Давайте поиграем, папа-босс! (СИ) - Вишневская Виктория Страница 3

— Конечно, — улыбаюсь. — Я за любой кипеж!

Особенно перед новогодними праздниками.

Мечтала ли я когда-нибудь стать Снегурочкой на детском утреннике? Ничего подобного! И честно скажу — явно не в этом наряде. Они что, с ума сошли?

Пока у детей разгар праздника, я оборачиваюсь к нервной воспитательнице, которая ходит из стороны в сторону и что-то бубнит себе под нос.

— Ирина Игоревна, — окликаю её. Воспитательница нервно поворачивается в мою сторону.

— А, да, что такое, Варь? — с трудом выговаривает.

— А длиннее наряда не было? — я оттягиваю шубку Снегурки ниже. А она не опускается. Это нормально? — Вы где его вообще взяли? В кекс-шопе? Я просто по-другому не могу объяснить, почему наряд внучки Деда Мороза выглядит именно так.

Короткий до ужаса. Благо у меня колготки под этой недошубой. Остальное пережить можно, но…

Ирина краснеет, бегает взглядом по моему лицу, и я сразу понимаю всё за неё.

— Серьёзно? — выгибаю бровь.

— Мы немного опоздали и не успели взять его напрокат, — испуганно мямлит. Краснеет как помидор. — И, в общем, я взяла его из своей личной коллекции…

Хлопаю глазами, надеясь это расслышать.

— Но я его ни разу не надевала! Не бойся! Я исправляла его как могла, но ткани на юбку не хватило!

Хочется нервно засмеяться, снять этот костюм, но понимаю, что если сделаю это — праздник детям будет испорчен.

— Заплачу двойной гонорар!

Только эта фраза греет душу. И я вмиг загораюсь, собираясь сделать свою работу без каких-либо возмущений.

— Ладно, — выдыхаю. Немного потерплю. Хотя я и не собиралась никуда выходить. — А у вас что случилось?

Вижу же, что ходит нервничает.

А сейчас икает и чуть не плачет.

— Деда Мороза-а-а-а не-е-ет, — всхлипывает, снимает очки и стирает льющиеся как из фонтана слёзы.

— И где он? — нет, у меня точно сейчас случится нервный срыв.

— Не зна-а-а-аю. Нам сказали, что пришлют другого, но и его нет!

Вот же попадалово!

— А если попросить кого-нибудь из пап детишек? Всё же его ребёнок пострадает, если не увидит этого деда.

— Варь, ты чего? С дуба рухнула? Это элитный садик. Тут дети бизнесменов, олигархов и звёзд.

Ну, я помню, да. Я первый раз когда шла сюда — так нервничала, что в один момент слова свои забыла. Но собралась и роль ягоды я свою отыграла. Быть сливой лиловой и ведущей — не так-то просто было!

— Ваш выход через пять минут, а его нет. Но я надеюсь, он придёт с минуты на минуту.

Я сама волноваться начинаю. И делаю это ещё сильнее, когда в комнату забегает другая воспитательница и кричит, что нас скоро начнут звать дети.

Ирина плачет. Я шубку одёргиваю! Паникую!

Аж вылетаю из комнаты, осматриваюсь по сторонам. Чуть дышу свежим воздухом и собираюсь вернуться назад. Но оборачиваюсь и внезапно утыкаюсь носом в чью-то грудь.

Такую твёрдую, горячую даже через белую ткань рубашки.

Невольно вдыхаю запах мужчины (а это точно он!) и прикрываю глаза. Чёрт его знает, чем он пахнет, но это безумно вкусно.

Поднимаю взгляд вверх, желая увидеть обладателя душистого тела. Сначала цепляюсь за коротко стриженную бороду и только потом вижу лицо…

О, чёрт.

Почему именно ты?

Извращенец.

Блин. Сейчас, когда поднимаю голову и смотрю на него снизу вверх, отмечаю, что он красивый, очень. Я не люблю растительность на лице, но эта короткая, аккуратно оформленная бородка ему идёт. Губы пухлые, изогнутые в улыбке. Глаза прищуренные, смотрит на меня как хитрый лис. Задумал что-то.

Но внешность у него… Огненная. Бронзовая кожа ему очень идёт.

Ладно, не будь он таким говнюком, я бы даже покраснела. Но у него уже есть ребёнок, жена, и к тому же… Он не следит за своим ребёнком, который испортил мне курсовую!

Я негодую до сих пор!

Всю ночь переписывала!

Чувствую, как горячая ладонь неожиданно опускается на спину. Проходит пальцами по позвоночнику, пуская ток. Меня аж передёргивает от приятных ощущений.

Один рывок — и я врезаюсь в могучее и до одури прекрасное тело. Я ладонями его немного щупаю и успеваю оценить все… кхм, рельефы.

Неплохо. Я такие даже у наших футболистов в университете не видела. И тем более уж не трогала. Да что там говорить — я никакие не трогала. Это — первые.

Мужчина дёргает меня на себя так, что ноги не выдерживают, и оказываюсь в его объятиях.

Вот это он в наступление пошёл!

Приоткрываю рот, желая крикнуть, что он нахал, но…

Он опережает меня, открывая свой грешный рот. И своим тихим и вибрирующим голосом произносит:

— Давно не видел Снегурок в таких нарядах.

Ой, в смысле?

Я убираю руки с его груди и снова оттягиваю свою короткую юбку, стесняясь. Он что, видел? Нет, мне стыдиться нечего, там колготки. А если что-то и видно, то там не клубничка и тем более не что-то вульгарное… Обычные чёрные. Но из-за того, что именно он увидел их в детском саду — мне некомфортно.

— А вы вечно не туда смотрите, — говорю смело, хотя губы трясутся, а внутри всё вибрирует от стыда. Ну, как так можно было опозориться, ещё и перед этим человеком? Ему за два дня повезло больше, чем… Чем кому? Всем парням, которые уламывали меня на отношения с ними.

— Кто же виноват, что ты так призывно всё показываешь? Я не сдержался, — усмехается, демонстрируя свою пошлую сторону. Хотя разве она не такой была всё это время?

— Ни стыда ни совести. В детском садике себя так ведёте!

— Мне не стыдно, — обжигает угольками. Да что же у него глаза такие тёмные до жути? Но взгляд бодрит. И силы вырваться появляются. Даже желание отпор дать!

Убираю ладошки с юбки, чтобы оттолкнуть мужчину. Но понимаю, что слишком уж сильно он меня обнимает, да так, что передняя часть шубы задралась. И как только я опускаю передний край — эта херня, называемая нарядом, ползёт на заднице вверх.

— Что, не получается? — издевательски шепчет, говоря эти слова с наигранным сожалением. — Давай я тебе помогу.

Его ладони скользят со спины вниз. По копчику на ягодицы.

Дышать от возмущения перестаю.

Это он что?..

Да он!..

Толкаю его быстро в грудь и пячусь назад, поправляя дурацкую шубу. Тяжело дышу, буквально пуская пар из носа.

Да я его в порошок сотру!

И плевать, что я метр семьдесят, а он под двушку! В пупок ему заеду!

— Варенька, беда! — кричит воспитательница и выбегает из комнаты. Видит нас двоих, округляет от шока глаза и сама теряется, метая взгляд то на меня, то на широкую спину мужчины.

И пока я пытаюсь прийти в себя, мужчина оборачивается к воспитательнице. Одаривает её своим фирменным взглядом, и та уже расплывается перед ним, стреляя глазками и снимая очки. Кокетливо произносит:

— Ой, Марат Рустамович, а вы чего не со всеми?

Так вот как его зовут… Ему подходит. Грозный такой, серьёзный. Хотя как рот откроет — перестаёт таким быть. Озабоченный.

— Ненавижу детские праздники, — вдруг произносит. — Все галдят, орут. Ещё и музыка глупая. Вот у меня в клубе… Качает. А тут белиберда всякая.

А что он хочет от детского праздника?!

— Ой, я с вами так согласна, — Ирина что, спятила? Начинает грызть дужку очков. А этот… Шкаф, не постесняюсь этого слова, только улыбку ей посылает.

А сам ладонью к моей попе тянется. Я же чувствую. Он когда обернулся, выпрямился со мной, а теперь пальцы его загребущие мне на копчик опускаются. Промахнулся, дядя.

Но ничего, озабоченный, я тебе сейчас покажу.

Хватаю его за ладонь, переплетаю наши пальцы и показываю Ирине наши руки. Зачем я это сделала? Чёрт знает.

Но вот следующие слова я говорю совсем осмысленно, собираясь немного отомстить за эти приставания и за свою курсовую. Деньги я те не взяла, оставила очень хорошие чаевые официантам.

— Ирина, я нашла нам Деда Мороза, — миленько улыбаюсь. Чтобы ты провалился, Марат!

— Что? Правда? — не верит воспитательница. Хлопает глазками и смотрит то на меня, то на Марата. — Так неожиданно!