Наказание для бандита - Кристина Майер Страница 29

Поцелуи возбуждают, губы Хасана спускаются к шее, ласкают ее. Сдавливая мою грудь, он опускает к ней голову, прикусывает сосок, обводит его кончиком языка, меня от удовольствия уносит. Сжимаю бедра, сама трусь о головку члена. Я чувствую пустоту внутри, хочется быть заполненной им.

Лаская мою грудь языком и губами, он впивается пальцами в ягодицы, сжимает их, двигает на своем члене. Мне не хватает опыта, поэтому действую по наитию — так, как подсказывает интуиция. Упираясь в твердую грудь ладонями, я поднимаюсь и опускаюсь на его член, трусь о головку влажной промежностью. Это приятно, это больше чем приятно, но раздражает ткань, что разделяет нас. Оглаживая внутреннюю сторону бедер, Хасан пальцами проходится по складкам, раздвигает их, находит чувственный бугорочек и принимается ласкать его.

— Ты очень горячая… такая тугая… — проникая пальцем внутрь.

Шум крови в голове мешает сосредоточиться на его словах. Спираль внизу живота затягивается все туже, посылает разряды удовольствия во все нервные окончания. Хасан то нежно поглаживает клитор, то сдавливает его между пальцами, что усиливает наслаждение. Посылает разряды удовольствия в каждое нервное окончание.

Царапая его плечи, трусь о головку члена, насаживаю себя на него

Мне осталось совсем немного… Еще немного… еще один виток…

— Я больше не могу, — рычит он мне в губы.

Хасан останавливается! Обламывает мое удовольствие. С губ срывается стон протеста. Внутри поднимается злость.

— Сейчас, подожди, кончим вместе, — укладывая меня на спину, стягивает с себя трусы. Раздвигает мои бедра, становится на колени между ними. Горячей головкой водит по влажным складкам. Как же хорошо… — Ты моя, Руслана, — резким толчком проникает в меня, разрывает девственную плеву и тут же останавливается. Громко втягивает носом воздух. — Сейчас боль пройдет, — произносит сквозь сжатые зубы. — Расслабься.

Я думала, будет больнее. Ощущаю всего лишь дискомфорт и несильное, вполне терпимое жжение. Хасан дает мне время привыкнуть к его размеру. Дышит рвано, тяжело, на лбу проступила испарина, ему сложно сдерживаться. Накрыв пальцами мои складки, ласкает подушечкой большого пальца клитор. Наклоняется, целует и ласкает мою грудь. Я окончательно расслабляюсь, спираль внизу живота начинает быстрее и мощнее закручиваться. Следя за выражением моего лица, Хасан толкается в меня.

— Мне не больно, — закрывая от удовольствия глаза. Следующий толчок глубже и мощнее.

— Я не могу больше сдерживаться, — сжимая бедра, двигается во мне, постепенно наращивая темп. — Ты очень тугая, такая горячая… невероятно красивая девочка… моя девочка… — тихий мужской рык сплетается с моими громкими стонами.

Опускаясь на руки, Хасан впивается в мои губы.

— Кончай, Руслана, — командует Хасан, его голос врывается в мое уплывшее сознание. — У меня был слишком большой период воздержания… — продолжая двигаться во мне, он сжимает и поглаживает клитор. На меня это действует как спусковой механизм.

Пружина внутри меня взрывается. Теряясь во времени и пространстве, выгибаюсь над простынями, срывая голос, кричу от удовольствия.

— Твою… — ругаясь под нос, Хасан делает два сильных глубоких толчка, вынимает, прижимает твердый большой член к лобку и кончает мне на живот. Его голова запрокинута назад, через плотно сжатые зубы доносится громкий рык удовольствия. Настоящий мужчина во всей своей красе. Самец…

Мне кажется, я влюбилась…

Глава 24

Хасан

— Ты ведь понимаешь, что я тебя теперь не отпущу? — падая рядом с Русланой, сгребаю ее в объятия.

— Ты не знаешь, что будет после того, как к тебе вернется память, — пытаясь спрятать грусть, произносит Руслана.

— Боишься, что уйду в монастырь? — поддразниваю ее.

— Я сказала это, чтобы ты ко мне не приставал, — улыбаясь. — Из тебя монах как из меня балерина, — перебирая пальцами волосы у меня на затылке. — Мне кажется, в прошлой жизни ты оставил много того, к чему захочешь вернуться, — с ее губ пропадает улыбка.

Мне нечего ей ответить. В словах Русланы есть большая доля правда. Я и сам чувствую, что в той жизни у меня есть близкие люди, не просто так их лица всплывают в моей памяти.

Накрываю ее губы своими. Обожаю ее целовать, но тут я спешу закрыть Руслане рот, чтобы не портила такое прекрасное утро. Она оказалась очень чувственной, податливой любовницей. Я ничего не могу сейчас ей обещать, но точно знаю, что не захочу отпускать, даже если ко мне вернется память. Для меня это был не просто секс. Если бы я хотел разгрузиться, ответил бы на любое предложение местных «красавиц».

Одного раза мне точно недостаточно, чтобы утолить голод. Если бы Руслана не была полчаса назад девственницей, мы бы повторили, а пока заставляю себя оторваться от нее.

— Скоро на работу, — дотягиваясь до тумбочки, достает телефон и смотрит время. — Я в душ, — смущаясь, стягивает с постели тонкое одеяло, закутывается и убегает в ванную.

Не хочу, чтобы она пряталась от меня и закрывалась. С Русланой мне хочется максимальной близости и доверия. Может, решится рассказать, как я оказался в ее доме?

Поднявшись с постели, собираю свои вещи и иду в «душ» на улице. Прохладная вода меня не пугает, а сегодня еще и утро теплое. Захожу за сарай, обливаюсь водой, которая остыла за ночь. Прохладный ветер обжигает влажную кожу, вздрогнув, принимаюсь быстро намыливаться. Смываю пену, натягиваю на влажное тело лишь штаны. Во дворе есть кран, к нему иду чистить зубы. Закончив водные процедуры, поднимаюсь на крыльцо. Мое внимание привлекает шум двигателя. Останавливаюсь, неспешно спускаюсь. Лорд начинает лаять, когда напротив невысокого забора притормаживает черный внедорожник.

Заглядываю в распахнутое на кухне окно, убеждаюсь, что Руслана еще в душевой. Не хочу, чтобы она волновалась. Не люблю непонятливых, а эти «гости» порядком…

Передние двери одновременно распахиваются, из автомобиля выходит…

— Хас, ты охренел?! — возмущается Хуго, подходя к калитке. — Мы с ног сбились тебя искать. Ты хоть предупредил бы, что решил спрятаться в деревне! — возмущается друг, сжимая кулаки. — Какого хрена? — недоуменно осматривает старый домик, бросает непонимающий взгляд на мои штаны. — Объяснишь?

Лорд рвется с цепи. Приходится прикрикнуть на пса, чтобы успокоился. Поскуливая, он с подозрением посматривает на моих друзей.

— Как он объяснит, если ты ему слова сказать не даешь? — встревает Алекс, протягивая мне руку.

В моей голове словно дамбу прорвало, воспоминания полились потоком. Детство… юношество…