Однажды ты пожалеешь - Елена Алексеевна Шолохова Страница 28

Ярик нажал вызов, я прислушалась. Два гудка и на том конце раздался приглушенный голос Андрея:

– Чего тебе?

– Мы в кино сходили… – пробормотал Ярик.

– Молодцы. И дальше что?

Я забрала телефон у Ярика.

– Привет, Андрей, – поздоровалась я. Без наезда, между прочим. Весело почти.

На том конце повисла долгая пауза, а затем Андрей сбросил вызов, так ни слова и не сказав…

15.

Несколько секунд я пялилась в недоумении на экран айфона, потом перевела ошарашенный взгляд на его хозяина. Ярик сморгнул, как будто тоже растерялся, а потом зачастил:

– Ты только не расстраивайся. И не делай поспешных выводов. Андрей, наверное, просто сейчас очень занят или, может, у него какие-то проблемы. Я же тебе говорил, что он – человек сложный. Ну и та ситуация с хоккеем его все равно если не сломала, так надломила. Влёт теперь выходит из себя. Ну, в смысле, с эмоциями не всегда справляется. Если у него какие-то серьезные неприятности, он вполне может и сорвать зло на любом, кто просто под горячую руку подвернется. Он сам за собой это знает, поэтому…

Ярик перевел дух и продолжил дальше.

– Думаю, может, он просто не хотел тебя обидеть. Вот я к чему. Слышала, со мной он тоже не особо любезничал? А тебе, наверное, не хотел нагрубить, а разговаривать нормально не мог. Понимаешь?

– Нет, Ярик, не понимаю, – упрямо покачала я головой. – Его никто не просит вести со мной долгую беседу. А сказать одну короткую фразу «Прости, пойти не получилось», думаю, можно, даже если у тебя подгорает. Так что нет, Ярик, я вообще ничего не понимаю.

Ярик замешкался, потом выдал ещё одну версию:

– Может, с ним сейчас рядом кто-то, при ком он не хотел бы разговаривать с тобой.

Этот вариант показался мне более убедительным, но все равно обидно. И непонятно, с чего вообще Ярик так старательно его защищает. Может, так и ведут себя настоящие друзья?

– Пора мне домой, – пробормотала я.

И в ту же секунду, как по заказу, пиликнул домофон, дверь распахнулась, и из подъезда вышла мать. Увидев меня, она что-то хотела сказать, но тут заметила Ярика и сразу помрачнела.

– Мама, а я уже домой, – выпалила я поспешно.

– Здравствуйте, – подал голос Ярик и вежливо кивнул.

Но мама… в общем, в своем репертуаре. Вместо приветствия впилась в него подозрительным, даже враждебным взглядом.

– Мама, это Ярик. Одноклассник мой, – представила я его и добавила с вызовом: – Сын Эльзы Георгиевны.

Нехороший я, наверное, человек, в смысле, недобрый, потому что с таким злорадным удовольствием наблюдала, как вытягивалось её лицо, как изменялось выражение, пока она соображала, что за Эльза Георгиевна.

– Э-эм, нашей…? – смутилась в конце концов она.

– Да, её, – ответила я победоносно.

Ну что, мамочка, где твои принципы? Или на сына твоей начальницы они не распространяются?

Слава богу, она хотя бы не стала изображать внезапно возникшую радость и гостеприимство, а то бы я совсем в ней разочаровалась. Но и волком на него она больше не смотрела. И даже выдавила скромно:

– Здравствуйте.

Потом уже обратилась ко мне:

– Стиральный порошок закончился, схожу куплю.

– Угу.

Мать торопливо засеменила в сторону супермаркета, словно пытаясь сбежать от неловкой ситуации.

Мне вдруг стало не по себе. Злорадство сменилось острым уколом стыда. Зря я так с ней, наверное… Я сконфуженно взглянула на Ярика. Он внимательно наблюдал за мной, и возникло ощущение, что насквозь меня видит.

– Мы немного повздорили накануне, – зачем-то начала я оправдываться. – Ничего особенного.

– С кем не бывает, – ободряюще улыбнулся он. – А твоя мама что, в нашей школе работает?

– Да, – обреченно вздохнула я. – Но, слава богу, в началке. Сложно это, когда твоя мать – учитель, и ты вечно под контролем…

– Кому ты рассказываешь, – засмеялся Ярик. – Уж мне ли не знать.

– Ах да, точно, – улыбнулась я. – С тебя, наверное, спрос ещё больше. Моя вон просто учительница и то всё время твердит, что я должна быть чуть ли не идеальной. А то, типа, люди скажут, что она своего ребенка воспитать не сумела, так какого черта сунулась воспитывать других.

– Ну да, – усмехнулся он. – Ноблесс оближ. Иначе за четверку четвертуют, за тройку – придется подыскивать себе детский дом.

– Ого, как у вас всё строго! – хмыкнула я на его шутку. – У моей, слава богу, планка пониже. Она вообще на оценках не так сильно зациклена.

– Тебе проще.

– Не скажи! У моей свой пунктик. Она прямо не может вытерпеть, если я с кем-то встречаюсь. Ну, из парней. Даже если просто дружески общаюсь. У неё сразу мысли не в то русло. Сразу самое плохое надумывает, накручивает себя. Панически боится, что меня… обидят. Ну, сам понимаешь. Порой вообще контроль теряет…

– Наверное, все матери испытывают подобный страх за своих дочек.

– Наверное, – вздохнула я. – Только у моей этот страх граничит…

Я чуть не ляпнула «с шизо», но вовремя спохватилась. Хороша же я – обсуждаю родную мать с малознакомым парнем.

– В общем, слишком уж она всего такого боится, – пробормотала я. – Ну ладно,