Доктор-хулиган (ЛП) - Халле Сади Страница 3

Теперь, полностью обнаженная, она поворачивается ко мне лицом. У меня слюнки текут, и с меня хватит медленных движений.

— На колени, сюда, — говорю, указывая на оттоманку. Она подходит и садится передо мной на колени. — Раздвинь ноги пошире и откинься на руки.

Новая поза фокусирует мое внимание на всех самых лакомых кусочках. Тех, что я буду сосать, кусать, дразнить и мучить.

— Прелестно. А теперь не двигайся. — Подавшись вперед, провожу пальцем по ее влаге, распределяя ее по клитору. Она стонет, но умудряется оставаться неподвижной.

Я поглаживаю ее скользкие створки и толкаю кончик пальца внутрь — слегка, но достаточно, чтобы подразнить, а большим пальцем вывожу ленивые круги по клитору. Она стонет громче, и мое сердцебиение ускоряется. Да, именно этого я и хотел. Тянущее чувство внизу живота, когда я ее контролирую и свожу с ума. Но я еще не готов дать ей кончить. Убрав руку с ее промежности, расстегиваю брюки, освобождая свой яростный стояк. На мгновение меня накрывает. Я щиплю ее за соски и тяну к себе.

Она быстро понимает, к чему все идет, и вскоре ее руки оказываются по обе стороны от моих бедер. Я освобождаю ее соски и опускаю руку ей на шею, направляя вниз, а другой рукой сжимаю основание члена, держа его наготове.

— Трахни меня ртом, красавица.

Сквозь ее приоткрытые губы показывается язычок, слизывая с головки капельку влаги. Не в настроении нежничать, я увеличиваю давление на ее шею.

— Шлепни меня по бедру, если тебе нужно использовать стоп-слово, потому что «красный» не удастся выговорить с членом в горле. Поняла?

Она энергично кивает.

— Да.

— В таком случае открой ротик пошире и высунь язык. — Зарывшись пальцами в ее волосы, опускаю ее на свою многострадальную эрекцию.

Желание ворваться ей в глотку сильно, но я сопротивляюсь. Вместо этого я останавливаюсь, прежде чем достать до ее горла, и слегка отстраняю, чтобы во рту осталась только головка.

— Покрути вокруг нее языком.

После двух кругов, я опускаю ее на себя. На этот раз касаюсь горла, и она сглатывает. Боже, как же я обожаю это ощущение, тугое, горячее и влажное. Словно я чертовски огромный, и она принимает меня всего. Это чувство пьянящее, сильное, и я не могу им насытиться. Слегка приподнявшись, толкаюсь чуть глубже. Она снова сглатывает, и на этот раз, вместо того чтобы отстраниться, я удерживаю ее голову неподвижно, двигая бедрами.

Она принимает меня дважды, прежде чем ее горло выталкивает меня. Я отпускаю ее и вглядываюсь ей в лицо. В глазах стоят слезы, горло сжимается в попытке справиться с рвотным рефлексом. Я в равной степени обеспокоен и возбужден. Не могу припомнить, когда в последний раз у меня был кто-то, кто не мог взять меня целиком.

— Ты в порядке? Я же велел тебе шлепнуть меня по бедру, если у тебя возникнут проблемы.

— Нет, — медленно выговаривает она, словно тщательно подбирая слова. — Ты велел мне шлепнуть тебя по бедру, если мне понадобится стоп-слово. Я в порядке.

Дерзкая. Мне нравится. Больше, чем следовало бы. Но, черт возьми, эти стоящие в глазах слезы.

Я направляю ее обратно к члену, и она снова берет меня глубоко. На этот раз напрягается, ожидая, что начнет задыхаться, но ее бедра еле заметно подрагивают. Она хочет этого.

Со стоном удерживаю ее голову неподвижно и трахаю в рот. Не слишком глубоко, не до конца. Но достаточно, чтобы дать нам обоим испытать трепет на грани паники.

На этот раз, когда она задыхается и я отстраняюсь, я не смотрю на нее, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Вместо этого я, довольный сверх всякой меры, снимаю слезу, катящуюся по ее щеке.

— Это было чудесно.

— Еще? — спрашивает она с надеждой в глазах, и я позволяю ей попробовать еще раз.

В голове возникает случайная мысль: «Как великолепно было бы ее обучать», — но этому не бывать. Однако от этой мысли члену настолько приятно, что он бьется у нее во рту. Она кашляет, и я с сожалением кладу конец этому веселью.

Это ее предел, хотя ночь еще только начинается.

Ущипнув ее за соски, заставляю встать на колени. Поднявшись с кресла, снимаю рубашку и встаю позади нее. Легонько толкнув в спину, шепчу на ухо:

— Встань на четвереньки, как до этого. — Пока она устраивается поудобнее, заканчиваю раздеваться и надеваю презерватив. — Ноги расставь широко — по краям оттоманки, великолепно. Мне нужно место для маневра.

Она стонет, заставляя член дергаться и изнывать от боли. Я откладывал слишком долго. Схватив ее за бедра, овладеваю ею одним длинным, сильным толчком. Она уже, чем я ожидал, но я не зацикливаюсь на этом. Сейчас меня волнует только приближающийся оргазм. У нас впереди целая ночь, и мне будет легче сосредоточиться на ее удовольствии, когда меня не буду одолевать посиневшие яйца.

Обхватив рукой ее живот, тянусь к клитору. Я не конченый эгоист.

Поймав маленький бугорок ребром ладони, вжимаю средний и безымянный пальцы в ее киску, заполняя ее еще больше, и направляю их к точке G. Она задыхается, и я не знаю, что ей нравится больше — вторжение или стимуляция. Я безжалостно даю ей больше того и другого.

Другой рукой скольжу к ее груди и сильно щиплю сосок. Я целую и облизываю кожу между ее лопатками, прежде чем вонзиться в плоть зубами. Она слегка вздрагивает, но снова стонет, и я улыбаюсь.

Отвожу бедра назад и устремляюсь вперед, снова и снова, жестко и быстро. Несмотря на эгоистичные планы преследовать собственное удовольствие, я сдерживаю оргазм, пока этот сладкий сюрприз в образе женщины не кричит, кончая два раза. Боже, как же я люблю их крики.

С последним толчком прижимаюсь к ее нежной коже, пока член пульсирует глубоко внутри ее тела.

Паранойя берет верх, и я осторожно выхожу из нее.

— Ложись на спину на кровать, широко раздвинь ноги и поиграй с собой, пока я не вернусь.

Я ухожу в ванную, чтобы избавиться от презерватива и протереться горячим влажным полотенцем. Никакого риска. Никогда.

Мое внимание привлекает душевая кабина, и у меня немного меняются планы. Я уже собираюсь позвать богиню из соседней комнаты, когда до меня доходит, что она не назвала мне своего имени. Блядь. Звать ее «красавицей» почему-то кажется неуместным. Это мое стандартное ласковое обращение — также помогает не путаться в именах — и оно в полной мере ей подходит, но с ней мне не хочется пребывать в неизвестности.

Когда я буду дрочить после, вспоминая, как она задыхалась от моего члена, я хочу знать ее имя. Хочу произносить его вместе со всеми порочными приказами, что я не озвучил сегодня. Возьми его. Заглоти. Подавись моим гребаным членом, счастливая маленькая шлюшка.

Включив душ, регулирую температуру, затем возвращаюсь в комнату и вижу, что она лежит на кровати и ласкает себя. Ее голова наклонена вбок, но она наблюдает за мной. Всегда внимательна к потребностям своего клиента.

Но она не играет. Ее пальцы двигаются достаточно лихорадочно, чтобы я понял, для нее все по-настоящему. Черт возьми, как горячо. Она такая горячая. А вид ее руки между ног значительно повышает температуру в комнате. Все, о чем я могу думать, как моя рука тоже оказывается там, доводя ее до предела и чувствуя, как она кончает мне на пальцы.

— Иди за мной, — зову я.

Она встает и плетется за мной в ванную.

— В душ, руки на стену, ноги широко расставить.

Я присоединяюсь к ней, снимаю лейку с держателя и играю с настройками, пока из центра не вылетают только три маленькие мощные струи. Да, это подойдет идеально.

— Можешь издавать любые звуки, если готова открыть дверь, чтобы все объяснить. В остальном — не двигайся.

Обхватив рукой ее живот, крепко прижимаю к себе, держа душ всего в нескольких дюймах от ее тела и направляя струю под небольшим углом на сладкое местечко между ее ног. Вскоре она начинает мяукать, как котенок. От этого звука мой член оживает, становясь твердым. По мере того, как ее оргазм приближается, ее мяуканье превращается в неистовые стоны, и я мысленно пинаю себя за то, что не предусмотрел очевидного. Был бы на члене презерватив, и я смог бы погрузиться в нее, пока она распадается на части.