Бунтари не попадают в рай - Татьяна Никандрова Страница 3

Конечно, мой отец был сильным. Нет, не просто сильным, он был выдающимся по силе духа человеком! Не каждый сможет с нуля сотворить многомиллионную корпорацию и вести за собой тысячи людей, верящих в идею. А отец смог. Он сделал все правильно: создал экологичный бизнес, сформировал рабочие места, платил высокие заплаты и каждый день делал этот мир чуточку лучше. До тех пор, пока его жизнь не оборвалась. Внезапно и жутко несправедливо.

А знаете, в чем главная ирония? Отец никогда не нарушал правила дорожного движения. Ни за рулем, ни будучи пешеходом. Он говорил, что адекватные правила здорово упрощают жизнь и следование им помогает сэкономить немало времени и нервов. А свое время отец ценил как ничто другое. Должно быть, в его системе ценностей была такая иерархия: семья, время и только потом деньги.

Они с мамой погибли в аварии. В чертовой автомобильной катастрофе. От этого ужасного слова мурашки до сих пор врассыпную бегут по спине, хотя прошло уже две недели. Водитель фуры не справился с управлением и врезался прямо в них. Лобовое столкновение с такой махиной не оставило родителям ни единого шанса на спасение. Они скончались на месте.

Интересно, я когда-нибудь научусь жить, не обращая внимания на черную дыру в сердце? Затянется ли она? Перестанет ли кровоточить?

Ответов я, разумеется, не знаю, но очень хочу верить, что время если не излечит, то хотя бы притупит боль. Потому что сейчас мне адски, просто до белых кругов перед глазами больно. Так больно, как никогда не было. И надеюсь, больше никогда не будет. Потому что жить с открытой раной в сердце очень и очень сложно. Еще чуть-чуть – и я сломаюсь. Прямо чувствую, как изнутри надламывает и нарывает.

Только бы продержаться. Только бы вытерпеть.

– Ладно, я согласен, – сделав глубокий вдох, говорю я. – Когда нужно уезжать?

Раздумывать и тянуть время перед лицом неизбежности бессмысленно. Все равно это ничего не изменит. Раз решил – надо рвать с корнем. Несмотря на ступор, растерянность и боль. Я все еще пребываю в тумане своего горя и плохо представляю, что ждет меня в новой жизни, но совершенно уверен в том, что, цепляясь за прошлое, будущего не построишь. А значит, надо шагать вперед. Туда, где страшно. Ведь, как бы дико это не звучало, именно в наших страха кроется самый мощный потенциал.

– Чем быстрее, тем лучше, – отвечает Эдвард Петрович. – Как будешь готов, дай знать. Я пока позвоню Симачевым и скажу, чтобы отнесли твои документы в новый колледж. Надеюсь, с зачислением проблем не возникнет.

– Хорошо, спасибо, – глухо отзываюсь, покачиваясь из стороны в стороны, чтобы хоть немного успокоить нервы. А то они у меня в последнее время по швам трещат.

– Ты молодец, Егор, – адвокат поднимается на ноги и, убрав документы в дипломат, переводит на меня внимательный взгляд. – Постарайся не зацикливаться на потере, ладно? Двигайся вперед. Ты сын своих родителей, а они никогда не сдавались.

Я попробую. Честно попробую. Ради вас, мама и папа.

Глава 3

Стелла

– Сколько у вас вещей? – дружелюбно интересуется девушка-консультант, стоящая у входа в зону примерочных.

– Пять, – беззастенчиво вру я, глядя на нее в упор.

Первое правило успешной лжи – никогда не отводи глаз. Твой взгляд должен быть прямым и острым. Только так можно обвести окружающих вокруг пальца. Моргнул или посмотрел в пол – считай, не справился. Миссия провалена. Тебя рассекретили.

– Держите номерок, – поверив мне на слово, она протягивает пластиковый жетончик. – Вещи на вешалках возвращайте, пожалуйста.

Прохожу по ряду с многочисленными примерочными и, плотно задернув шторку, скрываюсь в последней. Ну все, теперь я вдали от посторонних глаз. Можно приступить к основной части плана.

Вначале примеряю все набранные вещи для того, что определиться, какие из них мне действительно подходят. Останавливаю выбор на выгодно подчеркивающей талию блузке, массивном пиджаке оверсайз и красно-черной юбке в складку. Вот вам и прикид на новую учебную неделю нарисовался. По-моему, буду выглядеть эффектно.

Достаю из сумочки магнит постоянного тока и принимаюсь одна за другой избавлять приглянувшиеся вещи от магнитных замков. Процесс этот в общем-то несложный, но требует определенной сноровки. Нужно правильно поймать момент, когда под действием магнита цилиндр начнет давить на пружину и вовремя вынуть пластину, блокирующую замок.

Опыта в этом деле у меня предостаточно, поэтому справляюсь я в два счета и через пару минут как ни в чем не бывало покидаю магазин с обновками. Да, краденными, но все же.

Есть такое выражение: деньги не пахнут. А в моем случае не пахнут классные шмотки. Таким способом я одеваюсь с четырнадцати лет, и о моральной стороне вопроса совершенно не переживаю.

Осуждаете меня? Тогда вот мой ответ: идите к черту! Прежде чем судить, поживите моей жизнью, которая очень напоминает червивое яблоко: со стороны – яркая и аппетитная, а внутри – сплошная гниль. Знаете, что такое домашний ад? Нет? Ну тогда идите к черту дважды. Потому что ваше осуждение мимо. Меня уже давно не волнует мнение серой массы. Есть только одно мнение, заслуживающее внимания, и оно – мое.

* * *

Противный скрип входной двери, как всегда, царапает слух. А ведь Игорь (или подонок, как я называю его про себя) обещал ее смазать еще недели три назад. Руки все, видать, никак не доходят. Занят очень. Бухать и пердеть – это, знаете ли, крайне ответственная работа. Много времени отнимает.

– Ты где была? – у порога меня встречает мать в застиранном до дыр халате.

Сегодня у нее выходной, а значит, с вероятностью в девяносто процентов она пьяна. Даже не припомню, когда, находясь дома, родительница была трезвой. Должно быть, еще при жизни отца. То есть очень-очень давно.

– Гуляла, – бросаю я, проходя мимо нее в свою комнату.

Ну точно, амбре такой, что аж с ног сбивает. Обеда еще нет, а мамаша уже, походу, в стельку. Неужели опять бутылку на двоих выжрали? Как печень еще не отказала…

– Пельмени купила? – покачиваясь, она направляется следом.

– Купила, – открываю рюкзак и рывком достаю оттуда пачку замороженных полуфабрикатов. – Отваришь?

– Я что-то неважно себя чувствую, – заплетающимся языком мямлит она. – Голова с утра раскалывается. Сама отвари. И Игорю наложи, а то он голодный.

Ну, конечно, он голодный. Когда было иначе? У Игоря же только одна забота – жрать. Неважно, водку или пельмени. Набить свое жирное брюхо до отказа и впасть