Дерзкие игры. Поиграем? (СИ) - Римшайте Кристина Антановна "Криси 24" Страница 3

— Так это месть?! — изумилась Калинина, сглотнула и упала обратно, внезапно рассмеявшись. Нет, она ожидала нечто подобное, но чтобы такое… Надо отдать Жене должное за оригинальность и находчивость. — Дай уже сюда, — беззлобно фыркнула она и протянула руку: как только фаллос лёг в ладонь, быстро спрятала его в свою безразмерную, чёрную сумку. — На этом всё? Больше нет желающих поздравить меня с новой должностью? — с вызовом обратилась девушка, обведя строгим взглядом всех присутствующих.

Вера прочистила горло.

— Вообще-то есть… — она поднялась и набрала побольше воздуха. — Хочу сказать от лица всех собравшихся, но так и нерешившихся, произнести главное. Мы тебя любим, Калина. Любим, ценим…

— Скорбим, — послышался приглушённый смешок Фролова.

— Уважаем, — процедила Вера, испепеляя взглядом товарища. — Мы безумно счастливы работать рядом с таким человеком, и дарим тебе это «Золотое перо», — девушка протянула подарок и поцеловала подругу. — Также мы дарим тебе вот это. Твоя первая статься вышедшая в «Московском обозревателе». Повесь в своём теперь личном кабинете и смело гордись собой.

Саша приняла рамку и улыбнулась, вспоминая тот день. Как она радовалась, как волновалась. Простое поручение, незначительная «новость» для столицы, но, сколько было предвкушения и сколько восторга, когда она вышла.

Главный редактор, тогда сказал: «Молодец, Калина! Далеко пойдёшь, главное не сдуйся». И она не сдулась.

— Я хочу присоединиться, — со своего места поднялась Света, отвечающая за культурную жизнь столицы. — Я не так давно с вами… каких-то лет пять, — усмехнулась она. — … Знаете, я работала и в других редакциях, с другими людьми, тоже выдающимися, умными и целеустремлёнными… Но я никогда не встречала такого журналиста, как Саша. Такого человечного человека, простите за тавтологию. Такого преданного своему делу, честного… Кто-то может бросить в меня тухлый помидор с криком, что не бывает честных журналистов, но это не так.

Я помню, как Саша два часа тряслась перед компьютером, не в силах написать статью о врачебной халатности, когда умер мальчик. Со слов врачей, их вины нет, они сделали, что могли, но мы-то знали, что это не так и доказательства были, но мы не прокуратура, мы не имеем права писать собственное мнение, лишь то, что нам «дают».

А помните, когда горел коттеджный посёлок? Калинину отправили со съёмочной группой на место происшествия, я поехала с ней из любопытства: хотелось вживую увидеть, как работает профи. Увидела…

Пока другие корреспонденты охотились за сенсацией, желая взять комментарий из первых уст, Калина выносила собаку из горящего дома. Не какую-нибудь болонку или Чау-чау, бойцовского, здоровенного пса, килограмм сорок. Он мог руку оттяпать ей по локоть, но вместо этого полчаса вылизывал лицо в благодарность.

Я, честно, думала, что от Громова нам конкретно влетит; но вот Саша отряхнулась и приказала включить камеру. Каким-то чудом, она успела услышать самое главное, увидеть важное, верно оценить обстановку и сделала сногсшибательный репортаж. И никто не узнал, что в тот день на одного спасённого стало больше…

Слушайте, я могу долго говорить, но давайте уже прокричим ура, и выпьем? — девушка подняла стопку и отсалютовала коллегам.

Калинина наклонилась, якобы за кусочком сыра, пряча за волосами покрасневшие глаза. Все выпили и она поднялась, чтобы поблагодарить собравшихся.

— Ребят, — начала журналистка и улыбнулась. — Я искренне вас ценю, но честно, мне ваши рожи давно опостыли. Я хочу в отпуск!

За столом раздались смешки. Никто ничего другого и не ожидал. Калина не тот человек, кто выставит напоказ свои чувства. Она проявляет их поступками и это нравилось больше, чем пустые слова.

— Серьёзно. У меня дома две кошки. Они сами насыпают себе корм и меняют лоток, потому что это проще, чем дождаться моего возвращения. И наконец, у меня появился график работы! Шесть лет я думала, это нечто мифическое. Теперь я могу планировать свое время. Оно оказывается у меня есть, — Саша сделала глоток мартини, чтобы смочить горло, перед тем как произнести следующее: — Спасибо вам за этот вечер. Если бы у нас были выходные, я бы вам их предоставила. Могу лишь пообещать, если завтра будет тихо, идите домой пораньше и пусть новости подождут. Аминь. То есть, ура!

Команда редакции «Невский дом» дружно чокнулась, уже давно, надо признать, и выпила. Саша только опустила в рот тарталетку с икрой, как поднялась Вера.

Что, опять пить? Так же и умереть можно. Печень ведь не казённая…

— Прости, что прерываю, — усмехнулась вездесущая Вера. — Но мы вообще тут собрались не просто лясы точить по пьяной лавочке, — девушка выразительно поиграла бровями. — Главное действо сегодняшнего вечера… Фрол, ну-ка, дай барабанную дробь.

Печатник подхватил нож с вилкой и принялся стучать по столу.

— Главное действо сегодняшнего вечера, твоё Посвящение! — она вскинула руки, и не хватило только грома и зловещего смеха. Раздались аплодисменты. — А что за кислая моська? Разве я придумала эту чушь с посвящениями?

Саша устыдилась. Но знала ведь, что однажды станет жертвой собственной глупости. Этот день настал.

— Мы все через это прошли. Мужайся, Калина, — поддержал Орлов и подмигнул. Сам он в том году отмечал юбилей на свою голову и тоже поплатился.

— Я до сих пор с ужасом вспоминаю первый курс, — вмешался Фролов, который обучался с Сашей на одном факультете. — Тогда она тоже устроила… посвящение. Всем мужским составом мы маршировали голыми возле кафедры деканов с плакатами в руках: «Даёшь студентам свободу слова и мысли». Теперь твоя очередь отдуваться.

Саша поникла ещё больше. От этого ничего хорошего не жди.

— В общем, мы проголосовали и вынесли вердикт, — Вера развернула «пергамент». — Указом… Дружного коллектива «Невского дома», мы приговариваем тебя, Калинина Александра Ильинична… К совращению и обольщению любой особи мужского пола в количестве одной штуки! Твоя задача: подцепить особь, соблазнить, раздеть, приковать наручниками и сделать с ним селфи. Всю атрибутику — прилагаем, — Вера гордо протянула подруге черный бумажный пакет. — Бери, не стесняйся.

— Спятили? — изумилась Калинина. — Меня же посадят…

— Кто? — усмехнулся Фролов. — За семь лет не посадили, даже не убили, а тут посадят. Главные прокуроры страны не смогли, а тут какой-то незнакомец сможет. Ты давай, не ломайся, а делай, иначе, какой ты главный редактор.

Калинина прищурилась и запомнила.

— А мне повышение не светит. И юбилей через два года, — Женя по-детски показал язык, и все рассмеялись.

— Так, — вздохнула Саша. — Значит, охмурить, раздеть, сфоткать. Ничего не забыла?

— Вернуться целой, — добавила Света. — Давай. Мы в тебя верим.

— Садисты… — буркнула Саша, собирая свои вещи. Но традиция — есть традиция, и нарушать её нельзя, иначе вся система их дружного коллектива развалится. — Блин, а если у меня не получится?

Орлов хмыкнул.

— По таящему льду весной получилось ползать, чтобы взять интервью у отважных рыбаков и это получится, — заключил он и отсалютовал стопкой.

Саша прикрыла на секунду глаза, выдохнула и решительно поднялась. Ладно.

— Будем вам селфи! Но помните… И на вашей улице будет повышение, — зловеще прошипела она и гордо удалилась цокая чёрными лабутенами.

Коллеги перекрестили Калинину, разлили ещё по одной и выпили…

Глава вторая

Саша огляделась. И кого из них выбрать на роль особи? Этот женат, хоть и не прочь развлечься, этот, скорее всего, робкий зануда, у этого… бр-р-р… прыщи, этот потный…

— Скучаешь? — пропел томный баритон над ухом, призванный располагать, а не вызывать глупый приступ веселья, как у Саши.

С трудом, подавив улыбку, девушка обернулась. Прошлась быстрым взглядом по незнакомцу, оценив по шкале от ноля до десяти, поставила пятёрочку с натяжкой и кивнула, ожидая банальщины, типа: «Давай угощу тебя коктейлем или сразу ко мне?»