Моя бывшая будущая невеста - Николь Келлер Страница 3

И работать с ней бок о бок. Видеть ее, общаться, разговаривать…И постараться не придушить после всего, что было.

— Сука! — швыряю в стену напротив кружку с кофе. Туда же летит и канцелярский набор, графин и все стаканы для воды, на пол — все бумаги. Ярость накатывает на меня волнами, когда осознаю, что несколько месяцев мне придется лицезреть ее и умудриться не придушить собственными руками. — Сука! Сука!

Впервые за столько лет я теряю над собой контроль и возвращаюсь в то состояние, в котором я был долгое время, после того, как эта мерзавка вывернула мне душу и с неприкрытым удовольствием вытерла об нее ноги.

Взгляд цепляется за уцелевший стакан, и я иду к бару, наливаю виски и уже подношу стакан ко рту, но потом понимаю, что и глотка не могу себе позволить. Мне же еще ехать через полгорода в офис к бывшей и уговаривать ее вернуться.

— Твою же мать! — и стакан летит в стену. Замечательный пейзаж нарисовался на стене и полу, просто охренеть!

Иду по осколкам к выходу из кабинета, на ходу бросаю бледной и притихшей секретарше:

— Ольга, меня сегодня больше не будет. Не звонить, не беспокоить. И да, там, в кабинете, небольшой бардак, попроси уборщицу все убрать, и, наверно нужно вызвать бригаду, чтобы стену освежили.

— Да, да, конечно, Давид Тагирович, — подобострастно кивает головой, и уже кому-то набирает по телефону.

Вызываю лифт и в ожидании, пока он приедет, глубоко дышу, пытаясь обрести душевное равновесие. Проще разъяренного льва успокоить, чем меня, убеждая, что разговор с бывшей невестой нужен для нашего общего с Тимуром дела.

Спускаюсь на парковку, сажусь в машину и трогаюсь с места, мысленно представляя, что сказать…юристу, чтобы она вернулась, но и при этом не унижаться. Она этого не добьется! Не поставит Хакимова Давида на колени второй раз!

Усмехаюсь и с силой бью по рулю.

Как бы не гнал от себя, прошлое все же пробивается в сознание. Я ведь все для нее готов был сделать…небеса перевернуть…мир к ее ногам положить…всего себя отдавал…А я ей не нужен был. Она с легкостью переступила через меня. Это я, идиот, страдал, напивался до беспамятства, а потом ночевал под ее окнами, а сучка даже в течение недели ни разу не соизволила появиться в квартире! А я, дурак, зеленый и влюбленный, ждал!

Даже несмотря на то, что она натворила, после всего дерьма и грязи, готов был поговорить, выслушать, возможно, даже понять и простить. Потому что без нее хреново было так, хоть под поезд бросайся. Но потом резко отпустило. Перегорел. Переболел.

Я так думал.

Но ни х** не так.

Вновь заведенный до предела, торможу у офиса Власова. И вовремя: сотрудники выходят из центральных стеклянных дверей — рабочий день окончен. Но Теи среди них нет.

Выхожу из машины, облокачиваюсь об капот и гипнотизирую взглядом двери. И бывшая не заставляет себя ждать.

Вышагивает с гордо поднятой головой, виляя бедрами в этой узкой юбке, совершенно не замечая меня. Хочу ее окликнуть, но меня опережают.

В дверях показывается сам Власов. Да, давно я не видел его: мужик набрал лишних десять килограмм, приобрел второй подбородок и сальный взгляд. Который сейчас беззастенчиво блуждает по Тее: по ее ногам, животу, блуждает по груди, обтянутой шелковой блузкой, и только потом поднимается к лицу.

Он подходит к ней вплотную, что-то говорит и так ненавязчиво касается талии. А у меня предохранители срывает и ярость накатывает. Прежде всего, на себя самого: столько лет прошло, эта сучка меня в такое дерьмо окунула, а я по-прежнему ее люто ревную!! Ссссуууукааа!

А ведь он реально страшный. И старый. Сколько ему, под пятьдесят? А ей все равно, видимо, на это, потому что Тея стоит и скалится ему, что-то отвечая.

Но вот почему-то недовольный Власов наконец от нее отходит, и я, неспешно, засунув руки в карманы брюк, подхожу к Тее и останавливаюсь возле нее. Она не замечает меня, что-то ища в сумочке, и мне приходится начать говорить первым, чтобы привлечь к себе внимание.

— Теперь я понимаю, как тебе удалось стать лучшей в своем деле, — усмехаюсь, глядя вслед удаляющемуся Власову.

Тея медленно поднимает голову, окидывает меня прищуренным взглядом и выдает:

— Ты за этим проехал полгорода по пробкам? Чтобы сообщить мне эту гадость? Разочарую тебя, Хакимов, но мне плевать. Всего доброго, — она наконец выуживает из сумочки ключи, нажимает кнопочку на брелоке и…красная спортивная машина моргает фарами и приветливо разблокирует двери.

— Ты водишь? — вырывается у меня прежде, чем я успеваю отфильтровать мысль.

Я удивлен, если не сказать больше, потому что семь лет назад Тея и слышать ничего не хотела, когда я уговаривал ее пойти учиться на права и обещал подарить машину. Она панически боялась садиться за руль. Всегда утверждала, что обязательно перепутает педали и разобьет мой подарок в первый же день. Она дико боялась, если я ехал со скоростью, превышающую пятьдесят километров в час. А тут…спорткар. Причем последней модели, дорогой до жути.

— А что такого? Сейчас каждый второй водит автомобиль, — пожимает плечами, даже не глядя в мою сторону. — Давид, отойди, пожалуйста, я тороплюсь.

— Я тебя не отпускал.

Тея насмешливо выгибает бровь и приподнимает уголок губ, скрещивая руки на груди.

— Уверен, что ты в том положении, чтобы так разговаривать со мной?

— Завтра жду в девять утра в офисе, — цежу, держа себя в руках, чтобы не сорваться на откровенную грубость, которую она заслуживает. — И без опозданий, иначе урежу гонорар на треть.

Разворачиваюсь и широким шагом иду к машине, а мне в спину летит возмущенное:

— Иди к черту, Хакимов! Это тебе нужен юрист, потому что вы с Кадыровым в полном дерьме! Но ты являешься ко мне, оскорбляешь и надеешься, что я, как миленькая прибегу спасать ваши задницы?! Хрена с два! для начала научись нормально разговаривать и просить!

Оборачиваюсь и вижу все кары небесные, которые обещает мне дерзкий взгляд Теи.

— Завтра. В девять, — отрывисто бросаю, садясь за руль. — Не опаздывай. Пожалуйста.