Рыжая для бандита - Ольга Которова Страница 3

У меня каждый день – это день сурка. Утро начинается не с кофе, а с каши для сына. Потом я веду его в школу, бегом бегу на работу, на которой иногда времени даже на обед не хватает. После работы я иду за сыном в школу. Спасибо тем людям, которые придумали продлёнку и секции, которые находятся в школе, а не там, куда нужно ещё полдня добираться. Дома мы вместе учим уроки, ужинаем, я укладываю его спать, а потом готовлю на завтра. Уже глубокой ночью я принимаю душ и без задних ног валюсь спать. А с подъёмом будильника день начинает повторяться заново. В выходные дни, когда нет работы, появляется такая обязанность, как уборка в доме, стирка, глажка. И в свободное время мы с сыном выходим гулять в парк или в кино. И вот, живя в таком графике, у меня навряд ли найдётся хоть свободная минута на себя, не говоря уж о каких-либо кавалерах.

У меня даже подруг нет, чтобы я могла поговорить с кем-нибудь по душам или посидеть и выпить бутылочку вина, забыв про все проблемы. Время – вот единственная единица в моей жизни, которой не хватает. Если бы только в сутках было не двадцать четыре, а хотя бы на пару часов побольше, я хоть выспаться нормально смогла.

– Виктория Романовна, вы меня слушаете? – женщина вывела меня из своих личных воспоминаний.

– Что? Ах, да, конечно, слушаю! Просто ушла в себя. Обдумываю вашу ситуацию.

– Хорошо. Так вот что я хотела ещё вам сказать…

Парадокс моей жизни таков, что, помогая людям, я оставляю себя без помощи, наплевав на свою личную жизнь. Иногда задумываюсь, а что будет потом, когда Никита вырастет? У него будет своя семья, он отстранится от меня. А что останется у меня? На моё место придут молодые специалисты, и меня спишут в разряд запасных. Ведь сколько на нашем свете одиноких женщин, которые не могут найти своё счастье, так и остаются одинокими. К сожалению, таких много, и я, похоже, пополню их ряды.

Глава 2

Андрей

Полгода уже прошло после их смерти, а я не могу находиться дома, там всё напоминает о них, о моих любимых. Смогу ли я когда-нибудь смириться с их потерей? Навряд ли. Такое не забудешь, просто так не выкинешь из головы.

Неизвестно, какая уже по счёту сигарета за час, но легче так и не становится. Первый месяц я беспробудно бухал, пока Фил не вытащил меня из этого состояния. Не знаю, как ему удалось выгнать меня из дома, но всё же я начал работать. Со злости поувольнял половину сотрудников, которые появлялись мне на глаза в ненужный момент. Во мне постоянно бушует злость, которую я не могу никуда выплеснуть и ничего не помогает. Ни запой, ни сигареты. От всего этого становится только хуже. Я перестал существовать, чувствовать, воспринимать людей и их чувства. Мне стал безразличен каждый день, прожитый на этом свете.

Первую неделю после их смерти у меня был шок. Я отрицал всё происходящее, мозг ещё думал, что это просто плохой сон, они сейчас зайдут в дом, и всё будет хорошо, как и раньше. Мы вместе поужинаем, а потом сядем всей дружной семьёй за просмотр мультика. Но когда всё-таки понял, что это не дурной сон, а самая настоящая реальность, то думал, что сдохну. Да я и пытался всё для этого сделать. Ну а теперь я уже несколько месяцев нахожусь в депрессии. Или как там называют это состояние, когда тебе всё безразлично? Вся моя жизнь стала как чёрно-белое кино, где я ненавижу ночи, потому что ночью нет работы, и я не знаю, на что переключиться. И мне на помощь приходит старый добрый алкоголь. Он не спасает, но с его помощью я отключаюсь от реальности.

Когда становится совсем невыносимо, я напиваюсь до бессознательного состояния и просто отключаюсь там же, где и сидел. А с утра всё начинает повторяться заново, словно чёртово колесо, от которого, кроме как поблевать, больше ничего не хочется. Не знаю, сколько ещё смогу так продержаться, но надеюсь, что недолго.

Он сидел в своём кабинете, где сегодня и ночевал, чтобы не ехать домой и не видеть эти стены, которые он хочет снести и не восстанавливать. На нём была чёрная рубашка не первой свежести, чёрные брюки от делового костюма, а на лице щетина недельной давности. Андрей пытался вчитаться в договор, но все буквы расплывались по бумаге, и он не мог уловить суть контракта. Отшвырнув подальше от себя бумаги, он откинулся спиной на спинку кресла и, запрокинув голову, стал внимательно рассматривать оштукатуренный потолок. Ужасно хотелось курить, а ещё голова раскалывалась от боли, словно ещё секунда и она взорвётся и разлетится на осколки. Он упёрся ногами в пол и оттолкнулся. Его кресло мгновенно отъехало от стола. Мужчина быстрым движением встал и подошёл к скрытому бару, который находился у него в шкафу. Открыл его, плеснул в бокал виски и, кинув пару кубиков льда, опрокинул бокал, осушив его одним глотком. Но этого ему показалось мало, и мужчина снова наполнил ёмкость и сел обратно за стол. Меньше чем через минуту раздался стук в дверь его кабинета.

– Босс, у нас проблема, – в открытую дверь вошёл его заместитель Жора, который вот уже несколько лет трудится на Беркутова в поте лица.

– Какая на этот раз? – он отвлёкся от бокала с виски и поднял голову на своего заместителя, который принёс мне недобрые вести.

– Наше судно арестовали в порту, – почти полушёпотом произнёс мужчина.

Жора прекрасно знал, каким бывает Беркутов, когда у него идёт всё не по плану, а тем более из-за его нынешнего душевного состояния. Никто из сотрудников не пытается даже мимо его кабинета пройти, чтобы не попасть под горячую руку босса.

– Твою ж… Какого хера, Жора? Что сейчас с грузом? – вскочил со своего места и заорал на парнишку, который стал пятиться обратно к двери.

– Эм-м… Я не знаю! – опустил он свои глаза в пол, теребя в руках шариковую ручку.

– Чего?! – изумлённым взглядом посмотрел