Моя Нирвана (СИ) - Инфинити Инна Страница 3

Но после этого случая с Ромой внимание Миши ко мне вернулось. И оно уже заключалось не в детских шалостях вроде поломки моей куклы или обидных словах о том, что я «несчастная сиротка», о которой папа заботится из жалости. Отнюдь нет.

С тех пор и по сей день это мощное психологическое давление. Теперь Миша смотрит на меня и испепеляет взглядом. Теперь он вжимает меня в стену и нависает сверху, явно сдерживая в себе желание выбросить меня в окно или придушить. В такие моменты его ярости я даже замечаю, как бьется вена у него на шее. Слышу, как скрипят зубы, которые он так плотно сжимает, что, кажется, сломает их.

Но меня это все не пугает, нет. Я живу этим. Его ярость и ненависть ко мне — проклятый наркотик, без которого я загибаюсь. Я не боюсь Мишу.

Я, должно быть, неизлечимо больна, раз питаюсь его негативными эмоциями. Ведь ненормально, что я заряжаюсь энергией от Мишиной ярости, направленной на меня? Ведь ненормально, что я мечтаю о том, чтобы он впечатал меня в стену и навис сверху, сжимая челюсть? Ведь ненормально, что я мечтаю о его сильных ладонях, сжимающих мою шею?

Я выхожу из станции метро Кропоткинская и направляюсь в сторону отцовской квартиры. Я еще не знаю, что сегодня произойдет третий переломный момент.

Момент, после которого моя жизнь больше никогда не будет прежней.

Потому что я узнаю, что папа и мачеха усыновили Мишу.

Глава 2. Документ

Когда я подхожу к подъезду, телефон в сумочке звонит. Достаю гаджет и вижу на экране всего две буквы: «Яр». Тут же расплываюсь в радостной улыбке.

— Алло, — бодро говорю в трубку.

— Привет! Как жизнь? — звонкий голос друга тут же поднимает мне настроение.

— Все нормально. Ты как?

— Тоже хорошо. Какие планы на выходные?

— Да вроде никаких. Есть предложения?

— Есть. Как насчет поездки за город с друзьями? Пикник и все такое.

— О, круто! — Отвечаю с энтузиазмом. — Давай.

— Тогда ближе к выхам скину тебе локацию.

— Хорошо, буду ждать.

Я кладу трубку и захожу в подъезд, улыбаясь, как дурочка. Вот и интересные планы на выходные появились. Все лучше, чем торчать дома или в Золотом ручье.

Ярослав — мой типа двоюродный брат. Я использую слово «типа», потому что это все-таки не так. Ярик — племянник моего отчима. Моему братишке Косте он доводится двоюродным, а вот мне все-таки нет. Но мы с Яром все равно отлично ладим. Я обожаю его друзей и его компанию. С ними всегда весело и интересно.

Ну и еще Яр — мой пожизненный партнер по преступлениям. Самые безумные поступки я всегда совершала с его подачи. Например, прыгала в озеро с тарзанки или садилась за руль мотоцикла, будучи еще несовершеннолетней и не имея прав. Он пообещал, что в день моего совершеннолетия подарит мне прыжок с парашютом. Наверное, только поэтому я и жду с нетерпением, когда мне исполнится 18.

В прекрасном настроении я поднимаюсь на лифте на пятый этаж, открываю единственную на лестничной площадке дверь и попадаю в огромные хоромы папы и мачехи. По тишине понимаю, что дома никого нет.

Мой отец невероятно богат, а его жена даже еще богаче. Кристина всегда происходила из семьи олигарха, а вот мой папа, что называется, сделал себя сам. Мачеха владеет крупнейшей в России строительной компанией «Капитал-Строй». Ее основал дедушка Игорь, отец Кристины. Я считаю его и своим дедушкой тоже, потому что моя бабушка — папина мама — за ним давно замужем. Собственно, так папа и встретился с Кристиной — она была его сводной сестрой. У моего отца же своя юридическая компания. Очень крупная и известная в Москве.

Так что Миша, Ира и Леша всегда купались в роскоши. У них был личный водитель и эксклюзивные дизайнерские вещи. У меня тоже это все могло бы быть, но мама с детства приучала меня к простому, хотя сама происходит из семьи чиновников. Мой дедушка по маме был министром здравоохранения.

Так что моя мама хоть на самом деле и чиновничья дочка, но никогда не любила роскошь. Поэтому я езжу на метро и ношу обычную одежду. Конечно, если я только заикнусь, папа тут же предоставит мне личный автомобиль с персональным водителем и купит сумку «Биркин», но я сама не хочу.

Во-первых, я хожу в обычную школу, а не в лицей для олигархов, как Миша, Ира и Леша. Миша, правда, школу уже окончил и сейчас еле-еле учится в институте, из которого его то и дело отчисляют.

Во-вторых, моя простая одежда и обычная жизнь позволяют мне быть на одной волне с Яром. Боюсь, что если я однажды заявлюсь в его компанию в «Шанеле» и «Версаче», то меня просто не поймут. А я дорожу Яром и его друзьями. Они классные.

Я скидываю обувь в прихожей и прямиком направляюсь в папин кабинет. Подхожу к шкафу с книгами, открываю деревянную дверцу и вижу металлический сейф. Набираю четырехзначный код, и замок щелкает.

В сейфе много бумаг и документов, поэтому я начинаю перебирать их все по очереди, пока не дохожу до стопки свидетельств о рождении. Нахожу свое и откладываю его на стол. Затем возвращаюсь к сейфу и привожу в порядок бумаги, которые только что перерыла. Мой взгляд непроизвольно падает на синий листок с российским гербом. Я хочу убрать его в сторону, но глаза цепляются за несколько слов, заставляющих меня застыть с бумагой в руке.

Я смотрю на нее немигающим взглядом, перечитывая снова и снова. Я очень долго не могу понять, что это такое. Просто тупо читаю по десятому кругу, пока каждая буква не отливается в голове гранитом.

А в какой-то момент я чувствую, как трясутся мои ладони и громко стучит сердце.

А дальше идет Мишина дата рождения и координаты ЗАГСа, выдавшего бумагу.

Мои глаза видят этот документ, читают каждое слово, а мозг отказывается верить и принимать информацию.

Этого просто не может быть…

Я будто нахожусь в вакууме, перед глазами все плывет, а в ушах шумит. Чувствую, что тошнит, и хватаюсь рукой за шкаф.

Из оцепенения меня выводит громкий рев мотоцикла за окном. С таким хамством и неуважением к прохожим может ездить только один человек.

Нет, пожалуйста, пускай это будет не он. Кто угодно, но не он. Не сейчас. Лихорадочно хватаю ртом воздух, быстро закидываю документ обратно в сейф, накрыв его сверху другими бумагами, и закрываю дверцу. Отчего-то из глаз текут слезы. Быстро вытираю их с щек.

Я беру со стола свое свидетельство о рождении и тороплюсь в прихожую. Но поздно.

Потому что дверь открывается и в квартиру заходит ОН.

Глава 3. Слезы и растерянность

Миша заходит не один. Следом за ним в квартиру вваливается шлюховатого вида девица с огненно-рыжими волосами. Я на мгновение зависаю, разглядывая ее колготки в сеточку и мини-юбку.

— Это еще кто такая? — спрашивает она Мишу и недовольно на меня косится.

Не успеваю я открыть рот, как он меня опережает.

— Это ошибка природы. — Поворачивается к своей подружке. — Иди в мою комнату.

«Иди в мою комнату», — эхом повторяется в голове. То есть, она уже знает, где его комната.

Девица, бросив на меня последний презрительный взгляд, удаляется в сторону Мишиной спальни. Он же кладет на пуфик мотошлем и, не снимая обуви, направляется ко мне. На нем черные джинсы с порезами на коленях и черная майка, оголяющая его сильные руки в татуировках. Пока он идет, я пользуюсь случаем и задерживаю на них взгляд. Мне никогда не удавалось нормально рассмотреть его татуировки, а всегда хотелось.