Подглядывающая (СИ) - Славина Анастасия Страница 29

Когда я проснулся, солнце уже палило во всю. Шифер на крыше давно прогрелся, и от него волнами исходило тепло. Вот лежу я на раскрытом спальнике, как на простыне, в одних боксерах – жарко, душно. Вставать неохота – все равно в такое солнце ничего толкового не снимешь.

Сквозь мутное стекло окошка пробивается золотистый луч, падает на стену. Я смотрю, как роятся в этом луче пылинки, как они взмывают к деревянным перекладинам, закручиваются в воронку, когда я шевелю рукой.

И вдруг слышу – скрип, короткий, тоненький. Сердце сжимается – не от страха, от ожидания.

Нет, случайность.

А потом – еще скрип, и еще. Не шевелясь, закрываю глаза – будто сплю. Сердце колотится, толкается в грудную клетку. Сглатываю комок в пересохшем горле – и слышу, как по хлипкой лестнице поднимается ко мне Рената – ни на секунду не сомневался, что это она. На этом все, моя дорогая Эмма.

Я не сразу понимаю смысл его слов – настолько неожиданно они прозвучали.

Тишина такая, что я слышу дыхание Эя.

– Ккак?..

Эй смотрит на часы. Только сейчас смотрит, а не до того, как оборвал рассказ. Снова пытается мной манипулировать!

– Мне пора, – сообщает он.

Делаю глубокий, гневный вдох.

– Ккуда?

– У меня дела, на которые ты все равно не подпишешься, – ты явно дала мне это понять.

Прищуриваю глаза. Нет, Эй, ты меня не проведешь. Я на это не куплюсь. Но он и не пытается меня уговаривать.

– Давай, Эм, пойдем. Мне еще домой тебя отвезти. Если, конечно, ты не хочешь добираться одна.

Я мотаю головой – нет, не хочу.

– Вот и отлично, зайка. Только после вас, – Эй указывает мне ладонью на лестницу.

Он ничего не пытается мне навязать, пока мы пересекаем темный холл. Молчит, пока идем к машине. Всю дорогу до арки не произносит ни слова.

Останавливает машину. Склоняется надо мной, чтобы открыть мою дверь, – тем самым ускорить процесс моего выхода.

Выхожу. Закрываю дверь. Смотрю на него сквозь боковое стекло. Эй чуть склоняется, чтобы лучше различать дорогу, включает передачу.

Все это тоже игра – я знаю.

Но что, если на этот раз он готов проиграть?

Я – не готова.

Стучу костяшкой пальцев в окно.

Стекло опускается на ладонь.

– Зайка, я спешу, честно.

Развожу руками.

– Ты действительно хочешь узнать продолжение, Эм?

Очень отчетливо киваю.

– Тогда я напишу завтра, где меня найти.

Он вдавливает педаль газа в пол – и машина, взвизгнув шинами, уносится вдаль.

Глава 13. День 329

Ставлю чашку с остатками чая на столик у кресла – и мимоходом нажимаю на клавишу ноута, чтобы оживить экран. Сергея нет в сети: ни вопроса, как спалось, утром; ни приглашения на виртуальный обед днем. Впервые с начала этого года я полдня провожу в одиночестве, и от этого мне не по себе. Я лечусь проверенным способом – читаю книгу, под пледом, с кружкой чая – но между строчек то и дело проскальзывает: «Может, у него комп сломался?», «Срочная командировка?», «Внезапные гости?». Сама подсовываю себе ответы, чтобы не концентрироваться на главных вопросах, от которых мороз по коже: «С ним что-то случилось?», «Я ему надоела?», «Он проводит время с другой женщиной?» И, что самое отвратительное, последние два пункта меня беспокоят больше – потому что именно они кажутся мне наиболее вероятными.

Захлопываю книгу – я поймала себя на том, что не помню ее названия.

Надо было согласиться на встречу с Сергеем. Я струсила, поступила глупо. Мне казалось, что я выбирала между «оставить все, как есть» и «все разрушить личной встречей». Но был и еще один вариант: «все разрушить отказом». Возможно, Сергею просто наскучили виртуальные отношения. Ведь он – не одинокая женщина с проблемами речи. Он – взрослый, умный, красивый мужчина, которому нужны плоть и кровь.

Откидываю голову на спинку кресла и прикрываю глаза. Мне почти физически больно.

Конечно, ему нужны плоть и кровь. О чем я только думала?! Нет такого варианта – «оставить все, как есть».

Я готова сделать следующий шаг. Сергея все еще нет в сети.

Как же надоели эти дневные сумерки, которые не лечатся даже электрическим светом! Все такое тусклое, прокисшее – воздух, запах, настроение.

Я на всю громкость включаю «Probably» Fool Garden. На душе сразу теплеет. Зажигаю все лампы в квартире – еще теплее. Открываю баночку с колой, делаю пару глотков – и еще теплее, хотя кола из холодильника. Подтанцовываю, изображая из себя солистку мюзикла. Где-то в шкафу у меня была черная шляпа с широкими полями.

– Absolutely nothing – probably, – подпеваю я в баночку с колой, пытаясь сильно ее не взбалтывать.

Черная комбинация, черные длинные перчатки, черные туфли на каблуках, красные чулки, красная баночка колы и красная-красная помада. Я летаю по комнате, разбрызгивая колу, трясу распущенными волосами. Я то балерина, то рокерша, то танцовщица кабаре.

– You probably don't need another way… – к концу песни я выматываю себя так, что падаю на кровать в позе морской звезды. Лежу во внезапно нахлынувшей тишине, словно погружаюсь в морскую бездну. Нет, туда я больше не хочу.

Снова сажусь за комп.

Сергея нет в сети.

«Где же ты?», – пишу я ему, наверное, десятое сообщение за этот день.

Жду.

Ничего.

Вибрирует телефон. «Хочешь услышать продолжение истории?», – спрашивает Эй.

Кладу телефон возле ноута и жду.

«У тебя 1 минута. Потом предложение снимается», – не унимается Эй.

Тяжело вздыхаю.

Сейчас меня волнует совсем другая история.

И вдруг появляется сообщение в сети. Пока читаю его, успеваю обалдеть от радости – и упасть на самое дно разочарования. «Эмма, у меня все в порядке. Я на встрече. Буду поздно. Не скучай».

«30 секунд», – пишет Эй.

«Ок», – отвечаю я.

Пока не затянулись узелки между мной и Сергеем, вечера в одиночестве были упоительны, а сейчас они не просто меня тяготят. Они невыносимы.

Пусть будет история Эя. Лишь бы не одиночество.

«Через полчаса возле арки. Одевайся теплее», – давит Эй.

Я на мгновение замираю – пора бы вспомнить, с кем имею дело. Бросаю взгляд на ноут. Сергея снова нет в сети.

«Договорились», – отвечаю я.

Не знаю, что за планы у Эя, поэтому перестраховываюсь – надеваю джинсы, свитер, обвязываю шею шарфом, натягиваю шапочку, обуваю теплые сапоги. Перед самым уходом заглядываю в соцсеть – ни одного сообщения.

Возле арки останавливаюсь. Снимаю варежки и снова проверяю аккаунт. Новое сообщение! Я улыбаюсь. У Сергея кофе-пауза? «Не хочу врать, – читаю я. – У меня свидание. Встретимся завтра».

Сердце будто на несколько секунд останавливается. Вдохнуть – больно. Странно, что телефон не падает у меня из рук. Я медленно кладу его в нагрудный карман. Медленно надеваю варежки. Прислоняюсь к стене дома.

А чего ты хотела, Эмма?..

Мне горько.

Сжимаю пальцами переносицу, хотя это очень неудобно делать в толстых варежках.

И чувствую, как на плечо мне ложится рука.

Не успеваю придти в себя – так что Эй получает под дых моим взглядом. По крайней мере, вид у пижона именно такой.

– Эм... – у него у самого словно дефект речи.

Я улыбаюсь, а в глазах – слезы.

Эй резко притягивает меня к себе и обнимает так сильно, что от этого внезапного порыва мне хочется рыдать еще сильнее.

– Скажи – кто, – требует он шепотом мне на ухо.

Я чуть качаю головой – вытираю слезы о ледяной воротник его пальто.

– Эм, ну, скажи, я смогу помочь. Я очень многое могу. Ты даже не представляешь…

Отлипаю от него. Он выпускает меня из объятий.

– Наверное, тебе жутко любопытно, куда же мы сейчас отправимся! – Эй меняет тему, меняет тон голоса – за что я невероятно ему благодарна. – Бьюсь об заклад, такого ты не ожидаешь. Пойдем! – он снимает свою перчатку, снимает мою варежку и берет меня за руку.

Мы кружим по присыпанным снегом улицам. Вырываемся за город. Сообщение Сергея все еще царапает душу, но ощущение такое, будто я удаляюсь не только от своего дома, но и от той острой тоски, которую испытала. Как же хочется сказать: «Быстрее!» Но, во-первых, Эй и так мчит с приличной скоростью. А во-вторых, это слишком карикатурно звучит, когда говоришь «быстрее» очень медленно, запинаясь через букву.