Елена Веснина - Превратности судьбы Страница 29

— Как все-таки судьба коварна! — Римма покачала головой.

— Коварна не судьба, Риммочка, а Полина! Но я ни за что не отдам ей Виктора! Вот только не знаю пока, что предпринять….

— Я знаю один способ, — оживилась Римма. — Нам поможет ее муж. Если он любит свою жену, то сделает все, чтобы она осталась с ним.

— А если не любит? — спросила Таисия.

— Он нам поможет в любом случае. Все мужики — собственники! Они готовы уходить от нас, но чтобы их бросали — не допустят ни за что! — убежденно воскликнула Римма.

— Я согласна: мужчины не любят, когда им изменяют, и Самойлов, наверняка, не исключение. Но, Римма, как он узнает, что у Полины и Буравина любовный роман? — поинтересовалась Таисия.

— Элементарно, — удивилась Римма непонятливости подруги. — Мы сами ему все расскажем!

— Но… У меня же нет никаких доказательств. И потом… Я не хочу говорить об этом с Борисом. Виктор мне этого никогда не простит!

— Значит, нужно рассказать все Самойлову, не называя себя, — сделала вывод Римма.

— Как это? — не поняла Таисия.

— Отправим ему анонимку. Это — самый простой и действенный способ. К тому же проверенный временем…

— Не знаю… — с сомнением покачала головой Таисия. — Я в таких делах никогда не участвовала.

— Я тоже. Но тебе ее придется написать. Если, конечно, ты не хочешь, чтобы Полина увела у тебя Виктора.

— А что писать? — спросила Таисия.

— Откуда я знаю?! — недоуменно воскликнула Римма.

— Хорошенькое дело! Я в жизни никогда анонимок не писала и понятия не имею, как это делается. Ты мне это предложила, ты и диктуй.

— А ты думаешь, я каждый день анонимки строчу? — с иронией спросила Римма. — Со мной это тоже впервые.

— Ну и что мы будем делать?

— Что-что… Нужно напрячь фантазию!

— Так напряги, — предложила Таисия.

— Давай определимся, что именно мы хотим сообщить? То, что Полина изменяет своему мужу с твоим. Так? — уточнила Римма.

— Да. Но при этом нужно не выдать себя, — напомнила Таисия.

— Это само собой, на то она и анонимка. Значит, начнем так: «Уважаемый господин Самойлов…»

Римма поднялась и стала расхаживать по комнате.

— Нет, не так. Нужно начать по-другому… — перебила она сама себя. — Тьфу, все мысли из головы повылетали! Но если нет своего опыта, нужно воспользоваться чужим. В книжках и кино герои частенько пишут анонимные письма. Осталось только вспомнить, как именно они это делают…

— Ну, ты вспоминай, — предложила Таисия, — а я пока первую фразу напишу: «Уважаемый господин Самойлов».

Написание анонимки оказалось делом непростым и трудоемким. Через некоторое время вокруг Таисии и Риммы валялось много скомканных бумажек.

— Ничего не получается! — в отчаянии сказала Таисия. — Я не могу написать это письмо так, чтобы получилось не глупо и не по-детски! А ты мне не помогаешь!

— Тася, я бы рада, но мне в голову ничего не приходит. Прямо творческий кризис какой-то! — пожаловалась Римма.

— У тебя хотя бы творческий. А у меня — семейный! Что же делать?

— Подожди, нужно успокоиться и не пороть горячку. Во-первых, анонимки не пишут от руки. Их печатают на компьютере или машинке. Мы с тобой сейчас просто набросали кое-какие варианты. Ты эти листочки с собой возьмешь, обдумаешь и напишешь все как нужно!

— А может, Буравин уже дома? — с надеждой сказала Таисия. — И ни с какой Полиной он не встречается… А мы тут с тобой всякими глупостями занимаемся.

— Да, Тася, глядя на тебя, я понимаю, что надежда умирает последней… Тебе двадцати лет не хватило, чтобы перестать жить иллюзиями? Ты образцы письма с собой возьми… Вдруг все-таки пригодятся.

И Римма отдала Таисии часть исписанных бумаг.

Женя пришел к Сан Санычу расстроенный. Ему не пришлось рассказывать новости, потому что Сан Санычу уже было все известно.

— Все я знаю уже, Жека, о ваших с Лешкой заплывах, о твоем отстранении. Это ж надо, каких хулиганов воспитал. Себе на голову, — пожаловался Сан Саныч.

— А я ни о чем не жалею, — с вызовом сказал Женя. — Я бы Лешку хоть каждый день на корабль вытаскивал. Я помню, какое у него лицо было счастливое.

— На Буравина не обижайся, — посоветовал Сан Саныч. — Он правильно поступил. Дисциплина на корабле должна быть железная. Особенно у стармеха.

— А я и не обижаюсь. Жалко только, рейс потерял.

— Ничего ты не потерял. Рейс твой, — успокоил его Сан Саныч.

— Вы о чем, Сан Саныч?

— Я за тебя пойду.

— Вы? Как это? — удивился Женя.

— Обыкновенно. Рейс твой, пойду я. С Самойловым уже договорился.

— Спасибо вам, Сан Саныч. Вот выручили, так выручили, — Женя пожал Сан Санычу руку. — А как Зинаида Степановна это восприняла? Она не против?

— Пока не против. В смысле, никак пока это не восприняла. Я просто еще ничего ей не сказал. Честно, даже не знаю, как это сделать, — растерянно пожал плечами Сан Саныч.

— Зинаида Степановна — женщина строгая. Вы рискуете, Сан Саныч, — предупредил Женя.

— Еще как, — согласился Сан Саныч. — Тут тонкий подход найти надо. Хожу вот, думаю. А ты, Жека, главное, ей не проболтайся, что в рейс не идешь. Вообще про корабль молчи.

— Понял, Сан Саныч. Я — как рыба.

Теперь, после того как все так усложнилось, Косте просто необходимо было переговорить с Катей. Он нашел девушку в кафе, где она беседовала с Зосей и, запыхавшись, сказал:

— Ты мне очень нужна.

— А что случилось? — спросила Катя.

— Нам надо поговорить с глазу на глаз и не здесь.

— О чем? Это что, так срочно? — удивилась Катя.

— Да. Это очень срочно и важно, поверь, — настаивал Костя.

— Знаешь, мне это не интересно, — решительно отказалась Катя.

— Катя! Постой! Это касается твоей матери… Надо поговорить. Я приглашаю тебя к себе в гости.

— Что? К тебе? Совсем с ума сошел? — возмутилась Катя.

— Пойдем, Катя, — умолял Костя. — Дома никого нет.

— Какая разница. Мне в вашем доме делать нечего. Что ты хотел мне сказать? Говори здесь.

— Не могу. Этот разговор не на пять минут. И на довольно щекотливую тему. Для тебя.

— А что такого ты можешь знать про мою маму? — удивилась Катя. — То, что она — не подарок, я знаю и сама. Так что идти к тебе нет никакого смысла.

— Ладно. Как хочешь. Твоя мама — не мое дело,. Просто я считал своим долгом тебя предупредить. Кать, не хочу я стоять посреди улицы и уговаривать тебя. Хочешь узнать, пошли ко мне, я все расскажу. Не хочешь — как хочешь.

Любопытство взяло верх, и Катя пошла с Костей к нему домой.

— Так что такого ты хотел сказать о моей маме? — спросила она, усевшись на Костин диван.