Проспорь свое сердце - Оксана Волконская Страница 29

Тогда Ника чуть ли не заикалась при родителях Кости — преподавателях университета. Нет, они вроде как были вежливы, но разглядывали ее будто под микроскопом и все время намекали, какое у их сыночка великое будущее. Словно она пыталась это самое будущее разрушить! А Костя даже не пытался и слова сказать в ее защиту. А через пару недель они расстались.

— О чем задумалась? — щелкнул пальцами перед ее глазами Дангулов. — Идем, приехали.

Оказывается, она настолько погрузилась в воспоминания, что даже не заметила, как поднялась вместе с парнем наверх на лифте.

— Сейчас я тебе покажу кое-что удивительное, — таинственно произнес Владислав.

— Надеюсь, это не коллекция музыкальных шкатулок? Или, может, старинные фрески со всеми позами Камасутры? — мрачно сострила Вероника, стараясь не показать собственную растерянность.

— Какая ж ты у нас все-таки пошлячка, — легонько коснулся ее носа Влад. — Не трусь, зайчишка, я не маньяк. Давай руку, — и он первый ступил на слегка шаткую лестницу, ведущую на чердак.

Дверь он открыл ключом и, проведя Нику по запыленному чердаку еще через одну дверь, вывел на плоскую крышу.

— Смелее, — подбодрил он, подходя к самому краю. К счастью, его окружал небольшой парапет.

Страх? Ха, это последняя эмоция, которую она будет показывать! И Вероника, вскинув подбородок, направилась к нему.

— Смотри, — указал Дангулов на простирающийся перед ними город. На улице уже стемнело, зажглись огни, которые отражались волшебными фонариками на поверхности воды. Город казался очаровательным, сказочным, непривычным. Казалось, маленькие феечки-светлячки летают и рассыпают свою волшебную пыльцу. Здесь, на высоте, привычного шума слышно не было. Они остались наедине — она, Влад и целый город у их ног.

Влад тем временем поставил пакет с перекусом на пол, подошел к Нике со спины и обнял.

— Когда я прихожу сюда, мне кажется, что я смогу все, — признался он ей куда-то в волосы.

— Часто здесь бываешь? — не поворачиваясь, спросила Северцева. Ей не хотелось нарушать этот момент — уютный, легкий, почти невесомый и очень-очень хрупкий. Казалось — одно неловкое слово, и все разлетится вдребезги.

Поэтому лучше задать какой-нибудь безобидный вопрос, чем отпустить колкую и неуместную шуточку. Молчать сейчас Ника просто органически не могла.

— Мы в школе часто здесь тусовались, — Дангулов прижал девушку к себе крепче, скрестив руки на ее талии. Контакт глаза в глаза им и не требовался. Ему нравилось с ней препираться, наблюдать за ее реакцией, но в этот момент он делился какой-то частью самого себя и, что важно, чувствовал, что его таким принимают и понимают. — Когда на набережной проходили концерты, мы всегда смотрели отсюда. Слышимость отличная, толпы народа нет, и, что важно, мы совсем не мешали соседям. А сейчас я не люблю это место с кем-то делить.

— А зачем тогда меня сюда привел? — и Вероника неожиданно затаила дыхание. Она сама удивилась, насколько для нее важным был его ответ. Казалось бы, что между ними может быть? Ничего, только глупый спор и флирт. Но одно дело — неожиданно целоваться в офисе, и совсем другое — привести постороннего человека в свое место. Она прекрасно понимала значимость оказанного ей доверия.

— С тобой — можно, — кратко и уверенно ответил Владислав. Словно это все объясняло. И никаких дополнительных пояснений не требовалось. Ника не видела его лица, но чувствовала, что парень улыбается. У нее у самой губы растянулись в такой неожиданной, но довольной улыбке. Искренность. Такое простое слово, но почему-то сейчас встретить ее в нашем мире иногда сложнее, чем составить изо льда слово «вечность». Так и остаемся порою замороженными Каями. И даже не имеет значение, выйдет ли у них что-нибудь или все так и останется на уровне недо-свиданий и случайных поцелуев. Этот момент она все равно не сможет забыть, сохранит его в своем сердце как теплое и искреннее воспоминание.

— А я стихию люблю, — неожиданно для себя призналась Ника. — Сильный ветер, дождь. И я посреди всего этого. Мне в такие моменты кажется, что я свободна. Прекрасная иллюзия свободы.

— Ты и так свободна, — возразил Дангулов. — Ты можешь сама принимать решения.

— Мы все заложники наших принципов и норм морали, — возразила Вероника. — У нас всегда есть сдерживающие факторы, которые не дают нам делать то, что хочется.

— А что тебе хочется сейчас? — спросил Владислав.

— Не знаю, — пожала плечами девушка, чувствуя тепло его рук. — Мне всего хватает. Сейчас, в этот момент, мне хорошо.

— А знаешь, чего хочется мне? — не стал дожидаться ответного вопроса Дангулов. — Поцеловать тебя.

Вероника развернулась в его объятиях и посмотрела ему прямо в глаза. Его лицо было близко-близко, их разделяли всего несколько сантиметров. Но при этом казалось, что он находится преступно далеко.

— А что мешает? — нервно облизнула губы она. — Уж точно не я.

Стоило его губам коснуться ее, как обоими овладело какое-то безумие. Исчез куда-то город, исчез пробирающий до костей ветерок с набережной, — весь мир словно испарился. Остались лишь они двое. Поцелуй следовал за поцелуем. Словно они не могли оторваться друг от друга, как фанатики, дорвавшиися до святого Грааля. Каждое прикосновение четко ощущалось — не кожей, душой. Это не было пожаром, не было страстью, скорее тихий, равномерный огонь, греющих их обоих где-то на Северном полюсе. Наваждение, от которого сейчас, в эту минуту зависела их жизнь.

Сколько они так целовались — пять минут или полчаса, ни один из них не мог сказать. Просто в какой-то момент они оторвались друг от друга, и Влад лишь легонько поигрывал длинными прядями Никиных волос.

— Замерзла? — тихо спросил он. — У нас же еще кофе есть.

Кофе уже остыл, несмотря на ухищрения. Но это нисколько не мешало. Они долго потягивали напиток из картонных стаканчиков, ели сендвичи и пирожные и болтали. Обо всем на свете. Вспоминали забавные истории, любимые книги, музыкантов. Расстались они уже ближе к полуночи, перед этим долго целуясь возле Никиного подъезда.

В квартиру девушка заходила с улыбкой. И даже не обратила внимания на ворчание матери, которая жаловалась, что нерадивая дочь даже не предупредила, что придет поздно. В конце концов, Лариса Юрьевна просто махнула рукой и ушла спать.

А телефон неожиданно зажужжал от виброзвонка. За последними событиями Ника как-то позабыла обо всех своих переживаниях, поэтому пришедшее смс открыла без малейшего сомнения. Но от трех слов, возникших на экране, душа ушла в пятки.

Выйди на площадку, куколка.

Глава 22

Вероника на мгновение прикрыла глаза, словно надеялась, что смс исчезнет. Конечно, проще