Сама дура виновата - Ашира Хаан Страница 3

Элка меня учит жизни прям как мать родная. Учитывая, что она даже пельмени учила меня варить и делать вместо подгорелой яичницы вкуснейшую шакшуку — попадание в образ абсолютное. Разница между нами три года, а как будто целое поколение.

Где я была, когда она это все узнавала? Какой учебник забыла в библиотеке взять?

Получив непрозрачный пакетик с развратными чулками, я заперлась в комнате, чтобы их примерить.

Реально на мой пятьдесят четвертый налезут?

Налезли.

Еще как налезли! Аж в зеркало страшно смотреть!

Удержаться было невозможно — и я достала из закромов туфли на каблуке, которые хранила там на какой-нибудь невероятный случай.

Ничего экстремального — классические лодочки, «ортопедический» каблук в пять сантиметров, но образ внезапно скачком стал таким «продающим сексом», что Элка аж присвистнула, когда я вышла в коридор показаться.

— Даринка, ты бомба! Я сама тебя хочу! — заорала она на всю квартиру. — Все мужики в баре кончат прямо в штаны, как только ты войдешь!

— Старое доброе «будут штабелями укладываться» мне как-то больше нравится, — поморщилась я.

— Одно другому не мешает, — отмахнулась Элка. — Сразу видно — выпускница филфака. Кончат — и уложатся!

Виновна. Выпускница филфака — это, как известно, диагноз и судьба в одном флаконе. Филфак — бессменный поставщик кадров для «Макдональдса» и других сетей быстрого питания, факультет старых дев, лучшие из которых разбредаются потом по библиотекам и начальным школам, а худшие так и остаются курьерами и сборщицами заказов в супермаркетах.

В то время, пока журналистки, экономистки и прочие разумные девушки, выбравшие нормальные факультеты, крутят романы с сокурсниками, нам, духовно богатым девам, остается только читать любовные романы и вздыхать по мистеру Дарси, хороня свои надежды на личную жизнь. Слишком высокая планочка задается!

Вспомнив о мистере Дарси и высокой планочке, я вдруг дрогнула.

Элка красилась на кухне, врубив на телефоне какой-то свой то ли тикток, то ли инстаграм и листая короткие ролики, каждый из которых взвывал во всю дурь очередным попсовым хитом, орущим из каждого утюга.

Двадцать секунд — следующий.

Тридцать секунд — следующий.

Тупая шутка под задорный бит — следующий.

Клиповое мышление, мелькание кадров.

Никто сейчас не слушает песню целиком, никто не читает тексты длиннее пары предложений. Не модно. Слишком медленно.

Элка в этом как рыба в воде, она родилась в подходящее время и с наслаждением пользуется всем, что оно может дать. Меняет любовников, не запоминая имен и лиц, так же, как листает эти ролики с танцующими спортсменами, танцующими учителями, танцующими моделями, танцующими полицейскими, танцующими политиками…

Все танцуют, все раздеваются, все глупо шутят, стараясь уложиться в пятнадцать-двадцать секунд. И только я чувствую себя безнадежно устаревшей путешественницей во времени.

— «И ты увидишь его в разгаре пати…» — подпевала Элка очередному ролику, тщательно вырисовывая на своем симпатичном нежном личике чье-то чужое, скуластое и хищное. Лицо стервы. — «Сердце застучит, не молчи…» Дарин! — крикнула она, но осеклась, заметив, что я и так стою в дверях. — Может здесь выпьем заранее пару шотов, чтобы в баре на коктейли не тратиться?

— Эл, — я вздохнула, заранее готовясь к ее взрыву. — Слушай, а иди без меня…

Я скинула одну за другой свои туфли на каблуках и сразу стало легче. Они больше не стискивали мои ступни — не приходилось балансировать, рискуя навернуться на ровном месте.

— Что-о-о-о? — округлила она рот, намазанный глянцево блестящей розовой помадой. — Ты что, передумала?

— Это все не мое… — я обняла себя руками за плечи. — Я так не могу — идти сразу с целью с кем-то переспать.

— Дар-р-рина! — угрожающе начала она.

Судя по ее лицу, меня ждала очередная лекция о пользе секса в жизни тридцатилетних старых дев и профилактике зарастания мхом нежных частей тела.

Но тут в дверь снова затрезвонили.

— О, это он! — Элка подхватила телефон и рванулась в коридор.

— Здесь? Уже? — запаниковала я. — Я думала, мы в баре встретимся!

— Сейчас увидишь и сразу передумаешь! — зловеще пообещала она, распахивая входную дверь высокому темноволосому парню. — Привет, Андрюш! Ты очень вовремя!

Глава вторая, в которой речь идет о настоящей любви

Питер похож на шкатулку с секретом. И не с одним. Как ее ни поверни — обязательно найдется что-нибудь интересное. Двойное дно, секретный рычажок, спрятанное за зеркалом еще одно отделение, сюрприз, прячущийся среди резных листьев на крышке.

Он как будто весь светится волшебными огоньками. У каждого моста есть волшебная история, каждый островок расскажет байку, каждая статуя участвует в каком-нибудь заговоре. В центре на каждом метре происходило что-нибудь, о чем можно написать целую книгу.

И вроде бы молодой совсем город, не сравнить ни с Москвой, ни, тем более, с Казанью, но древние болота словно притягивают магию тайн.

Прага, Венеция и Стамбул в одном. Город-легенда. Город, напичканный легендами под завязку. Еще в школе, побывав на экскурсии в Царскосельском Лицее и заглянув «на сдачу» посмотреть, как разводятся мосты, я влюбилась в него намертво. И не я одна такая — однажды я встретила женщину, которой было под шестьдесят, она приехала в Питер полжизни назад и все еще смотрела на него влюбленными глазами.

Устав от бессмысленности жизни в подмосковном Александрове, я однажды решительно собрала вещи и переехала в город своей мечты, готовая даже работать в «Макдональдсе» или — еще лучше! — бегать по его красивейшим улицам, разнося суши и пиццу. Лишь бы быть рядом.

Но настоящая любовь всегда окупается. Мне неожиданно пригодились десятки прочитанных книг по истории Петербурга-Петрограда-Ленинграда. На пеших экскурсиях я бесила гидов, дополняя их полувыдуманные байки своими, а на теплоходных маршрутах, не сдержавшись, начинала грузить туристов историями поинтереснее, чем «в стопицотом году в этом доме Пушкин принял Крылова за Лермонтова».

Я могла часами взахлеб рассказывать историю каждого дома на Невском или набережной Мойки, раскрывать самые популярные «тайны» города вроде Семимостья или Ротонды, а потом показывать то, о чем знает куда меньше людей — вроде двора-колодца в форме котика или мозаичного двора, способного переплюнуть красотой Парк Гуэль.

Неудивительно, что в конце концов меня завербовали в одну маленькую, но задорную команду гидов, которые старались выпендриваться и предлагать такие экскурсии, каких не делал никто! Заезд на самокатах с рассказом об архитектуре авангарда, квесты в запутанных питерских коммуналках, иммерсивные спектакли прямо на крышах и в парадных города…

Денег было так же мало, как в «Макдональдсе», зато впечатлений я за год набралась больше, чем за всю