Тори Файер - Твое имя — страсть Страница 29

Внезапно его охватила ярость, что из-за работы, он не может побыть с Моникой. Мрачно насупясь, прошел обратно в глубь коровника, чтобы бросить напоследок взгляд на старую корову. И обнаружил, что за время его отсутствия она приготовила ему подарочек. Чертыхаясь, он схватил навозную лопату — ведь в раны могла попасть инфекция.

— Стиви? Ты здесь?

Поначалу ему показалось, что это чудится. Стив рывком повернулся и увидел нежданную гостью, стоящую в широком проходе.

— Моника! Какого черта ты здесь делаешь? Она резко повернулась на звук его голоса.

Улыбка на лице быстро погасла при виде выражения лица Стива. Он захлопнул за собой дверцу стойла и направился к девушке. Ее пальцы крепче вцепились в пакет, который она держала в руках.

— Я знаю, как ты занят, и не хочу, чтобы у тебя были неприятности с боссом Диком, — торопливо сказала Моника. — Просто у меня тут есть кое-что для тебя. Я хотела отдать тебе это, так что спустилась и… — Она сунула ему в руки пакет. — Вот, потом посмотришь.

На какой-то миг он так поразился, что мог лишь стоять и молча глядеть на Монику, но тут затянувшееся молчание нарушил раздавшийся со двора звонкий голос Джека.

— Босс Дик! Йо, босс Дик! Вы тут?

— Здесь! — автоматически отозвался Стив.

Глаза Моники расширились. Ничего удивительного, что Стив так потрясен. Босс Дик где-то тут поблизости, а его ковбоя отвлекают от работы. Моника достаточно наслышалась о характере хозяина ранчо, и ей не хотелось сделать Стива мишенью для хозяйских выпадов. Она тревожно оглянулась вокруг.

— Коротышка хочет знать, на какую глубину будут класть угли, у Черта отскочила подкова, а Роджер велел вам сказать, что доку Лонгу еще надо посмотреть кобылу с коликами, и уж потом приедет зашивать вашу одноглазую идиотку, — выпалил Джек, входя в коровник. После яркого солнечного света в полутьме помещения он ничего не видел. — Да где хоть… А, вот вы где! Коротышка уверяет, что видел гнедого, которого вы дали Монике, он там, за конюшней. Хотите, я проверю?

— Нет, — коротко сказал Стив.

— Точно? А если Проныра ее сбросил или… — Голос Джека сошел на нет, потому что глаза уже привыкли к тусклому освещению и он увидел Монику, стоящую перед Стивом. — Ох ты, Господи! Мой длинный язык! Я правда извиняюсь, босс Дик.

Ответа Стива Моника не слышала — она была почти в шоке.

— Ты… — Во рту пересохло. Судорожно сглотнув, она вгляделась в напряженное, унылое лицо Стива. — Ты — босс Дик?

— Да, — ответил он жестко.

Моника попыталась привести в порядок разбегающиеся мысли.

— Я… — Но голос отказал совсем, и она лишь беспомощно махнула рукой.

— Извиняюсь, босс Дик, — промямлил Джек. — Я правда не хотел портить вам шутку.

Стив не обратил внимания на его слова. Он смотрел на Монику и ждал, когда любовь и страсть в ее глазах уступят место денежным подсчетам.

Зато она хорошо услышала Джека и побелела как мел. А еще ей вдруг вспомнились самые первые слова Стива, обращенные к ней:

«Ты совсем особенная, девочка. Если удовлетворишься бриллиантовым браслетом, вместо обручального кольца, нам вместе будет неплохо какое-то время».

Господи, какая же она дура!

Он прямо сказал, что ему нужно, а она поддалась одиночеству, тоске и придумала себе красивую мечту: бедного ковбоя по имени Стив.

«Я правда не хотел портить вам шутку».

Слова Джека вновь и вновь звучали в голове Моники, отметая все остальное.

Шутка, шутка, просто шутка… Шутка с самого начала. Стив был боссом Диком; покорителем женских сердец, мужчиной, который не желал угомониться и подарить своему отцу наследника, боссом Диком, у которого столько денег, что он их уже не считает. Как и женщин.

Взгляд Моники упал на пакет, в котором лежала новая рубашка. Сейчас девушка и представить себе не могла, что Стив подумает об обновке, изготовленной столь примитивным способом, имеющей тысячи недостатков ручной работы. Стежки лежали далеко не идеально, петли не одинаковые по размеру, пуговицы простецкие…

Краска залила щеки Моники, когда она вспомнила о пуговицах, сделанных из оленьего рога, отполированных вручную. Ей хотелось найти слова, чтобы объяснить, что ничего плохого она не имела в виду, что просто не знала, кто он, иначе никогда не решилась бы… Но тут девушку пронзила новая мысль.

Ничего удивительного, что Стив не пригласил ее на бал. Он ведь не ковбой. Он владелец ранчо. А зачем ему там девчонка, у которой ни денег, ли нормального образования и чьи светские манеры приобретались у первобытных костров? Он просто пошутил над ней.

И все же ей хватило самообладания удержаться от безумного истеричного смеха. Она поняла, что если даст волю чувствам, то очень скоро ее смех превратится в крик боли. А так не годится. Она сейчас в цивилизованном мире, где принято сдерживать эмоции. И этому светскому навыку обязана научиться. Немедленно. Сию же минуту.

Еще Моника знала, что не сможет улыбнуться и поздравить Стива с успешным розыгрышем. Потому что слишком бесхитростна для этого. Такой всегда была, такой и останется. Простой и открытой, как тот Луг, живущий по естественным законам природы. И вот что ей сейчас нужно — щедрое безвозмездное тепло этого зеленого прибежища.

Моника повернулась и бросилась вон. Подбежав к Проныре, вскочила на него с ловкостью человека, с малолетства привыкшего ездить на неоседланных лошадях. В ответ на нетерпение седока, конь круто развернулся, но в этот миг мощная рука схватила повод, заставив гнедого остановиться.

— Стой, старина! Ну, тихо, тихо! — Произнес Стив, сдерживая попытки коня вырваться.

И только когда Проныра, всхрапнув, успокоился, поднял глаза на девушку.

Осунувшееся лицо Моники было неестественно белым. У нее вообще был вид человека, получившего неожиданный удар и теперь искавшего способ избежать новых ударов. Отвернувшись от Стива, она глядела вдаль на вершину за Лугом Диксона, изнывая от нестерпимого желания умчаться прочь. И вдруг Стив понял, что сейчас Монике больше всего хотелось бы оказаться на Лугу, где отсутствует время, где царят тишина и покой. Ему хотелось того же. Но теперь Луг был для него потерян, выбит из рук ковбоем, не умеющим держать язык за зубами.

Он выругался. Моника отшатнулась и попыталась овладеть поводом. Ничего не вышло. Пальцы Стива не шелохнулись.

— Я сто раз пытался рассказать тебе все, — хрипло произнес он.

Моника опять потянула за поводья. Они не поддавались. Поняла — ей не удастся попасть на спасительный Луг, не поговорив сначала со Стивом. Угрюмо глядя в сторону, она произнесла: