Тургеневская барышня бальзаковского возраста - Юлия Еленина Страница 3

– На время ее отсутствия я стану вашим классным руководителем, поэтому после уроков жду вас на классный час, а завтра в шесть вечера ваших родителей на собрание.

Вот это уже не понравилось. Разочарованные выдохи. Не от всех, но от большинства. Да, нам придется трудно.

– Извините, – поднялся один паренек, высокий, симпатичный, – а вы на классный час придете в этой же обтягивающей юбке? А то я хотел свалить, но в таком случае останусь.

Теперь раздались смешки. Так, понятно. Заводила класса. Остроумный двоечник, скорее всего.

Но все равно к подобному я не была готова. Лучше уж проверить несколько сотен тетрадей с полным стилистическим, орфографическим и пунктуационным бредом, чем брать классное руководство. Хоть тоже иди и ногу сломай!

Чувствую, классный час мне предстоит веселый, если педагогу в этом классе заявляют подобное…

ГЛАВА 2

Как я и предполагала, завуч уже перекроила расписание, забрала у меня методический день, который, по сути, был дополнительным выходным, и печально вздыхала, приговаривая:

– Спасибо, Лолита Ивановна, вы очень нас выручили.

Выручила… Как же! Как будто меня кто-то спрашивал, нужно ли мне это классное руководство или дополнительные часы. Но Нелли Евгеньевна хотела казаться милой, даже предложила выпить с ней кофе. Я отказалась, сославшись на то, что мне необходимо подготовиться к уроку.

Следующие четыре часа я вбивала в головы детей разных возрастов правила языка и прививала любовь к литературе. В целом, обычный рабочий день, если бы шестым уроком меня не ждала встреча с классом Светловой. Вернее, уже моим.

После звонка на перемену я даже как-то немного начала волноваться. Старательно улыбалась, когда подростки начали заходить в класс и рассаживаться по местам. Мне предстоит узнать каждого из них, и я имею в виду не только по именам. Трудный возраст, и к каждому нужно найти подход, чтобы наше пусть и временное, но все-таки сотрудничество прошло без эксцессов.

Надеюсь, так и будет. С виду обычный восьмой класс. Несколько девочек кучкой сели и стали что-то рассматривать в телефоне, при этом хихикая. Два мальчика пришли, принеся за собой шлейф табачного дыма, еще двое играли в какие-то стрелялки, судя по звуку смартфонов, одна красила губы чуть розоватым блеском. В общем, ничего необычного. Пока я не перевела взгляд на щуплого мальчишку, склонившегося над обычной полуобщей тетрадью. Он что-то сосредоточено выводил, иногда глядя в окно, как будто задумываясь ненадолго. Он сидел на среднем ряду за третьей партой, так что рассмотреть, что именно он делает, я не могла. Но почему-то показалось, что не домашним заданием он занят.

Снова звонок. На этот раз на урок. Я поднялась и замерла возле своего стола, ожидая, пока все займут свои места. Лица недовольные почти у всех. Тут я их понять могу – никому не хочется еще на час оставаться в стенах школы. Мне тоже не хотелось, но я должна была.

– Здравствуйте, – сказала я.

Два десятка пар глаз с интересом меня рассматривали, только несколько так и продолжали сидеть в телефонах, убрав руки под парту. Ладно, не буду начинать с конфликта знакомство.

– Меня зовут Набокова Лолита Ивановна, на время болезни Инны Павловны я буду вашим классным руководителем.

Вряд ли современным восьмиклассникам знакомо известное произведение Владимира Набокова «Лолита», так что недоумение и смех я сегодня не увижу. Так и есть. Все просто закивали. Только один паренек, тот самый, который что-то увлеченно заносил в тетрадь на перемене, переспросил:

– Простите, Лолита Ивановна Набокова?

Неужели читал? Если да, то стоит поговорить с его родителями. В таком возрасте еще не стоит.

– Да, – кивнула я, ожидая, что сейчас последует привычная реакция на мое имя.

Но в ответ был только кивок. А на остальных, кажется, мое имя не произвело никакого впечатления. Не удивлюсь, если некоторые его даже не запомнили.

– Я предлагаю нам познакомиться, – открыла журнал. – Буду называть ваши фамилии и имена, а вы вставайте.

– И что? – снова спросил тот парень с «камчатки», которому приглянулась моя юбка. – Вы всех сразу запомните?

– Я постараюсь.

– Удачи, – усмехнулся он. – А можно я представлюсь и пойду?

– Нельзя, – улыбнулась в ответ. – У нас хоть и классный час, но все же урок.

Я не ошиблась. С ним больше всего проблем и будет. Может, и не проблем, но колкостей точно хватит. Я называла фамилию и сразу же отрывала глаза от журнала. Три человека отсутствовали, как сказала староста, которой оказалась низенькая и очень серьезная девочка в очках, болели. Ничего, потом познакомимся.

Остроумного парня звали Ян Алексеев. Старосту – Вика Липницкая. Первую красавицу класса, которая красила губы – Вероника Страх. Задумчивого паренька – Герман Орлов…

Я действительно хотела запомнить каждого, а не просто сделать вид, что мне интересно. Когда я произнесла последнюю фамилию и посмотрела на полненькую блондинку с фиолетовыми прядями, убрала журнал и сказала:

– Вот мы и познакомились. Не забудьте предупредить родителей, что завтра собрание. Надеюсь, все придут. Если кто-то не сможет, то, пожалуйста, днем меня предупредите. У нас русская литература четвертым уроком. Может, кто-нибудь скажет, на чем вы закончили, чтобы я могла подготовить какой-нибудь интересный материал, и мы не теряли время?

Конечно, все молчали. Кто-то, наверное, даже не помнил, что они проходили, а кто-то просто делал вид, что не помнит. Дети… Что угодно, только не учиться. А я ведь все могу узнать у Инны Павловны. Да и в журнале по теме урока прочитать, только по опыту знаю, что часто написанное не сходится с действительным. Записи должны соответствовать программе, да вот программа не всегда соответствует времени.

– Никто не скажет? – дала я еще один шанс.

Староста, видимо, решила, что надо. Поднялась и сказала:

– Мы закончили «Ревизора», написали сочинение, но Инна Павловна, наверное, не успела проверить.

Я кивнула. Надо будет забрать у Светловой тетради и посмотреть в методичке, что там дальше. Все восьмые классы были у Инны Павловны, так что теперь придется вникать, а то за год уже подзабыла. Но, по-моему, если сейчас у них литература XIX – начала XX века, то следующим после Гоголя должен быть Тургенев.

Как символично, учитывая, что на филологическом факультете меня все прозвали «тургеневской барышней». Хотя я так и не поняла почему…

Дома все было так же, как и вчера. Дядя Коля снова с гармошкой и бутылкой сидел на кухне, затягивая «Ах, мамочка, на саночках…»

Увидев меня, он радостно воскликнул:

– Лолка!

И чем это вызвано? А, он же меня вчера попросил бутылку спрятать.