Наше шаткое равновесие - Мария Николаевна Высоцкая Страница 3

— Да, давай, черный, две ложки сахара.

— Ваня, сделай, пожалуйста, — улыбаюсь бармену, просматривая отчет за вчерашний день. Вроде все неплохо — и выручка, и посещаемость, но что-то настораживает. Не знаю что. Возможно, я нервничаю из-за нашей с Ромой договоренности…

Ладно. Стряхиваю эти ненужные мысли и, зажав папку под мышкой, направляюсь в кабинет, не забыв прихватить кофе.

— Держи, — ставлю чашку на стол.

— Спасибо. Вот смотри, изучай… если что-то не так — говори…

Киваю, пробегая глазами по первому листу документов.

— Хорошо, — убираю папки в верхний ящик стола.

— Я на выходные к отцу улетаю на юбилей, поэтому все дела теперь на тебе.

— Ну это еще через четыре дня, Роман Денисович.

— Верно. Как отдохнули вчера? Прости, что не подъехал, Анжелика скандал устроила.

— Да не оправдывайся. Нормально отдохнули. С душой.

— Жень, я тогда поехал, если что — набирай.

— Хо-ро-шо, — бормочу, не поднимая глаз от документов.

Почти до вечера не выхожу из кабинета. За время отпуска накопилось слишком много бумажной волокиты. Нужно все просмотреть, проверить. Плюс новый штат собирать. Половину старого-то я уволила.

Допиваю третью порцию кофе. К тому времени, как пустая чашка стоит на столике, а я почти заканчиваю сверять чистую и бухгалтерскую прибыли, приползает Зотова. Ее появление, как и всегда, эпично. В руках бутылка минералки, под глазами патчи, и ведь она так сто процентов весь день работала. Только патчики менять успевала, в общем, ночь у Дарьки прошла на ура.

— Пошли проветримся, а?

— Минуту, — вытягиваю указательный палец вверх, — идем, — убираю документы.

Зотова прикуривает тонкую ментоловую сигарету, закатывая глаза. Мы стоим на заднем дворе. На улице прохладно. Осень в этом году слишком холодная, вроде еще конец октября, а по ощущениям — зима зимой.

— Блин, как мне плохо, — скулит, выпуская дым.

— Пить меньше надо, — смеюсь.

— Евгения Андреевна, там пришли, начальство спрашивают, — вещает Ленка, выглядывая на улицу, обхватив себя за локти.

Киваю.

Быстро иду обратно, выискивая глазами того, о ком говорила Лена.

— Здравствуйте! Вы меня спрашивали?

Молодой человек, явно меня не слушая, проходит в сторону моего кабинета, внимательно осматривая помещение. Как-то по-хозяйски, что ли, от этого становится не по себе.

— Простите, у нас…

— Девочка, хозяину звони, разговор есть.

— Что, простите?

— Ты глухая или тупая? — усмехается, а я, кажется, бледнею.

Что здесь происходит?!

— Я директор этого ресторана, — отрезаю ледяным тоном.

— Тогда, мадамка, дело плохо, — нависает надо мной своей громоздкой фигурой, — бабло стрижете, а не делитесь. Разве так можно?

Он сейчас серьезно? Усмехаюсь, приподымая бровь.

— А у нас что, девяностые вернулись?

— А они далеко и не уходили. Короче, теперь каждый месяц будешь отдавать мне тридцать процентов от прибыли. Я же, в свою очередь, позабочусь о том, чтобы с вашим бизнесом не возникало никаких проблем.

— Что еще сделать? Может быть, в полицию заявление написать о вымогательстве!

— Попробуй, дорогая, но полиция уже здесь, — достает удостоверение. Как можно быстрее запоминаю фамилию и ОВД, кажется, это местное.

— Поэтому лучше не усугублять. Завтра чтобы приготовила полтинник, будем считать это благотворительным взносом, чтобы я забыл твою дерзость, иначе многое может случиться. Пожар, к примеру.

Мужчина едко ухмыляется и, сунув мне в руки листочек с номером телефона, развернувшись на пятках, уходит.

Он уходит, а я стою, как окаменевший овощ, не в силах сделать хоть что-то.

— Ты чего? — Зотова хлопает дверью, и я отмираю. — Смерть увидела?

— Кажется, у нас проблемы.

Глава 2

Рома приезжает только после девяти. Немного хмурый, но с надеждой, что все обойдется. Вижу это по его глазам. С ходу протягиваю ему листок, а сама замираю у окна. Только этого всего нам не хватало.

— Ром, и что делать будем?

— Платить, Жень.

— Ты с ума сошел?

— Нет. Если он реально мент, нам только хуже будет.

— Ты издеваешься? Хуже? Хуже?! — перехожу на крик. — Ром, надо в полицию идти, в УСБ… не знаю. Но это все незаконно! Нужно что-то с этим делать, а не соглашаться на их условия.

— Ты реально думаешь, что в нашем отделении не в курсе?

— Думаю! Не знаю… — начинаю паниковать, потому что в его словах есть правда… не могут они не знать.

— На этом и остановимся. Я позвоню ему завтра сам. А ты не лезь! Слышишь, Жень, не надо из себя железную леди строить.

— Может, отцу позвонить…

— И что он сделает?

— Не знаю. Ничего не знаю, Ром. Но и платить — не выход, ты же понимаешь, что это рэкет какой-то… у него, может, вообще удостоверение поддельное.

— Вот завтра я все и выясню. Езжай домой, Лунга, глаза уже краснющие.

— Ладно, — накидываю на плечи пиджак, — ладно.

Из ресторана сразу еду домой. Но даже там, в теплой и уютной квартире, меня потряхивает от произошедшего. А еще от злости и бессилия. В такие моменты я жалею, что все-таки не доучилась на юридическом. Хоть что-то бы знала, куда бежать, что делать. А так… так все пустое.

Выхожу из душа, аккуратно намотав полотенце на голову. У зеркала тщательно мажу лицо кремом, зацикливаясь на своих красных белках. Да уж. Работа за один день сделала то, от чего я избавлялась десять дней отпуска. Опять этот больной взгляд и синяки под глазами. Так и в кому свалиться недолго.

На кухне завариваю зеленый чай с мелиссой. А потом подпрыгиваю от неожиданно раздавшегося в дверь звонка. Перевожу взгляд на часы — полпервого.

Тихо подхожу к двери, отодвигаю задвижечку глазка. Вилка?

Быстро открываю замки, впуская Лужину в квартиру.

— Вил, ты чего так поздно?

— Прости, я звонила, ты, видимо, не слышала, — опускает глаза. — Жень, можно у