Битва самцов (СИ) - Юлия Узун Страница 28

В особняке Читтапона прислуживали три женщины. Чиа — самая главная, она знала всё в этом доме. Когда Чит терял какую-нибудь вещь, то непременно звал Чиа. Вторая кореянка — Юн-суа. Она работала на кухне, я редко её видела. Интира, которую Чит привёз из Тайланда, убирала в доме, я видела её чаще всего. Но эти женщины для меня были не более, чем просто прислуга. Наше общение начиналось и заканчивалось улыбками, а всё потому, что они не знали английского, а я не говорила по-корейски. Интира так вообще говорила только по-тайски. Она всегда смешно кланялась мне, сложив перед собой ладошки, и, признаться, раздражая меня этим. Но я не могла объяснить, что не хочу никаких почестей ни на английском, ни жестами.

Заприметив Чиа около столика, где стояла красивая ваза, в которую женщина бережно расставляла живые цветы, я поспешила к ней.

— Чит, — сказала я. — Где?

Она что-то проговорила на своём языке, и я готова была взорваться.

— Я не понимаю!

Тогда она подошла к окну и ткнула пальцем куда-то в сторону гаражей.

— Он уехал? — Я показала руками, что веду машину.

Чиа кивнула. Бесполезно спрашивать куда. Лучше позвоню и всё узнаю.

Но пока дошла до комнаты, звонить передумала. Почему я должна переживать, где он и с кем? Он не оставил мне выбора, поэтому я здесь. Ни о какой любви речи нет. Пускай себе мечтает, а я устала убеждать его, что физическое влечение и любовь — разные вещи. Однажды мама мне сказала одну умную вещь: «Любовь и секс — не одно и тоже. Это надо усвоить для того, чтобы воспринимать измены». Мне хорошо с ним в постели, но и тут я находила объяснение — у меня кроме него никого не было, так что сравнивать я не могу.

И теперь я думала, что делать дальше.

Вернувшись в комнату, залезла обратно в постель и укрылась с головой. Послать всё к чёртовой матери и спать, подумала я. Но даже этому не суждено было сбыться. Я едва не упала, когда ползла за своим телефоном. И с чего я решила, что это Чит? На экране высветился номер Корбина. С тех пор, как я уехала, мы переписывались, но не созванивались. У меня тревожно кольнуло сердце. В голове пронеслись тысячи картинок того, что могло произойти. Как же плохо быть вдали от дома.

Но услышав бодрый голос брата, я успокоилась.

— Привет, сестрёнка! Как жизнь в Корее? Не скучаешь?

— О, у меня всё прекрасно! — постаралась ответить жизнерадостным тоном. — Ты не представляешь, как здесь красиво и как я счастлива!

— Счастлива, говоришь… — Я услышала в трубке вздох, после чего Корбин спросил: — Когда ты с ним познакомилась? Только ответь честно.

— Когда? — слишком возбужденно переспросила я.

— Да, ты не ослышалась. Я спрашиваю, сколько ты встречалась со своим корейцем до того, как привела его к нам знакомиться?

— Ну-у… я не помню.

— Всё ты помнишь! — в его голосе послышались металлические нотки. — Фаррен мне кое-что сказала, и я склонен ей верить.

Вот это поворот! Хорошо, что я сидела на полу, иначе упала бы. Не стоило мне игнорировать Фаррен. Как я могла не догадаться, что она помчится к Корбину?

Я уже обдумывала ответ, когда услышала:

— Она сказала, что сама лично познакомила вас, и ты провела с ним всего несколько часов. Ты его ни хрена не знала, Элора! Где твои мозги? Я думал, у меня умная сестра, но похоже я ошибался. Девчонка — она и в Африке девчонка. Глупо, необдуманно и… — Корбин подбирал слова, чтобы побольнее меня ужалить, а я стискивала зубы и едва не плакала. Он никогда не говорил мне ничего подобного.

— Хватит, Корбин, — дрожащим голосом перебила его я. — Не надо говорить того, чего не знаешь.

— А чего я не знаю? Может, если бы ты рассказала, мы вместе что-нибудь бы придумали.

Я об этом не подумала. Корбин — единственный человек на свете, который понимал меня. Если бы я поговорила с ним… Что бы он сделал? Из тюрьмы точно бы не вытащил. За окном послышался мотор автомобиля. Чит вернулся. Я забралась обратно в постель и тихо в трубку сказала Корбину:

— Я не смогу тебе всего рассказать по телефону. Только с глазу на глаз. Может быть, ты сможешь найти время приехать в Сеул? Клянусь, я всё расскажу… — Я на секунду замолчала, чтобы сглотнуть комок, потом почти шепотом добавила: — Всё очень серьёзно.

Хлопнула дверь в спальню, я резко обернулась.

~~~

Он присел рядом со мной на кровать, я попыталась выдавить из себя улыбку. Потом одними губами сказала «брат» и снова заговорила с Корбином, но уже на другую тему. Я сделала вид, что рассказывала ему о доме.

— В общем, это прекрасное место! Корейский рай! Ты просто обязан приехать! Правда, Чит? — Я посмотрела на удивленное и ничего не понимающее лицо мужа. — Я предлагаю Корбину приехать сюда на пару недель.

— Прекрасная идея, — холодно, без всяких возражений ответил Читтапон, затем встал и скрылся в ванной комнате.

Я выдохнула с облегчением.

— В общем, созвонимся в другой раз. Подумай над моим предложением.

Корбин обещал подумать. Я вдруг ухватилась за идею рассказать всё брату, он сможет вытащить меня из всего этого дерьма. Но портить жизнь Читтапона я всё равно намерена по мере возможности. Чтобы не расслаблялся. И начну я, пожалуй, с сегодняшнего дня.

Настроившись враждебно, я подошла к двери ванной, подняла руку, чтобы постучаться, но она вдруг открылась, и Читтапон оказался почти вплотную ко мне. На нем не было рубашки, только брюки. Я встала в позу.

— Ну, и где тебя носило?

— У меня есть работа, Элора. Ты должна это знать.

Аргумент прозвучал слишком убедительно, чтобы что-то предъявлять. Я отступила.

— Прекрасно! Просто обычно ты ставишь меня в известность.

— А это требуется? Мне казалось, что тебе всё равно.

В его тоне сквозила неприятная холодность, что-то изменилось в его поведении. Надо признать, что мне не понравилось то, как он со мной говорил. Он не прижал меня к себе, не поцеловал, как делал это по возвращении домой. Он слегка обескуражил меня, моё эго было раздавлено и растоптано.

— Мне… почему мне должно быть всё равно? Что с тобой?

— Со мной? Ничего. Я пытаюсь угодить тебе, вот и всё.

— Ну и черт с тобой! — со злости бросила я и вышла из комнаты, намереваясь сбить спесь, прогулявшись в саду. Там была какая-то особая