Эрин Маккэн - Любовь и другие иностранные слова Страница 28

– Нет, не думаю. Поверить не могу, что ты начинаешь свой последний год в школе с таких переживаний.

– Я каждый день начинаю с таких переживаний.

– Ну, так перестань. Скорей бы ее свадьба. Слушай, попроси ее написать в моем приглашении «плюс один», ладно? – Она пытается не улыбаться. – Может, я приведу Джоша. До чего будет круто, а? Влюбиться на чужой свадьбе.

– Я не пойду на эту свадьбу.

– Это же Кейт. Конечно, пойдешь.

– Это пятый номер в моем списке того, на что я в жизни не соглашусь. Сразу после пилинга ног турецкими рыбками-хирургами.

– А с первого по третий пункты что?

– Там в основном про преступления и физиологические жидкости.

– Джози, – говорит мне Софи с терпеливой улыбкой.

– А что не так с моими очками?

– Все так. Мне они очень нравятся.

Еще бы. Она сама их и выбрала.

– Кейт говорит, мне нельзя надевать их на свадьбу.

– Она просто не хочет, чтобы на фотографиях что-то выделялось. Хочет, чтобы все было идеально.

– Тогда ей точно не надо выходить за Джоффа.

– Джози, ну хватит. Я устала повторять. Кейт влюблена. И это – лучшее в мире чувство. И у нее будет роскошная свадьба, очень романтичная, и ты пойдешь на эту свадьбу и будешь за нее радоваться.

– Неа. Мне не нравится Джофф, и я не рада, что она за него выходит.

– Джози.

– Надеюсь, смогу как-то этому помешать.

– Нет, не сможешь. Они влюблены, а любовь побеждает все, – она откидывается на кровать, разметав волосы по подушке. Она медленно дышит, вглядываясь во что-то, видимое ей одной. – Это – одна из причин, почему я люблю любовь.

У нее пищит телефон.

– Это Джош, – говорит Софи, улыбаясь в трубку. – Мне нужно ответить.

Я иду вниз и пытаюсь подавить зарождающееся предчувствие, что этот год, возможно, будет для меня худшим из всех. И мне ничуть не легче от ежеминутных напоминаний о том, что я не влюблена, никогда не была влюблена и, будь я влюблена, радовалась бы выпускному классу куда больше. Особенно раз мне сказали, что этот год должен быть лучшим.

Глава 16

Вчера начались занятия в Кэпе. Я пошла на второй курс: зачет по физиологии спорта решил вопрос в мою пользу. Мои родители подарили мне по этому случаю открытку с пони. Внутри папа написал: «Когда закончишь с отличием, подарим настоящего».

Он знает, что я предпочла бы козу.

Стью бросил Аманду Мейерс, с которой начал встречаться через две недели после того, как его самого бросила Сара Селман. Аманда попросила его не уезжать на два месяца. Они поругались. Она обвинила его в том, что ему на нее наплевать, и он сказал:

– Если доказательством обратного будет то, что я останусь здесь, а не поеду на эти шикарные раскопки в Колорадо, то да, мне наплевать. Но я не согласен с твоим определением.

А потом в бой вступил Facebook.

Теперь Стью думает, кого бы еще из нашего класса выбрать. И мне не признается. Но я думаю, это Джен Ауэрбах. Слишком уж он убедительно доказывает, что не она.

– Тебе придется сказать мне, кто она. Обещаю, что не буду вмешиваться.

Он искоса разглядывает меня секунд пять, и недоверчивое выражение на его лице говорит красноречивее слов.

– Ну, правда, не буду. Если только не возникнет необходимость.

– И я уверен, что, по-твоему, она возникнет.

– Конечно. Мне нравится Джен, и если вы начнете встречаться сейчас, то к Хэллоуину уже расстанетесь, и ей следует знать об этом заранее. Но на самом деле она и так знает. Я сказала ей в прошлом году.

Стью молчит, поэтому я добавляю:

– Поэтому у меня не будет причин вмешиваться. И ты можешь мне признаться.

Но он все молчит.

Сегодня хорошая погода, поэтому мы паркуемся у школы и пешком идем в Кэп на наши первые занятия. В этом году, как и в прошлом, у нас два урока порознь и один вместе – социолингвистика. Я мечтала об этом предмете с тех пор, как прочла о нем, но сначала мне пришлось взять начальный курс социологии.

Вот вам описание программы: Соц .310 – это введение в социолингвистику, изучает социальное использование языка. На этом курсе студенты ознакомятся с происхождением и эволюцией языка среди современных носителей. Особое внимание будет уделено тому, как язык определяет социальное группирование общества и как отдельные слова меняют значимость и значение, переходя от группы к группе.

Этот предмет был словно создан для меня. И сейчас он – единственное, чего я жду с нетерпением.

– Так что там со Стефаном? – спрашивает меня Стью. – Ты виделась с ним? Вы разговаривали?

Я качаю головой:

– Ни то, ни другое.

– Сегодня вы наверняка увидитесь. Ты готова?

– Жду с ужасом. Но я отрепетировала несколько возможных реплик.

– Они тебе не пригодятся. – Стью пожимает плечами.

– Знаю. Поэтому я решила, что поздороваюсь с ним широкой теплой улыбкой и дружеским «Привет».

– Изобрази-ка.

– Не могу. Я же не в той ситуации сейчас. Это будет выглядеть тупо.

– Ну Джози, давай, – он подталкивает меня локтем.

– Ладно, – я останавливаюсь, набираю побольше воздуха, медленно улыбаюсь и говорю «Привет».

– Ага, – кивает Стью. – Ты и правда не в той ситуации. Очень тупо выглядит.

Я хлопаю его по плечу:

– Я же говорила. Когда я его увижу, все получится отлично.

– Просто скажи «Привет».

– Хорошо. Мне просто хочется сказать это так, чтобы он понял, что все еще нравится мне как друг, даже если я ему и разонравилась.

– Удачи тебе. – Но тон его говорит: «закатай губу обратно».

Но я не собираюсь так запросто отказываться от дружбы или верить, что любовь и ненависть соседствуют на эмоциональной шкале. Мне нравится Стефан, и у меня есть все основания полагать, что он будет нравиться мне всегда.

Но потом я захожу в класс социолингвистики, и все меняется.

Комната была полна людей, и их взгляды случайно встретились…

Я читала десятки различных вариаций этой фразы и не думала, что такое может произойти за пределами викторианского романа. Но это происходит. Прямо сейчас.

Я вижу Его – Его, Которого Не Встречала Раньше, – в одном из окон. Прекрасная каштановая рама, так хорошо оттеняющая цвет его волос. Внезапно, в долю секунды, меня настигает некая осязаемая сила, подобная сейсмической волне, но она не сбивает с ног, а обволакивается вокруг, а потом врывается в мое тело, где скручивает мне желудок, сжимает легкие и бьется в сердце. Звуки затихли, превратившись в неясное бормотание. Весь окружающий мир померк. Я не могу пошевелиться и в то же время чувствую, что научилась летать. И вот – с ногами, прибитыми к земле, и крыльями, готовыми к полету, – я ловлю на себе его взгляд: его глаза цвета неба смотрят мне прямо в душу, и он улыбается. Кивает мне, всего раз: элегантный, утонченный и предназначенный одной мне жест приветствия. Только для нас двоих.