Будь со мной нежным - Кира Фарди Страница 29

— Свет вырубай! — недовольно рявкает Макар.

Рука сама тянется к выключателю. Сижу в темноте несколько минут, не двигаясь. Кажется, он не собирается посягать на мою неприкосновенность. Успокаиваюсь, дыхание выравнивается, в работу включаются мозги. В отелях всегда кладут еще одно одеяло и подушку про запас. На цыпочках подбираюсь к шкафу, и, о счастье! нащупываю постельные принадлежности.

Ложусь и укутываюсь с головой. В этой ситуации есть свои плюсы. Если мы станем спать рядом, наши души закрепятся на своих местах и перестанут метаться, как безумные.

«Терпи, Уля, терпи! — повторяю, как мантру, эти слова. — Три месяца — и все закончится».

Очень хотелось бы в это верить. Очень!

Вытягиваюсь: наконец-то могу расслабиться и подумать.

Но подумать не удается: только касаюсь головой подушки, как проваливаюсь в сон. Просыпаюсь абсолютно счастливой. Кажется, будто я вернулась в детство и лежу между родителями. Они обнимают меня с двух сторон, и это так здорово, так хорошо, что я даже пошевелиться боюсь, чтобы не спугнуть миг наслаждения.

И тут меня прошибает изнутри током.

Родители?

Откуда здесь родители?

Но я чувствую спиной тепло, слышу над ухом чье-то дыхание и пошевелиться не могу, тяжесть придавливает меня к кровати. Смотрю вниз и холодею: загорелая крепкая рука лежит поперек меня, а ладонь уютно устроилась на груди.

Жаром мгновенно обдает тело.

— Ты что делаешь, извращенец? — скидываю руку Макара и его толкаю ногами.

Он сваливается на пол, охает, и сидит, протирая глаза, явно ничего не понимая. А в меня словно бес вселился: не могу остановиться, ору, ругаюсь, плююсь слюной от злости:

— Козел! Урод! Дерьмо собачье! Еще раз лапки свои распустишь, оттяпаю к хренам, сволотень!

— Ну, что ты разоралась, Уля? — спокойненько говорит этот гад и встает.

Из прихожей вылетает корги, скачет козликом, то рычит, то заливисто лает, то бросается ко мне, то мечется возле ног Макара, но Макара не трогает: кажется, признал за своего.

— Да, как тут не орать?

Ловлю насмешливый взгляд мажора и словно спотыкаюсь на полуслове.

— Видишь, Сэми напугала. Поймай уже тишину, а!

— Тишины тебе захотелось? — горло перехватывает от возмущения.

— Конечно. Подумаешь, титьку во сне полапал. Не съел же.

Он неторопливо встает, потягивается, а я открываю рот, разглядев внушительную выпуклость на боксерах.

— Полапал говоришь? А это что? — показываю пальцем на трусы. — О боже! Ты же меня хотел изнасиловать!

— Спятила, дура? — Макар крутит пальцем у виска. — Я тебе сексуальный маньяк, что ли? Обычная утренняя эрекция. У всех мужиков бывает.

— Ни разу не видела!

— А со сколькими ты жила?

— Не твое дело!

Я теряюсь. Действительно, опыта у меня почти нет. Строгие родители ни шагу из дома сделать не разрешали, на свидания ходила, отношения имела, но никогда не завтракала с кавалером.

— Вот ты и спалилась, блаженная! И вообще, на себя посмотри, воспитательница! Я в ванную.

Макар фыркает и исчезает за дверью. Я стою столбом и слушаю, как шумит вода. И тут до меня доходит: он что-то сказал.

Встряхиваюсь, поворачиваюсь к зеркалу и… икаю. На мне ничего нет, кроме крохотных трусиков и лифчика.

А где же футболка?

Растерянно осматриваю номер и вижу эту предательницу под подушкой у Макара. Как она там оказалась, вот вопрос? Бросаюсь к ней, напяливаю на себя.

— Уля, а белье мы с собой взяли? — кричит из ванной мажор.

— Н-нет, — отвечаю внезапно осипшим голосом.

— Тогда придется походить пока голенькими

Дверь ванной приоткрывается…

Я взвизгиваю и пулей лечу на кровать. Закутываюсь с головой под одеяло. Так и хочется крикнуть: «Изыди, сатана!»

Сэми с визгом бросается за мной, думает, дуралей, что я с ним играю. Чувствую, как Макар тянет меня за пятку. И как ее забыла спрятать? Теперь и корги ее облизывает. Я с этими сообщниками сойду с ума!

Дергаюсь, пытаюсь лягнуть мажора. В такой ситуации даже прием применить не могу. Макар падает на меня сверху, охватывает ручищами и хохочет.

— Ты точно, блаженная, лейтенант Седых. Шуток не понимаешь, что ли?

— Уйди! Я вызову Мишку! — кричу, задыхаясь от нехватки воздуха.

— Ну, сначала тебе нужно вылезти, чтобы взять телефон.

Макар встает, я чувствую облегчение. От перевозбуждения немного кружится голова. Высовываю нос наружу. И правда, я даже не знаю, где мой мобильник. Совсем спятила от растерянности.

Сажусь, прислушиваюсь: Макар с кем-то разговаривает. Не глядя на него, прошмыгиваю в ванную и только здесь расслабляюсь. Забираюсь в душевую кабину, делаю контрастный душ, так хотя бы немного приду в себя.

Яростно, до красноты, растираюсь полотенцем и тут только соображаю, о чем говорил Макар. Смотрю на белье, которое по привычке кинула на пол. И что теперь надеть? Взгляд падает на вешалку. Халат? Оказывается, в номере есть все необходимое для жильцов.

Облегчение накрывает с головой. И чего истерику устроила? Напяливаю на себя махровый халат на несколько размеров больше, обматываюсь им, затягиваю туго пояс и выхожу в комнату. Макар выглядит также. Он окидывает меня взглядом и улыбается.

— Я заказал завтрак, сейчас привезут.

— По времени это уже обед, — ворчу беззлобно, просто так, чтобы не признавать поражение.

— Еды и на обед хватит.

Звонок в дверь раздается почти в ту же секунду. Официант с невозмутимым лицом вкатывает тележку, уставленную судочками. Серебристый кофейник выпускает из носика струйку ароматного пара. Желудок тут же реагирует призывом: «Хозяйка, жрать хочу!»

Мы едим молча и жадно. Такое впечатление, будто неделю голодали. Или наши скачки из тела в тело забирают много энергии? Надо спросить об этом ангела, когда он появится.

— Форель будешь? — спрашивает Макар.

— Угу.

Он кладет мне на ломтик тоста розовую полупрозрачную пластинку. Я сразу запихиваю бутерброд в рот и жую, наслаждаясь процессом.

— Вкусно?

— Очень. Еще хочу.

— Держи.

Макар подает мне новую порцию рыбы, никогда не ела такой вкуснотищи! Я в благодарность наливаю ему кофе.

— Сахар класть?

— Да, две ложки.

— Сладко же.

— Мне нравится.

— Как хочешь. Салфетку подай.

Неожиданно ловлю себя