Загадай желание, милый! (СИ) - Любимка Настя Страница 3

Вздрогнула. Если родителей я не боялась, то привода в кабинет ректора — да. Потому что… Да устал он от меня и моих косяков постоянных, вот буквально месяц назад заявил, что если я опять куда-то вляпаюсь, то могу сразу свои документы из академии забирать.

— Да, милый, приготовлю тебе завтрак. — Согласно кивнула, показывая, что все поняла и с моей стороны мыслей о побеге не будет.

Я провожала взглядом молчаливого Вольдемара и думала о трех вещах.

Первое, почему я его не знаю. Судя по его силе, он должен быть знаменитым Стражем. Судя по его внешности, отбоя от женщин быть не должно, как со светлой, так и с темной стороны. Но…я о нем ничегошеньки не слышала.

Вот о Ставре, о Клависе, да о Морте — слухи такие ходят, что земля ходуном. Особенно взять последнего, самая неприступная крепость этот Морте. В маске ходит, страх на всех наводит, если уж он взялся за дело, то тут будь уверен — слукавить и схитрить не выйдет.

И в постель просто так не влезешь.

А Вольдемар… Вот кто он? И почему у меня при взгляде на него, ноги-то подкашиваются? Что я, мужиков красивых не видела? Да мы практику с инкубами отрабатываем, там такие экземпляры иной раз в пару ставят, что гормоны из трусов выпрыгивают…

Второе, что он такого придумал, чтобы я не сбежала? Слишком уж спокойно ушел в ванную, хотя должен знать, что темные отличаются хитростью, а совсем не покладистостью.

Собственно, ответ на этот вопрос я нашла сразу, как в окно выглянула.

Псы света в количестве пяти штук патрулировали заснеженную улочку. Тут не то, что во двор не выходи, тут и порталом шиш воспользуешься, потому что догонят и так укусят, что лечиться месяцами буду, если вообще жива останусь.

Ну и третий, скажем так, самый насущный вопрос, что ему на завтрак готовить, если в холодильнике мышь повесилась, а в магазин мне не выйти? Не в его ж вещь-мешок лезть?

Думай, Лина, думай.

Кажется, там на полке холодильника пачка молока была… и где-то я видела овсянку…

Часть 2

Вольдемар

Капли холодного душа остужали горячую голову.

Впрочем, этого явно было недостаточно.

Шутка ли, привет из прошлого. Болезненного, тяжелого… Из разряда того, что нельзя исправить или забыть.

Моя Мэйлина… как же эта суккуба на тебя похожа!

Как же сильно она похожа!

Я сжал кулаки, а потом усилил напор воды.

Такие совпадения не случайны.

Что если сбылись слова, которые Мэйлина шептала мне перед смертью? Что если, она и правда возродилась для меня?

Я знал, что это возможно. Знал, потому что Мэйлина была светлой, они и не на такое способны. А потому надеялся и ждал, долгих двадцать пять лет. И искал, видимо, не там.

Но в суккубе? Как такое вообще могло случиться?

Сильный удар заставил трубы надсадно загудеть. Боль в руке на мгновение привела мысли в порядок.

Если эта девочка действительно новое воплощение Мэйлины…

Имею ли я право возвращать ее память, раз она ничего не помнит? История хранит такие случаи, они единичны, обычно новое воплощение хранит память души о прошлой жизни. Воспоминания прорываются к ним с детского возраста.

А она меня не вспомнила. И вряд ли узнает кого-то из того времени, когда мы готовились к свадьбе.

— Черт! Морт, возьми себя в руки! — Я вновь долбанул по стене, на этот раз не промазав.

Я даже имени этой соплячки не знаю, а уже планы настроил, увидев в ней ту, что умерла на моих руках, так и не став моей женой.

Но и отпустить ее сейчас… Я не смогу. Впервые мне плевать на законы и наказания. То, что девчонка оказалась в квартире и две недели осаждала неприступную крепость в лице моего племянничка — наказуемо. Он не призывал ее, это сугубо личная инициатива, которая карается. Однако…

Девушка явно неправильная нечисть. Что-то мне подсказывает, что и платой она берет совсем не души. К тому же, я привык доверять своей интуиции, она пришла в мою квартиру, гонимая эмоциями. И тут явно замешано нечто важное, нечто ценное. Может, душа смертного?

Когда я выходил из ванной, был твердо уверен в том, что данный экземпляр должны были показать совету. Ей нет места в Академии Нечисти, такие как она, должны учиться в Академии Стражей. В ней слишком развито чувство справедливости, и она контролируют свою силу. Впрочем, насколько девушка ее контролирует, я узнаю после того, как загадаю желание. И если мои подозрения подтвердятся, суккуба сменит учебное заведение немедленно. Пока ее окончательно не испортили и не развратили.

— Вот, — отрапортовала девчонка и выдвинула для меня стул. — Садитесь, дяденька Страж. И прекратите хмуриться.

Я скривился от ее обращения, а в следующий момент накинул ей второй банный халат, который зачем-то прихватил с собой из ванной. Не могу я видеть ее полуголой, так и хочется…

— Ой, а как вы узнали, что я замерзла? — удивленно улыбнулась суккуба и запахнула полы халата. — Как хорошо-то…

— Да уж, загадка века, — хмыкнул я, — на тебе три клочка, которые сложно назвать одеждой.

— Да что вы, это я еще прилично одета, — отмахнулась девушка и поставила передо мной дымящуюся кружку с кофе. — Оно, конечно, не густо, но вот кашей и кофе, я вполне могу вас обеспечить.

Кашей…

— Овсянка? — я брезгливо поморщился. Было время, когда я эту овсянку, на завтрак, обед и ужин ел. Это очень далекое время, которое лично у меня нет ни малейшего желания повторять. И откуда у меня вообще в доме овсянка взялась? Авксентий, зараза!

— Хватит кривиться, — резко бросила девушка. — Нравится, не нравится. Но это все, что есть. Пшено потом сам себе приготовишь.

— Что ты сказала?

— Я говорю, что потом себе приготовите то, что хочется, а сейчас, учитывая псов света, я могла приготовить только овсянку и кофе.

— Нет, про пшено, откуда ты знаешь, что я люблю именно эту кашу?

— Я такого не говорила, — округлила глаза девчонка. — Вам послышалась. Впрочем, оно с голодухи и не такое примерещиться. Вы, дяденька Страж, жуйте кашку. Она жуть какая полезная. Честно-честно.

— Имя!

— Вольдемар, — вздрогнув заявила она.

— Не мое, твоё.

— Эйлина…

— Мэйлина…— потрясенно выдохнул. Все-таки это она!

— Нет-нет, меня зовут Эйлина. Эй-ли-на, — проговорила по слогам. — Но я предпочитаю просто Лина. А то… имя дурацкое. Так и хочется крикнуть: — Эй, Лина!

Чтобы не выдать своего волнения, сунул в рот ложку с кашей.

Не знаю почему Лина меня не помнит. Может, не так сильно любила, как думала?

Горечь разлилась по телу, если все так, то… А к чертям! Она была обещана мне Небом и душой!

Помнит, не помнит, вспомнит или нет, но…

— Рассказывай.

— Что рассказывать? — невинно уточнила она.

— Как ты дошла до жизни такой, — я неопределённо кивнул, имея ввиду вымытую до блеска кухню и прочие комнаты.

***

Эйлина Зейран

— Как ты дошла до жизни такой, — непонятно чему кивнул мужчина.

Я как бы не привыкла жаловаться. Я вообще не жалуюсь. Оно, конечно, выгодно иногда. Например, написать доноску на особо бессовестных бесовок, или выклянчить для себя лучшие условия практики, надавив на жалость. Но… сейчас со мной что-то странное творилось.

Вольдемар этот не страдает слуховой галлюцинацией, ибо я точно про эту пшенку сказала, но откуда у меня такие познания? Нет, вот если бы мы его в академии на лекциях проходили, как того же Ставра, я б точно могла сказать, что вот он любит стейк и ребрышки барбекю. А этот, Страж…сильный, но неизвестный. Собственно, никто из Стражей, о которых мне хоть что-то известно, про пшено ни слова не говорил и замечен за поеданием оного тоже не был.

В общем, есть о чем задуматься. Я и так как странно реагирую на этого мужчину. Ну помимо сексуального подтекста. К примеру, вот сейчас, после его слов, мне вдруг захотелось забраться на его колени, взъерошить копну черных волос и положить свою голову на его плечо, а затем начать жаловаться.

Да я никогда в жизни не жаловалась! Еще и таким способом, который почему-то кажется знакомым. Словно я у него всю жизнь на коленях просидела и вечно ныла о несправедливости бытия.