меня восхитила. Ты думала так же, как и я, как злодей.

— Сомнительное восхищение, потому что я поняла свою ошибку.

— Но благодаря этому восхищению я дал тебе ещё время, позволяя раскрыть себя. И именно это оставило тебя в живых. Злодеи выживают, Энрика.

— Разве злодей помог тебе сейчас? — усмехаюсь я.

— Да, он помогает мне. Я еду туда, где меня ненавидят, презирают и хотят убить. Но я знаю, что выживу, потому что злодей всегда угадает каждый шаг и сможет предотвратить его.

— Это не злодей, Слэйн, это твой навык самозащиты. Так что ты не убедил меня в том, что злодей важная персона в твоей жизни. А также я не считаю, что ты и раньше поступал, как злодей. Ты поступал, как человек, которого научили определённой схеме действий. И ты следовал ей. Злодей — человек, которому нравится причинять боль невинным людям. Он никогда не остановится. Он не видит ничего плохого в том, что делает. Ты же… борешься с собой. Ты не злодей, Слэйн. Ты куда лучше, чем думаешь о себе.

— Это ты слишком хорошо думаешь обо мне, Энрика. Ты ищешь во мне хорошее, но этого нет. Ты занимаешься самообманом, и потом тебе будет больно, когда твои домыслы не подтвердятся. Тебе нужно принять меня злодеем.

— Я не ищу в тебе хорошее, Слэйн, а вижу это. Буду делать свои выводы, и я не воспринимаю тебя злодеем. Тебе тоже придётся примириться с этим.

— Тебе напомнить, что я сделал? — Он начинает злиться, потому что я не принимаю его точку зрения, а меня это веселит.

— В этом нет необходимости. Знаешь, я думаю, что ты прячешься за образом злодея, чтобы самому себе не признаваться в том, что ты другой. Ты сам сказал, что у тебя есть слабости, а злодей слабостей не имеет. Он не должен их иметь, отсюда я имею право сделать вывод, что ты сам боишься увидеть и понять, что тебе врали всю твою жизнь, и у тебя есть выбор, кем быть. Ты отказываешься от риска проверить так ли это, выбирая выработанную модель поведения, но при этом завидуешь тем, кто решает в свою пользу, а не в пользу прошлого и привычек.

— Лучше закроем эту тему и помолчим, — рявкает он.

Пожимаю плечами, соглашаясь с ним. Но я точно продолжу её позже. Слэйн сейчас дал мне хороший повод надеяться на то, что всё можно исправить. Его раздражает, когда в нём видят хорошее, потому что у него в голове есть установка «это неправда». Если человеку твердить всю жизнь, что он дерево, он будет деревом. А когда ему скажут через двадцать лет, что дерево может ходить, он не поверит и будет бояться сделать шаг, ведь тогда он может умереть. Никто не хочет умирать, но рисковать придётся. Только благодаря риску есть шанс узнать, каков мир на самом деле.

Глава 13

Доехав в полной тишине до замка Ангуса и проделав двухчасовой путь, у меня настроение — «лечь спать и можно даже в машине». После важного разговора в машине я сделала для себя несколько выводов и теперь ещё больше уверена в том, что не ошиблась, выбрав Слэйна и наше будущее. Да, я мечтаю о том, что у нас будет всё хорошо. Я мечтаю о том, что мы поженимся, и у нас будет много детей. Я мечтаю о своём принце, хотя сама не дотягиваю до принцессы. А кто не мечтает?

Слэйн кладёт ладонь мне на поясницу и ведёт меня к лестнице мимо множества иномарок гостей. Его прикосновение вызывает у меня приятное и лёгкое ощущение жара на щеках. Хотя на улице немного похолодало, и снова пойдёт дождь, я не чувствую холода, только тепло.

— Ты сообщил им, что приедешь вместе со мной? — тихо спрашиваю у Слэйна, поднимаясь рядом с ним по лестнице.

— Нет. Не счёл необходимым, — холодно отвечает он.

— Я волнуюсь из-за этого. Последняя встреча с Ангусом стала для меня шоковой терапией, как и с Сальмой. Один рассказал мне правду о тебе и о том, как умер мой отец. Вторая устроила истерику в моём доме. Не знаю, как смотреть им в глаза, — шёпотом подавленно признаюсь я.

— Просто смотреть, Энрика. Ты не должна думать о том, как они воспримут тебя сейчас. Это их право. Твоё же не позволить им запугать тебя. Они хорошие манипуляторы. Мы все много знаем о манипуляции, и этому нас учат, когда мы входим в семью. Поэтому твоя задача не дать им то, что они хотят.