Без тебя я не я - Маша Брежнева Страница 28

— Кира.

— Что? — выключает фен и выдергивает из розетки.

— Завтра подруга приезжает в Москву. Та блондинка с фотографии, которая с сестрой моей дружит. Хочет меня увидеть.

— И?

— Ты не будешь переживать?

— А должна? Ты ведь уже говорил, что вы просто дружите. Если я продолжу накручивать себя, всем будет только хуже. Правда, я надеялась, что мы завтра сходим куда-нибудь…

— Сходим, не бойся, я с Эрикой хочу днем встретиться. А вечером что-нибудь придумаем.

— Договорились, — чмокнув меня, возвращается в ванную и начинает ритуал нанесения миллиона кремов. Ладно, пусть занимается. Я рад, что она так спокойно отнеслась к моей встрече с Ри.

На самом деле, в дружбу между мужчиной и женщиной я верю не до конца, ведь говорят, что обязательно кто-то кого-то любит в этом дуэте. Мы с Эрикой все это пережили в восьмом классе, когда она умудрилась в меня втрескаться. Я прекрасно все понимал, более того, даже думал, а не попробовать ли. Мы были еще мелкими, но восьмой класс, знаете ли, уже нормальное время для прогулок за ручку и поцелуев у подъезда. Эрика еще тогда была самой красивой из параллели, к тому же, не стеснялась сама проявлять внимание. Но у меня никакого влечения к ней не было. Может, я тогда не созрел еще? Смотрел на нее и не мог себе представить, что с этой девочкой мы будем целоваться. Вот не видел я нас вместе! К счастью, Эрика оказалась слишком гордой, чтобы долго стучаться в закрытую дверь. Она пережила это все и расслабилась, решив, что не судьба. Какое-то время было немного неловко сталкиваться у нас дома, когда она приходила в гости к Соне, но это прошло. Стали разговаривать без стеснения сказать что-то не то, смеялись над шутками друг друга, чуть позже, когда уже постепенно начинались тусовки, оказывались в одной компании. Как можно догадаться, компания у нас была не самая простая. Отец Эрики тогда уже был депутатом, а мой батя — полковником и заместителем главы МЧС. До следующего шага ему оставалось совсем немного. Мы тусили с другими детками крутых родителей, но именно Эрика всегда казалась мне главным адекватом среди расфуфыренных девчонок с богатыми папочками.

Короче, уже много лет мы просто дружим, часто делимся довольно личным и ищем друг у друга поддержки.

Вот и сегодня я еду на нашу встречу с надеждой, что главная блондинка в моей жизни подскажет мне что-то хорошее. Не решит за меня проблему, а просто позволит увидеть то, чего не могу увидеть я сам.

— Так странно видеть твои волосы короткими, — пальчики Ри с черным маникюром на коротких ноготках касаются моего ежика на голове.

— Тебе не нравится?

— Почему, нравится. Непривычно, ты столько лет был с этими кудрями. Слушай, а тебе идет. Я вот тоже думаю, не сменить ли имидж? Может, каре фигакнуть?

— Не стоит.

— Да вот и я решиться не могу. Жалко, да и потом отращивать обратно долго.

— Ладно, ты лучше скажи, платье уже нашла?

— Нет! Зато ужас как проголодалась, — официант как раз тащит нам меню. Эрика, надо отдать ей должное, всегда ест с огромным аппетитом. Это Соня загоняется и ограничивает себя в еде, а Ри предпочитает отработать съеденные вкусняшки в зале. — Мы с мамой позавтракали в поезде, но это так, перекус. Я сейчас что угодно слопаю.

— Куда ты маму дела?

Ри отмахивается, не отрывая взгляда от меню.

— Она встречается с какими-то дальними родственниками. У нас перерыв. А раз платья пока нет, давай лучше обсудим твои дела, Янчик. Что случилось в ту ночь, когда ты звонил?

— Ты оказалась права. Дело было в Жене.

— В Жене? И что же с ней произошло?

— В тот день она была в больнице.

Удивленное выражение лица Эрики сменяется непониманием.

— И что? Там что-то страшное?

— Я не хотел бы говорить, это же ее дело.

— Аборт, что ли? — интуиция Ри никогда не подводит. Вот и сейчас она догадывается слишком легко, хотя я еще ничего и не сказал толком.

— Ри…

— Ты ничего не говорил, я сама, — пожимает плечами и улыбается официанту, притащившему нам чайник. — Ты не виноват, что я такая догадливая.

— Ладно. Да. Жека сделала аборт от своего мужчины, потому что он отказался от ребенка. Ей было очень плохо, и когда я ее увидел, мне какое-то время было пофиг на наше прошлое. Хотелось помочь и сделать что-то для нее. Но как только отпустило… Черт, Ри, я никогда не чувствовал такого.

— И что же ты чувствуешь?

Пока мои руки сжимаются в кулаки, Эрика разливает чай по чашкам. И вроде бы она всегда такая суетная, вместе с тем во всех ее движениях и жестах есть что-то родное, успокаивающее.

— Не знаю, Ри. Я никогда не был зол на кого-либо, как на нее. Она четыре лучших года моей жизни выкинула в мусорку, а меня в утиль списала. Я вел себя по-идиотски, ты помнишь. И мне стыдно за себя, но иначе тогда поступить не мог. Любил ее очень.

— Ты еще любишь?

На этот вопрос нет ответа. Разве можно любить человека из прошлого? Но Женя — не просто в прошлом, а где-то рядом в настоящем. Ее жизнь сейчас представляет из себя руины, хоть Женя и храбрится, делая вид, что все нормально.

— Она даже не хочет извиниться, Ри, — говорю это вместо прямого ответа на вопрос. — Нас слишком многое связывает, чтобы она могла легко перешагнуть и не переживать. Но не извинилась даже. Или не понимает, как мне было больно тогда?

— Может, и не понимает, — как-то странно отвечает Ри, и я уже чувствую, что мысли лихорадочно крутятся в ее голове.

— Знаешь, у меня прекрасные отношения с Кирой. Вчера вечером мы пили вино, целовались и дурачились. И с ней так может быть регулярно, у нее характер такой классный.

— Но есть какое-то «но»?

— Какое-то «но» — это Женя.

— Значит, не общайся с ней. Не звони, не пиши, не спрашивай, как дела. Не пытайся ее найти. Даже просто в интернете о ней не читай. Изолируй ее из своей жизни. Ты однажды уже смог, — намекает на то, каким я вернулся из армии. — И сможешь еще раз.

— Ты думаешь, получится?

— Твоя девчонка обязана схватить тебя и привязать к батарее, чтобы больше никуда не рыпался.

Улыбаюсь, когда она вновь