Гремучая смесь (СИ) - Озолс Агата Страница 3

— Образование у тебя прекрасное, — продолжала упорствовать Танька. — А опыт, что опыт. Тьфу на него. К тому же найти кого-то другого будет затруднительно. А так — тебе работа, мне процент. Класс, скажи?

— Таня, а в чем там проблема? — спросила ее прямо.

— Не то, чтобы проблема, — замялась Таня, — просто не все хотят переезжать.

— Куда? — не поняла я.

— Так в Судак же.

— В Судан? Так наниматель там живет?

— Там, — кивнула Танька. — Представляешь, кому захочется тащиться к черту на кулички.

Я представила. Африка. Судан. Ливийская и Нубийская пустыни. Местное население в основном сунниты, но есть и аборигенные культы. Жара безумная. В экономике и политике черти что. Да уж, что бы добровольно туда переехать, нужно быть большим любителем экзотики. Или получать экзотически большую зарплату.

— Он что, африканец? — спросила Таньку.

— Самый что ни на есть русский. Кать, может хоть попробуешь?

— Пожить в Африке? — ехидно поддела ее.

— Давай начнём с собеседования, — по-деловому предложила Танька.

— И с кем беседовать?

— С Рокотовым, он же заказчик.

— Так выбирать няньку будет он?

— Не няньку, гувернантку, — опять поправила Татьяна. — Съезди к нему, поговори. Ну что тебе, трудно что ли?

Соглашаться не хотелось, как и уезжать из Москвы. Тем более, в Судан.

Танька решила не ждать милости от природы, достала телефон, визитку и стала набирать номер. Занятая своими мыслями, я не сразу сообразила, что происходит. А когда сообразила, было уже поздно — заливаясь соловьем, Танька договаривалась с заказчиком о моем визите. В отчаянии я махнула рукой.

— Все в порядке, — доложила подруга, закончив разговор. — Завтра у тебя встреча с Рокотовым. Адрес я тебе сейчас сообщением скину.

Я поняла, что спорить с ней бесполезно.

Странно, но на следующий день, собираясь на собеседование, ощутила нечто, вроде подъема. Поэтому с энтузиастом сделала макияж, уложила волосы и выбрала подходящий наряд. Когда я ехала на встречу, мне позвонил помощник Рокотова и сообщил, что пропуск для меня заказан, а машину можно оставить на служебной парковке.

В назначенное время вошла в приемную. Удивительно, но за столом сидела не длинноногая красотка или престарелая дама, а молодой человек самой обыкновенной наружности, но в очень дорогом костюме. Вообще все в этом офисе, начиная с парковки, заканчивая заветными дверями в святая святых было неприлично дорогим. Роскошь не бросалась в глаза, но стоимость отделочных материалов, одежда сотрудников и прочие мелочи тихо шептали о том, что здесь крутятся не просто большие, а очень большие, можно даже сказать огромные, деньги.

Меня проводили в кабинет.

— Добрый день, — поздоровалась с пустым кабинетом.

— Добрый, — раздалось откуда-то сбоку.

Повернула голову и увидела небожителя. Ну, что сказать, Егор Рокотов впечатлял. Рост, размах плеч, волевой подбородок. Черт, а зачем я сюда пришла? Ах да, на работу наниматься.

— Прошу, — хозяин кабинета указал на место за столом.

Подождал, пока я сяду, и устроился напротив.

Я разгладила складки на юбке и выдала вежливую улыбку.

— Итак, — в руках у Рокотова появилась папка, — Екатерина Алексеевна Романова.

— Она самая, — царственно кивнула.

— У вас прекрасное образование, — продолжил мой собеседник. — Впечатляющий послужной список. Жаль только, что в сферу вашей деятельности деятельности совершенно не входит педагогика. Скажите, зачем вы пришли?

Вот так и знала, что напрасно Танька все это затеяла. И вот что теперь отвечать? В чем виноват этот милый господин? В том, что Таньке захотелось его комиссионных? Может, сейчас самое время извиниться и уйти. Просидеть до конца месяца в Москве, промаяться в безуспешных поисках работы и уехать в Калининград? Или попытаться вот прямо сейчас получить совершенно неподходящую мне должность гувернантки у черта на куличках и круто изменить жизнь?

Я вздохнула и стала рассказывать. С самого начала, то есть с того момента, как бывший начальник положил на меня глаз. Про пощечину, увольнение, поиск работы и вчерашний разговор на моей кухне.

Рокотов внимательно меня выслушал. Надо же, не удивился и посылать проклятия на наши с Танькой дурные головы не стал.

— А сколько языков вы знаете? — спросил, когда я замолчала.

— Много, — честно ответила я.

— Английский, французский, немецкий, итальянский, португальский, греческий, китайский, японский? — перечислил Рокотов.

— Польский, финский, эстонский, — продолжила.

— Арабский? — поинтересовался Рокотов.

— Египетско-суданский и магрибский диалекты, — обреченно добавила я.

— Вы не находите, что это судьба? — улыбнулся Рокотов.

— Я не верю в судьбу, — возразила я.

— Забавно, — он продолжал на меня смотреть. — Екатерина Алексеевна, скажите честно, вам нужна эта работа?

Я растерялась и задумалась. А действительно, чего я сюда пришла? Хочу устроиться гувернанткой и уехать в Африку? А с другой стороны, что я буду делать, когда месяц подойдет к концу? Пойду торговать в переходе своими шмотками, а жить буду в картонной коробке? Или уеду к родителям? Нет, Калининград я искренне любила, но жизнь свою там совершенно не представляла. Я родилась и выросла в Москве. Когда мне было тринадцать, родители решили переехать. Московскую квартиру они продали и купили дом. Большой, чудесный дом в Калиниграде. Я переехала с ними. Проучилась там несколько месяцев и вернулась в Москву. Отец устроил меня в интернат для детей дипломатических работников. Школу я окончила в Москве. Потом был университет. Потом второе высшее за границей. Потом опять Москва.

— Так что? — Рокотов не готов был ждать, когда я закончу копаться в себе.

— Не знаю, — я пожала плечами. — Мне нужна работа. Мало того, я понимаю, что в Москве вряд ли найду что-то подходящее по специальности.

— Значит, это ваш шанс.

— Но я никогда не работала с детьми. Тем более, прислугой.

— Не совсем прислугой, скорее домашним педагогом.

— А сколько лет ребенку?

— Пять, скоро будет шесть.

Какой маленький!

— Девочка? — с надеждой задала вопрос.

— Мальчик. Иван.

Я покусала губы. Рокотов, наблюдая за мной, взял лист бумаги, написал что-то и протянул мне.

— Это ваша будущая зарплата, если мы придем к соглашению.

Я посмотрела на цифры. Ого! Ого-го! Но тут взыграла совесть: что я делаю, куда лезу? Ну не педагог я ни разу, это совершенно не мое.

— Простите меня, — решилась наконец. — Вряд ли я подойду на эту должность.

— А простить-то за что? — весело спросил олигарх.

— Я зря отняла ваше время. Простите и до свидания.

— Всего доброго, — Рокотов продолжал веселиться неизвестно чему.

Я вышла из кабинета, прошла приемную, вышла в коридор и вызвала лифт. Уже стоя в лифте, дала себе слово убить Таньку. Но Татькин телефон не отвечал.

А вечером раздался телефонный звонок.

— Екатерина Алексеевна, — я узнала голос Рокотова. — Я решил, что вы подходите.

У меня почему-то подкосились ноги.

— Если вы согласны, предлагаю завтра заключить договор.

— А когда лететь? Тоже завтра? — зачем-то попыталась я отшутиться.

— Если завтра мы подпишем договор, то вылететь на место вашей новой работы вы должны в течение недели, — не понял мою шутку Рокотов.

— А как же документы? Виза?

— Если вы согласитесь принять мое предложение, то документы вам оформят за несколько дней. Ну так как? Ждать вас завтра?



Открыла рот, чтобы еще раз извиниться и отказаться.

А потом, совершенно неожиданно для самой себя ответила:

— Я согласна.

3.

Контракт, который мне предстояло подписать, я прочитала от корки до корки. Никогда не работала педагогом, но даже мне, далекой от этой сферы деятельности, показалось, что обязанности, перечисленные в приложении довольно, как бы это сказать, странные. Нет, в документе было подробно расписано, чем я должна заниматься со своим учеником, но при этом были указаны очень странные пункты. Например, «бережно относиться к чувствам ребенка». Или вот еще, «рассказывать на ночь сказки». Но окончательно меня смутил пункт о сроках действия и порядок расторжения контракта. Было четко указано, что я нанимаюсь на пять лет, и контракт расторгнуть не могу. Вернее могу, но там была прописана такая неустойка, что проще было ничего не подписывать. А вот мой наниматель вполне себе мог отказаться от моих услуг, выплатив компенсацию в размере месячного жалования. Сначала я не поняла, подумала, что ошиблась. Еще раз внимательно перечитала и вопросительно посмотрела на Рокотова.