Дочь от бывшего босса (СИ) - Блэк Джесси Страница 29

Видимо, ее гложет чувство вины за все то время, что она проводила на работе, а не с дочерью, и теперь, когда можно дарить ей каждую минуту — она не собирается это упускать. Однако жизнь вносит небольшие коррективы. У Алисы с самого утра постельный режим, а я наслаждаюсь неожиданным отцовством на полную катушку.

Минувшим вечером Алисе стало нехорошо, и она грешила на два бокала белого сухого, но к вечеру стало ясно, что вино ни при чем. Бледность, тошнота, головокружение и сонливость. Моя первая мысль Алису рассмешила, потому что, во-первых, мы однозначно предохранялись, а во-вторых, прошло меньше суток. Я вспомнил курс школьной биологии и признал свою глупость, но слишком уж мысль о втором (хоть и невозможном) ребенке, отключала мозги и логику. Пришлось вызвать врача, который предположил легкое сотрясение и прописал постельный режим, что вызвало у меня нехороший смех.

Алисе требовалось пару дней покоя и глицин, а я получил Алену в свое полное распоряжение. Никаких возражений я не принимал. Тут, как с плаванием, нужно прыгать с места на глубину и выплывать, как сможешь, инстинкты подскажут.

— Мне нечем заняться, — ноет Алиса.

Ей запретили читать и смотреть телевизор, отругали за выпитое вино и за то, что сразу после удара по голове не обратилась к врачу.

— Созерцай природу.

— Что я там не видела?

Но вопрос решился сам собой. Алиса уснула и вот уже три часа не поднималась с постели.

За это время мы с Аленой успели дважды поругаться из-за ее нежелания есть творожок. Она запустила в меня ложкой, и больше холодное оружие я ей не доверял. Мы освоили (к сожалению) фломастер, и теперь я должен сам себе за порчу имущества, а вот теперь мы дошли до дневного сна.

Я в восторге от отцовства, но, если быть честным, ждал момента, когда малышка уснет. Очень-очень ждал. Да я просто хотел присесть и ответить на телефон — там скопилось много звонков.

— Алена, давай поговорим, как взрослые, — вздыхаю я, глядя в ясные-ясные, мои, глаза.

Алена в ответ бьет ногами, вертится, я предполагаю, хочет, чтобы ее опять обнимали, а не держали на вытянутых руках. И я подчиняюсь. И тут же чувствую неприятный запах.

— Принцесса, только не говори, что нам предстоит поменять штаны.

Алена выдыхает с таким облегчением, что я не могу не засмеяться. Но что самое страшное, кажется, она собирается уснуть.

— Эй, эй, подожди, сначала мыться.

О нет, если она уснет, придется ее будить, а потом все с начала?

Мчу в ванну без страха и сомнений, как бравый рыцарь в бой. Некогда рассуждать. Я никогда этого не делал, но моя шкура сейчас дороже. В панике ставлю Алену в ванну, она берется за бортик и смотрит на меня невинными глазами.

— Принцесса, я снимаю... Ты готова?

Мне даже кажется, что она кивает.

Рву боковины подгузников, как это делала Алиса и аккуратно стягиваю орудие пыток. Так. Теперь просто убрать это в мусор.

— Стой. Не шевелись, ладно?

Алена улыбается мне, сна ни в одном глазу.

Дальше все, как в тумане. Мыло — вода — терпимо. Вытереть, достать из ванны — сменить наряд — я справился. А потом Алена, не успев оказаться на руках, устраивает голову на моем плече и засыпает. Совершенно спокойным сном, и ничто ее уже не отвлекает.

— Так вот что тебе было нужно... Согласен, неприятная ситуация. Что ж, ты сразу не сказала?

— Ну что, обряд крещения прошел? — я оборачиваюсь и вижу в дверяхнашейкомнаты Алису.

Она заспанная, но такая отдохнувшая и посвежевшая, что я засматриваюсь. Самая красивая женщина из всех, что я видел, стоит в моем номере, а на руках я держу нашу дочь. И женщина стоит. И не уйдет. Я надеюсь.

Я влип, по-крупному влип, и это немного шокирует. Я не просто стал отцом, я обзавелся своей собственной красивой женщиной. Она в легком халатике, съехавшем с одного плеча, с длинными белыми волосами и гладкой кожей. Такая красивая. Почему раньше я этого не видел?

Неужели каштановый цвет волос и очки делали ее настолько другой?

Или я был слепым?

— Почему я тебя не видел раньше?

— Не хотел? — она жмет плечами. — Я, если честно, и не старалась, чтобы ты меня увидел...

— Почему?

— Боялась.

— Чего?

— Что тебе нужны другие женщины. Шикарные, умные, из богатых семей. А я кто?

— Ты моя Алиса.

Она меняется в лице и поджимает губы, будто сдерживает не то смех, не то слезы.

— Пошли уложим ее, ты, наверное, устал.

Алиса тянет меня к нашей кровати и убирает одеяло, а я неумело и слишком резко заваливаюсь на бок. Аленка каким-то чудом не просыпается, укладывает голову мне на руку и продолжает спать, подложив под щеку ладошку. Алиса ложится рядом и осторожно гладит малышку по голове. Та переворачивается на спину, потом на другой бок. Она прижимается всем телом к моей груди, уткнувшись носом в руку, и я даже не думаю о том, чтобы не улыбаться, как последний идиот.

— Это... что-то на волшебном.

Но Алиса меня уже не слушает, она опять спит. Ее колени касаются моих. Ее рука лежит так, что я могу переплести свои пальцы с ее, а между нами сопит наша дочь.

И правда, что-то на волшебном.

ГЛАВА 34

Руслан на седьмом небе от счастья. Пока я скучаю и смотрю какие-то турецкие сериалы из «популярного» в онлайн-сервисах, Руслан сводит меня с ума, то и дело умиляя тем, как заботится о нашей девочке. Самое удивительное — он не просит моей помощи. Ни в чем. Он пытается все делать сам, по-своему, как будто ему тоже все это нужно. Учится купать ее, придумывает свои способы кормить так, чтобы она ела, и постоянно бегает ко мне рассказывать, что, если у Аленки в кулаке зажат хлеб, то она будет есть кашу, а без хлеба не станет. И что это именно он придумал и никак иначе. Как по мне, барышня вьет веревки из нашего мужчины, причем похлеще любой опытной штучки.

Это прекрасное время. Я провожу три самых необычных дня в моей жизни, вообще не напрягаясь, и даже вхожу во вкус. Теперь мне кажется, что я совсем позабыла, что значит жить «для себя». И нет, это ни в коем случае не умаляет моей безграничной и безусловной любви к Аленке, просто… ну признайтесь, каждому хочется хотя бы изредка отдохнуть и почувствовать себя женщиной, а не только мамой.

Мне скучно — да, безусловно. Но при этом я окружена любовью и спокойствием. Ко мне приносят Аленку, но всегда уносят, стоит мне хотя бы один раз зевнуть. Меня гладят по голове перед сном, очень много целуют. И я впервые за год сплю всю ночь, потому что к малышке встает кто-то помимо меня. Кто-то, кто тоже любит ее и, кажется, не меньше моего.

Фотографии из моей галереи за один вечер копируются в телефон Руслана, а откуда и к Виолетте Дмитриевне, которая не надоедает нам, но пару раз за эти дни тихо и мирно забирает Аленку на прогулку, оставив нас наедине — чем мы пользуемся в полной мере, занимаясь любовью. Именно любовью — медленно, никуда не спеша, сцеловывая чувства друг друга с губ, рук, всего тела. Руслан по-прежнему переживает из-за моего ушиба и постоянно контролирует мое самочувствие, но я уже и правда ощущаю себя здоровой и полной сил.

Вечером я уговариваю Руслана выйти на прогулку по набережной и поужинать на улице — сегодня погода так и шепчет, сменив летний зной на приятную прохладу с ароматом моря. Мы располагаемся на летней веранде ресторана итальянской кухни, потому что я случайно бросаю фразу, что мне хочется пиццы — и Руслан тотчас желает положить все пиццы мира у моих ног. Кажется, если бы я не возражала, он бы прямо сейчас увез нас ближайшим рейсом в Италию, чтобы хорошо накормить.

— Куда столько мучного? — я с ужасом смотрю на две огромные порции пасты для каждого из нас, пиццу размером с половину стола, еще и сладкие десерты.

— Тебе уж точно не повредит.

— Не понимаю, как это поможет сотрясению, но…

— Алиса, переезжайте ко мне.

Что?

— Но… мы уже и так живему тебя.

Мой голос начинает дрожать, потому что, судя по взгляду Руслана, мы подобрались к чему-то очень важному. Я улыбаюсь, но это не действует, он остается предельно серьезен.