Мажор. Недетские игры - Дарья Белова Страница 28

– У вас какое-то определенное требование к надписи? Или, может, желаете видеть картинку?

Предвкушение полощется в солнечном сплетении, накалывая нервные клетки на ниточку как гирлянду.

– Надпись. На белой футболке.

* * *

На следующий день целенаправленно иду в нужную мне аудиторию, где будет проходить какой-то важный семинар у старшекурсников. Аверин не может его пропустить.

Все утро я учила свою речь и тренировалась перед зеркалом, как однажды нам показывал учитель риторики.

Но все равно очень волнительно.

Вчера игнорировала, сегодня с подарком подкачу. Класс! Постоянство – мое второе имя, блин.

– Классно выглядишь, Белинская! – голос однокурсника мажора вытягивает липовую улыбку.

Аверин оборачивается на громко сказанные слова и упирается в меня взглядом.

Выше поднимаю подбородок, спину выпрямляю. В глазах Стаса загорается неподдельный интерес, только он меня и держит.

Звук моих каблуков отражается от стен гулкими повторами. Мы будто одни в огромном помещении, но я знаю, что несколько десятков пар глаз смотрят на нас как на актеров.

Голос кажется дрожащим, когда я скупо здороваюсь и за это себя ненавижу. Аверин про себя, наверное, смеется надо мной.

– Сегодня без помады?

Облизываю губы. На них обычная гигиеничка с ягодным вкусом. Сладость остается на кончике языка, и это немного успокаивает.

– Тебе она понравилась, я заметила?

Левый уголок его губ уверенно летит вверх, делая лицо по-хамски привлекательным.

Сглатываю и опускаю взгляд на свои сцепленные руки, где зажат крафтовый пакет с футболкой.

Ну что за тупая идея пришла мне вчера в голову?!

– Твой игнор я заценил, лисица. Что еще придумаешь?

Вспыхиваю мгновенно. Так и хочется сказать что-то обидное на его наглость. Но… в голове сахарная вата. Не вовремя.

– Держи. Это тебе, – протягиваю подарок и отхожу на шаг назад.

Чтобы сохранить ясность, ну и, в случае чего, быстрее скрыться.

Аверин недоверчиво забирает у меня пакет. Открывать не спешит. Он наслаждается моим замешательством. Растягивает время. А оно и впрямь ему подчиняется. Тянется и тянется, как сгущенка.

Когда Стас раскрывает пакет и достает оттуда футболку, вовсе не дышу. Вытягиваюсь по струнке и жду его вердикта.

– Футболка? – недоверчиво спрашивает.

– Белая. Как ты любишь.

Взгляд обводит его фигуру, обтянутую такой же белой футболкой, только на несколько тысяч дороже.

– «Ля мажор»? – читает надпись и начинает громко смеяться.

Глаза переводит с вещи на меня и обратно. В горле застряли слова. Или смех. Может быть, слезы. Все смешалось, и я готова воспроизвести все, что скопилось.

– «Натуральный, гармонический, мелодический», – перевернув, читает на обороте, – это все обо мне?

– Нет, это о «ля мажоре», мажор.

Скрещиваю руки и прикусываю губу. Так сильно, что помимо сладости от гигиенички на языке еще и вкус крови.

Стас ненадолго прекращает смеяться. Он уставился на вроде бы ничего не значащие слова, и захотелось подойти к нему близко и положить руку на плечо.

Живот в камень превращается.

Смотрит, смотрит на подарок, а потом в мои глаза исподлобья с хитростью вглядывается. И меня еще лисицей называет. Сам, блин, тот еще лис.

– Примеряй давай.

– То есть мне раздеться?

Об этом я как-то не подумала. Поворачиваю голову вправо и опускаю взгляд. Но я все равно вижу перед собой лицо Аверина. Довольное какое-то, радостное. Или мне это только кажется.

Стас ловко стягивает с себя свою футболку, откидывает куда-то в сторону. Слежу за траекторией падения, а вместе с тем мое сердце переворачивается сверху вниз и застывает.

Аверин прекрасен, я помню. Но свет, который падает через окно, делает из него какого-то, блин, греческого бога.

По аудитории расползаются смешки и возгласы девчонок.

Ревность рвется наружу.

Мажор надевает подаренную футболку и, подняв руки вверх, крутится.

«Ля мажор» написано прямо на его сильной груди. Как я и хотела.

– Ну как я, лисица? Стал гармоничным и мелодичным?

– Нет. Все такой же придурок, – со смехом говорю. Мне нравятся наши препирательства. О каком я игноре еще думала?

Стас складывает свою старую футболку и убирает в рюкзак, оставаясь в моем подарке. Это льстит. Надо было все-таки какую-то надпись от себя оставить. Не портрет, конечно, но…

– Еще подарки будут? – нагло спрашивает.

– Пока, Стас, – разворачиваюсь и ухожу из аудитории.

Кожа спины вся мокрая, а еще горит. Он ведь вновь смотрит мне вслед.

– Да, на лейбл посмотри. Теперь я всегда буду с тобой, когда будешь надевать эту футболку.

И закрываю за собой дверь.

Хотела бы я все-таки увидеть реакцию мажора, когда на лейбле он увидит рисунок лисицы. Не я это придумала. Просто у ребят, которые занимаются принтами на футболках, такая этикетка. Удачно, да?

Глава 23. Саша

Глава 23. Саша

Три месяца, мажор, и будешь валяться в моих ногах. Влюбленным и сломленным.

Саша.

– Обещаешь, что твоего Костика не будет с нами? – слезно спрашиваю у подруги.

В этот выходной мы решили нашей скромной компанией потанцевать в клубе. Да и поболтать о том о сем. О девичьем, в общем.

– Обещаю. У Костика важные дела.

По пути к клубу я все еще чувствую какой-то подвох от Аленки. Слишком быстро она ответила.

У входа собралось много людей. Критически осматриваю нас с Ольшанской. Нахожу, что одеты мы классно. Я давно не надевала свою любимую юбку и укороченный топ. Волосы распущены. Теперь рыжая копна щекочет плечи и спину.

Аленка в летящем платье, на ногах ботильоны на высоком каблуке.

Пожалуй, отказаться от мужского сопровождения для нас было и ошибкой. Но если подумать, что Исаев позовет с собой Аверина, холодные мурашки покрывают всю кожу.

Здесь шумно. Стробоскоп работает в каждом уголке и разрезает движения каждого, кто на танцполе. Музыка проникает в клетки и закручивает их в танце. Улыбаюсь, предвещая хороший вечер.

– По коктейлю? – Аленка зазывно играет бровями и закусывает нижнюю губу. Ей тоже хотелось провести со мной вечер.

– Разумеется.

– Я погуглила. Здесь очень хвалят «Секрет монаха», – придирчиво рассматривает меню, когда мыусаживаемсяна высокие барные стулья.

– «Секрет монаха»? – чуть не давлюсь. Звучит… странно. Это их местный бестселлер?

Спустя несколько минут перед нами появляется круглый поднос с высокими бокалами и множеством трубочек. Цвет «монаха» заставляет все рецепторы на языке возбужденно приоткрыться.

– За нас? – Аленка поднимает свой бокал. Ярко-розовая