Ребенок от убийцы брата (СИ) - Лошкарёва Виктория Витальевна Страница 3

Спустя где-то полчаса пилот обрадовал нас новым сообщением: что мы снижаемся, только вот город, куда мы приземлялись, был совсем не близко от Москвы.

Нет, поначалу это действительно было весело: нас (пассажиров этого рейса) отвезли в здание аэропорта, где мы могли размяться, спокойно сходить в туалет, даже нормально перекусить… только вот время шло, а новый рейс до Москвы так и не объявляли… более того, местные рейсы тоже стали отменять один за одним.

— Ну вот, мам, — протянула молодая девушка, сидящая неподалеку от меня. — Съездили навестить братца. Теперь он с этой своей силиконовой куклой уже в Сочи лыжи расчехляет, а мы тут на полу будем ночевать…

— Галия, не ной, — фыркнула женщина постарше. — Твой брат предлагал нам билеты на утренний рейс — это тебе хотелось как следует выспаться. Выспалась?

— Ну, мам… — простонала девушка.

Заметив мой невольный интерес, женщина постарше дружелюбно улыбнулась.

— Мы в гостях у сына были, решили в коем-то веке вместе отпраздновать Новый Год.

— Только братец с утра пораньше намылился в Сочи, — с чувством оскорблённой невинности протянула девушка. — Его самолёт улетел по расписанию, а наш…

И она развела руками.

Я понимающе кивнула.

— А нас вообще в воздухе развернули. Сказали, что Москва не принимает… — я покосилась на моих собеседниц. — И вот мы здесь.

— Ой, да, — закивала девушка. — Вам ещё хуже.

— Галия! — одёрнула пожилая женщина.

Я, рассмеявшись, замахала руками.

— Да что вы, всё в порядке. Галия права.

Мои соседки по залу ожидания оказались премилыми женщинами. Мать и дочь, хотя и шуточно подначивали друг друга, но всё равно чувствовалась, что у них крепкая, любящая семья.

Насколько я поняла из разговора, Роза Ренатовна давно вдовствовала. В Москве она жила только с дочерью, в то время как её старший ребенок — сын — перебрался из столицы сюда, где у него имелась хорошая работа.

Судя по тому, в каких брендах сидели обе женщины, работа у их сына была не просто хорошая, а очень хорошая… и, кажется, сын хорошо помогал своим родным.

Нет, конечно, возможно, что я ошиблась — и эти «капиталы» у них были припасены давно, но только с чего: Роза Ренатовна, как она сама сказала, давно не работает; муж её был простым водителем автобуса — то есть вряд ли он оставил им какое-то огромное наследство; Галия училась в престижном московском вузе, но на коммерческом отделении.

Правда, это были только мои умозаключения — расспрашивать своих новых знакомых я, понятное дело, не стала — мы просто болтали, как обычно это бывает в залах ожидания, когда людям нечем заняться.

А ещё моих соседок очень впечатлил Ромка: присматриваясь к сынишке, они молча переглядывались и цокали языками. А что, Рома у меня красавчик.

— Оксана, а Рома ваш выглядит как настоящий татарин, — заметила вдруг Роза Ренатовна. — У вас, наверное, муж из наших?

— Да нет, — отмахнулась я и зачем-то сказала ненужную правду насчет себя: — У меня только бабушка была татарка. А так вроде все русские… ну и прадед с одной стороны, кажется, белорус.

Женщины очень осторожно спросили про причины глухоты моего сынишки, а потом, наблюдая за тем, как шкодничает уставший Ромка, начали рассказывать про своего сына и брата — Рафа.

Я сначала напрягалась и каждый раз вздрагивала, как только они произносили это имя — я слышала, как Лейсян таким же образом сокращала имя убийцы моего брата; но потом Галия вдруг произнесла: Рафик, и я тут же расслабилась, не преминув заменить, что у её брата изумительно красивое имя.

Наверное, это показалось моим соседкам странным, потому что Галия вдруг загадочно улыбнулась, а Роза Ренатовна, наоборот, поджала губы… но спустя мгновение они заговорили о чем-то другом, и этот эпизод промелькнул как молния — моментально забывшись сразу после этого.

А снег всё шёл…

Вечером нас покормили ужином, и ещё одной порцией обещаний, что скоро мы обязательно вылетим в Москву. Но в толпе пассажиры уже начали шушукаться о гостинице, а особо деятельные даже принялись потихоньку договариваться с агентами авиакомпаний.

К моим соседкам администраторы подходили сами: как выяснилось, у них были не просто билеты первого класса, но ещё и какие vip пропуска…

— Мам, может быть, правда, вернуться пока в квартиру Раф…ика? — спросила Галия, покосившись на Розу Ренатовну. — У нас же есть ключи.

— Тебе завтра надо быть в институте, — напомнила дочери об учебе старшая женщина. — Или опять будешь за Игорем Денисовичем бегать полгода, чтобы он смилостивился и поставил тебе зачет?

— Ну, у нас же обстоятельства, — насупилась девушка. — Мы же не виноваты, что снегопад!

У Розы Ренатовны зазвонил телефон, и она отошла к окну, чтобы поговорить в более тихом месте. Ромка к тому времени уже начал устало канючить, поэтому мне пришлось взять его на руки и баюкать как маленького.

— Зачем вы напеваете ему песни, если он не слышит? — спросила Галия, с любопытством глядя на меня.

— Он слышит вибрации, — поцеловав лобик задремавшего сына, ответила я. — И слышит сердцем.

Галия молча кивнула.

А потом вернулась Роза Ренатовна и объявила дочери, что они едут в Москву на поезде.

— Раф обо всём договорился? — спросила Галия. Старшая женщина кивнула.

— Ага. Ещё накричал на меня — чего это я ему сразу не позвонила.

— А я тебе говорила! — широко улыбнулась девушка, на что Роза Ренатовна покачала головой.

— Галия, думаешь у Рафа много выходных? Да он только-только вырвался покататься на горных лыжах.

Покосившись на меня, женщина покачала головой.

— Простите, Оксана, вам, наверное, надоели наши перепалки.

— Что вы, — улыбнулась я. — Я с вами душевно отогреваюсь. Мы с Ромкой совсем одни…

— Как это? — удивилась девушка.

— У меня тоже был старший брат, Галия. — Грустно улыбнулась я, глядя на сынишку, в котором иногда искала черты своего брата. — Когда он погиб, родители не смогли пережить этой утраты… Берегите маму.

— А отец мальчика? — нахмурилась девушка. — Вы общаетесь?

— Нет. — Было слишком сложно … и непросто начинать рассказывать свою настоящую историю, поэтому я просто свернула разговор на безопасный вывод:

— Мне хватает Ромки. Он — мой мир.

Между нами повисла тяжелая пауза.

— Кстати, вы не против того, чтобы поехать вместе с нами до Москвы? — поинтересовалась Роза Ренатовна. — Сын заказал целое купе, и я…

— Спасибо, мы подождём самолёта… или гостиницы, — посмотрев на Ромку, тяжело вздохнула я.

— Ну почему? — удивилась Галия. — Оксан, мама же сказала, у нас целое купе — все четыре полки.

Прикусив губы, я решила сразу признаться, чтобы не затягивать этот неловкий момент.

— Спасибо вам за предложение. — Я подняла взгляд на Розу Ренатовну. — Спасибо.

— Но? — приподняла бровь Роза Ренатовна.

— У меня сильно ограничен бюджет, — честно призналась я.

— Да ты что, — всплеснула руками Галия. — Мама не возьмёт деньги.

Девушка покосилась на старшую женщину.

— Мам, скажи!

— Не возьму, — подтвердила Роза Ренатовна. — Оксана, не обижай меня.

— Нет, — покачала я головой. — Так не пойдет.

— Мальчик вымотался, — кивнула на моего сынишку Роза Ренатовна. — Ты представляешь, в каком состоянии он завтра пойдёт в школу?

О, да, я могла себе представить…

Если оставлять Ромку дома, значит, придется отпрашиваться… а это не очень хорошо. Одно дело, отпрашиваться, когда Ромка болеет, но так, из-за пустяка…

— Оксан, я не предлагала бы, если бы нам это было неудобно, — добавила Роза Ренатовна.

Во всех религиях мира, гордость считается смертельным грехом, но я, качая на руках засыпающего ребенка, не могла так просто принять милость чужих мне людей. Прикинув в уме стоимость двух мест в купе, я подумала об остальных своих запланированных тратах… в конце концов, обойдусь без новых наушников — мне и так некогда слушать музыку, а в метро лучше поспать лишний час, вместо того, чтобы слушать аудио книги. И можно вместо обеда обходиться стаканом кефира — я давно хотела немного похудеть, вот и повод нашёлся. А волосы мне Дашка подравняет — всё равно в офисе с хвостиком хожу.