Меня зовут Марсель! (СИ) - Вера Бен Страница 28

Поменял ли ее Вадим? Мадина мне ничего не сделала, и даже будь иначе — это не повод травить человека.

Я посмотрела на Вадима, который подбежал к своему месту, и многозначительно подняла брови. Реакции мальчика я не поняла.

Тем временем, все расселись и обед начался.

Я поначалу хотела потянуться к супнице, но тут показались… Официанты? Девушки в униформе начали обслуживать гостей за столом! Я с удивлением смотрела на обслуживающий персонал: неужто у себя дома нельзя самостоятельно суп в тарелку плеснуть?

— Знаешь, Мадина, — сказала Марина сидящей рядом женщине достаточно громко, — последнее время мне так нравится французский язык! Ты была права, что это тот язык, что делает тебя другим человеком!

— О, Марина, Вы знаете французский? — подхватила беседу спутница мужчины, сидящем на месте с приклеенной на плане чашкой.

— Да, дорогая! Это Мадиночка посоветовала еще год назад! Язык звучит удивительно! Вы только послушайте: Il est difficile de regarder un invité aux cheveux roux. Elle n’est clairement pas de notre cercle![1]

— Ооо, как это красиво! — рассыпалась в комплиментах девушка, — а что Вы сказали?

Мадина неприятно усмехнулась.

— У Вас неплохое произношение, — сказал вдруг Пижон, — однако, позвольте Вас поправить: Вы, очевидно, хотели сделать комплимент моей спутнице, Марсель. Поэтому грамотнее использовать «une», а не «un»[2]. Иначе ваши собеседники подумают, что Вы говорите о своем соседе.

Пижон широко улыбнулся и добавил:

— Мой восторг повару! Суп восхитителен!

А потом повторил эту фразу на французском.

Марина склонилась над тарелкой, а Юсупов, наоборот, отложил ложку:

— Неплохо звучит! А где Вы французский учили, Денис?

— Благодарю, — сказал Пижон, — мой дед был французом, так что франкофоню я с детства.

Я с удивлением посмотрела на Пижона. Он продолжал разговаривать с Юсуповым и я перевела взгляд на Марину, которая, раздувая ноздри, смотрела в свою тарелку. И тут я увидела, как Мадина собиралась отправить в рот первую ложку супа!

Перед глазами пронеслась ее ядовитая усмешка на французскую фразу Марины про меня.

Нет, это не повод никого травить! Я ведь не была уверена, что Вадим смог поменять тарелку!

— Мадина! — воскликнула я так резко, что женщина чуть не выронила ложку, — а Вы давно учите французский?

Пока Мадина обдумывала, стоит ли ей удостаивать меня ответом, я размышляла, как мне проверить ее суп? Не ложку же выхватывать у нее изо рта?

Я заметила, как Юсупов с Пижоном прервали разговор и настороженно косятся на меня. Пижон мог бы и помочь: знает прекрасно, что эта тарелка может быть намыленной!

— Если автобот что-то пообещает — он это сделает! — раздался вдруг голос Вадима с другого конца стола.

— Спасибо за информацию, милый, — сказала Марина, — а теперь ешь!

Юсупов переводил прищуренный задорный взгляд то на меня, то на сына. Но мне было плевать! Я выдохнула и даже не отреагировала на ответ Мадины. Поэтому продолжать вести с ней светскую беседу за меня пришлось Пижону.

[1] Тяжело смотреть на гостя с рыжими волосами. Она явно не из нашего круга

[2] Une — неопределенный артикль для женского рода

Un — для мужского

Глава 35. Сумка раздора

Марсель

Когда обед закончился, и гости поднялись из-за столов, Вадим подошел к Пижону.

— Ты обещал, — сказал мальчик, сдвинув брови.

— Даже не обсуждается, — с серьезным выражением ответил Пижон, — идем! Папу возьмем?

— Догонит! — сказал мальчик, и они с Пижоном направились к выходу на улицу.

— Я догоню, — сказал Юсупов им в след, — без меня не начинайте!

После этого он подошел и негромко произнес:

— Сдается мне, спокойный обед без выходок — Ваша заслуга, Марсель.

Я посмотрела на Юсупова и опустила глаза.

— Не понимаю, о чем Вы! Простите, мне нужно подняться в спальню.

Я прошла мимо к лестнице и поднялась к спальне. Надеюсь, Пижон справится и сможет подложить незаметно записку в бардачок. Я полезла за телефоном, хотела свериться со списком Вики — что когда переодевать. И обнаружила шесть пропущенных от Лики. Что с ней случилось? Мы ведь не выходили на связь с ночи! А она оставалась с этим, как там его? Артемом!

Я нажала на вызов и скоро услышала ответ подруги.

— До тебя не дозвониться! Ты дома? Я буду через пару минут!

— Лика! — я ведь тебе говорила, что я на работе! — воскликнула я, — что у тебя опять случилось?

— Ох… Это в паре фраз и не перескажешь! — выдохнула подруга, — во-первых, что я пережила вчера! Прям вообще! Артем все угощал и угощал! И я теперь в таком состоянии, что не могу домой к родителям! Поэтому я к тебе, у меня ключи есть, не парься! Надо себя в порядок привести! Мне ж еще к Лешику скоро!

— Стоп! А ты где ночевала-то?

— У Артема.

— Ты нормальная? Ты ж его только встретила! А если он маньяк? — у меня дыхание перехватило от безалаберности подруги.

— Да, видимо он маньяк и есть! Ничего у нас не было! Прикинь? Как я ни старалась! Уложил меня спать в своей кровати, а сам на диван в итоге пошел!

— Повезло!

— Наоборот, не повезло! У тебя в холодильнике че есть? Или в магаз надо забежать?

И тут я вспомнила о коробке с маминой сумкой, брошенной посреди комнаты.

— Да, в холодильнике найдешь… Слушай, Лик, я там в комнате коробку оставила с очень важной вещью… Ты ее закрой и убери, пожалуйста!

— Да не вопрос! — ответила Лика, в трубке послышался треск, — ща, погоди, дверь открою… Да, але! Так, коробка говоришь… Вижу… Огоооооо! Lady Dior! Ты че молчала, что у тебя такое богатство есть?

— Не трогай!!! — почти закричала я, представив, как Лика достает мою реликвию.

— В смысле? Ты че? Подруга, тебя не узнать вообще последнее время!

— Да, хорошо. Положи, пожалуйста, на место, и убери коробку, — как можно спокойнее постаралась сказать я.

— Блин, Маш! Дай потаскать, а? На один день! Надо Лешику показать, что я не такая простая…

— Лика, повторяю, не трогай! Положи на место и не прикасайся! — почти прорычала я.

В трубке повисло молчание.

— Да пошла ты! — раздалось у меня в ухе, — сиди на своей сумке жопой, сколько хочешь! Ни себе, ни людям! Платье постираю и верну! Все! Чао! Жмотница! Шмоточница подпольная! Как еще на платье размилостивилась! Всегда знала, что ты богатая зазнайка!

Лика повесила трубку.

Меня трясло.

От непонимания. От того, что я поссорилась с подругой. От ее слов. От того, что ей не пришло в голову