Помню тебя наизусть - Маргарита Дюжева Страница 3

— А что же твой Славик не приехал нас встречать? — едко поинтересовался я, не скрывая сарказма. Этот мужик мне нравился все меньше и меньше. — занят чем-то более интересным? Или он такой жирный и неповоротливый, что лишний раз не может поднять зад с дивана? Может новую «жену» нашел?

Даже если мои слова ее и задели, мама не подала виду. Только улыбнулась снисходительно и посмотрела, как на великовозрастного дурачка:

— Не бухти, Макс. Он мне еще вчера написал, что пришлет рабочую машину с водителем, а сам будет ждать дома.

— М-да, джентльмен.

— Он праздничный ужин готовит, — мама улыбнулась, а я растерялся.

— В смысле ужин? — переспросил у нее настороженно, — прям готовит? Сам?

Я изобразил, будто что-то режу невидимым ножом.

— Да. Он вчера на зимнюю рыбалку ездил. Смотри, какую рыбку поймал, — она открыла вайбер и показала мне фотку большой красивой рыбины в мужских руках, — это, между прочим, ерш! Славик сказал, приготовит его так, что пальчики оближешь.

— Это берш, — механически поправил я и отвернулся, чтобы она не заметила моей растерянности.

Состоятельный мужик, готовящий ужин к приезду женщины, да еще и любящий зимнюю рыбалку не вписывался в тот образ морального урода, что я создал у себя в голове.

Сбой программы.

Когда машина остановилась, я невольно прилип к окну, пытаясь рассмотреть все и сразу. Дом у нового «папочки» оказался достойным: два этажа, серая облицовка с белыми вставками, заснеженные верхушки туй. Это все, что мне пока удалось увидеть над высоким кирпичным забором.

— Ну вот мы и приехали, — мама протяжно выдохнула, пощипала себя за щеки, чтобы добавить румянца, — что-то я волнуюсь. А ты как?

— Мне плевать.

— Ух, ты! — она иронично хмыкнула, — какой ты у меня невозмутимый. Кремень просто.

Дверца с ее стороны открылась, и мы услышали голос водителя:

— Приехали. Добро пожаловать.

— Спасибо, — мама, как птичка, выпорхнула из салона, а я еще минуту посидел, зло глядя на свой новый дом, потом тяжко вздохнул и тоже выбрался наружу.

Студеный ветер тут же ударил в лицо, забрался под расстегнутый пуховик и мурашками прошелся вдоль хребта. Старый свитер совсем не грел, а стоптанные кроссовки моментально промокли.

Я поежился. То ли от холода, то ли от нервов.

— Застегнись, замёрзнешь же! — мать подскочила ко мне, — Вот зачем ты так вырядился? Что за игры? Кому и что ты хочешь доказать? Шапка где?

— Мам! Ну какая шапка, — я обреченно закатил глаза. Сколько бы лет тебе не было, для мамы ты всегда останешься маленьким мальчиком.

— Макс, какой же ты охламон! — она бесцеремонно потянула меня за воротник, вынуждая нагнуться, и попыталась пригладить растрепанные вихры, — тебе хочется, чтобы я опозорилась?

— Мне хочется, чтобы ты вернулась домой.

Она фыркнула, сердито шлепнула меня по плечу и направилась к воротам, за которыми уже скрылся водитель с нашими вещами. Я тотчас взлохматил волосы, сделав еще хуже, чем было вначале, и уныло поплелся следом за ней.

За забором было все еще лучше, чем снаружи. Ухоженный, идеально расчищенный двор, выложенный плиткой. Дорожки. Вдоль которых роли, укрытые на зиму кусты. Рядом с домом навес, под которым стояла новенькая, блестящая бэха. Чуть дальше гараж, сквозь приоткрытую дверь которого было видно бампер внедорожника.

М-да, народ не бедствует. Мне снова стало обидно за отца. Когда-то он тоже неплохо зарабатывал, у него была фирма, доставшая по наследству от отца, состоятельные друзья, но потом что-то пошло не так, и он все потерял. А теперь еще и мать от него ушла, променяв на другого. И я с ней уехал…

С такими невеселыми мыслями и кислой мордой я поднимался по ступеням аккуратного крыльца. Мама уже стояла на пороге и ждала меня:

— Макс! Давай живей!

Я бы рад, да ноги не слушались. Не хотели идти во вражеское логово.

— Да иду я, иду! — проворчал себе под нос, — куда торопиться…

Она не выдержала, схватила меня под руку и буквально затащила внутрь. Я аж споткнулся на пороге, и чуть не повалился носом вниз.

Отличное начало.

В доме было чисто, уютно, а самое главное так аппетитно пахло, что у меня рот моментально наполнился слюной, а живот радостно заурчал: ура, щас пожрем. Мама стянула сапоги, поставила их на специальную полку, повесила пальто в шкаф, и все это с таким уверенным видом, что сомнений не осталось — она здесь была и не раз.

Я с досадой скрипнул зубами, небрежно стянул кроссовки и оставил их прямо посреди прохода, куда-то скинул пуховик, подтянул сползающие портки и пошел за ней в гостиную.

— А вот и мы! — ее голос звенел от не прикрытой радости.

— Бегу! — с кухни вышел высокий плечистый мужчина в бежевом простом свитере, обычных голубых джинсах, и с клетчатым полотенцем на плече, при виде которого я завис.

Он что реально готовит?

Мама бросилась к нему со всех ног и, совершенно не стесняясь моего присутствия, повисла на шее:

— Я так соскучилась.

— Я тоже, Настен. — сказал он и поцеловал ее. Не в губы, и не по-французски. Просто чмокнул в щеку. Быстро и ласково, прижавшись на мгновение лбом к ее макушке. И от этого я смутился гораздо больше, чем если бы они начали лобзаться взасос.

Внезапно и совершенно отчетливо я понял… Даже не понял, а почувствовал, что он действительно любит мою мать.

— Слав, познакомься. Это мой сын. Максим, — мама переводила сияющий взгляд то не меня, то на него.

— Ну, здравствуй, парень. Раз знакомству. Настя про тебя много рассказывала, — он шагнул ко мне и протянул