Десерт для Дьявола - Богдана Любимова Страница 3

− Лиз, пожалуйста, давай не будем об этом. Я счастлив с Ангелиной, я ведь имею право на счастье? − двумя глотками осушаю бокал.

− Имеешь. Но когда эта тварь, −  не собираюсь следить за своими выражениями. − выкачает из тебя все, не проси помощи! Совет да любовь! − подскакиваю и не обращая внимание на просьбы отца вылетаю из ресторана.

Лучше бы вообще мне ничего не говорили. Ненавижу, обоих ненавижу. Я вспылила, не могла говорить такое отцу, но эмоции взяли верх. Мама любила отца больше жизни, они были вместе тридцать лет, я была поздним и желанным ребенком, мне тяжело принято то, что он сейчас делает. Понимаю, ему хочется утвердится, конечно рядом такая молодая и красивая девушка, но он всегда был рассудительным и взвешивал каждое свое действие, а сейчас… Бесит моя беспомощность.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Мне не хотелось возвращаться домой, хотелось обдумать, что делать дальше или окончательно смириться со сложившейся ситуацией. Я гуляла по городу слушая любимую музыку, ноги сами несли меня куда-то. Я петляла улицами пока не вышла к старому мосту, расположившемуся над железной дорогой. Не самое лучшее место для прогулок в темное время, вынимаю наушники убирая их в карман, людей вокруг нет, это и понятно, почти двенадцать ночи. Будет глупо идти назад, тем более через мост начинается оживленная трасса и можно будет вызвать такси. Всего два фонаря, один в начале, другой в конце, мне как-то не по себе. Когда была маленькая об этом месте гуляли легенды, дети рассказывали страшные истории: про призраков, маньяков и прочее страшилки.

Ближе к середине замечаю женскую фигуру, девушка опирается на металлическое ограждение что-то высматривая вдалеке.  Сегодня полная луна, которая спокойно может заменить любой фонарь. Прохожу мимо нее слыша всхлипывание, мне хотелось остановиться и спросить не нужна ли помощь, но не стала, побоялась влезть не в свое дело. К тому же девушка прятала свое лицо прикрываясь ладонью. Слишком странно видеть здесь девушку в такое позднее время, даже если она пришла всего лишь поплакать, именно эти мысли заставили меня через несколько метров обернуться.

Обернуться и броситься обратно, ведь девушка перелазила через ограду.

− Погоди! Ты чего? − в секунду подлетаю к ней, но боюсь притронуться, чтобы она не сиганула вниз. Меня трясет, охватывает паника. − Давай поговорим! − я готова расплакаться, совершенно не знаю, что мне делать. − Пожалуйста, давай поговорим!

− Это не поможет! − всхлипы не прекращаются, у девушки настоящая истерика. Смотрю вниз, если упадет, то скорей всего останется инвалидом, в лучшем случае. − Не поможет! − рыдает навзрыд.

− Возможно, − в горле ком, судорожно соображаю, что делать, но в голове пустота. − но… − что же делать. − … но это лучше, чем калечить себе жизнь.  Слушай, а ты любишь сладкое? − говорю первое, что приходит в голову, я боюсь спрашивать, что случилось, чтобы не спровоцировать ее. − Ну, торты или кексы? А может пирожные? − поворачивает голову ко мне, какая же она красивая, смотрит на меня с непониманием, а слезы продолжают стекать по щекам.

Стараюсь не показывать свою трясучку, улыбаюсь ей.

− Я вот обожаю муссовые пирожные, особенно кофейные, настоящий рай для желудка! Готова есть их сутками, правда фигуру жалко! − начинаю смеяться, к моему удивлению мой бред срабатывает, она меньше всхлипывает, видя, как девушка переступает с ноги на ногу сердце уходит в пятки.

Выступ совсем крохотный, если она поставить ногу хоть на миллиметр дальше, то сорвется. Подхожу максимально близко и упираюсь в ограждение, если попробую схватить ее, то вряд ли удержу, с моим метр шестьдесят девять и с пятьюдесятью четырьмя килограммами я не справлюсь с ней. Осматриваюсь по сторонам, никого нет.

− Хотя, о чем я, у тебя такая прекрасная фигура, ты, наверное, совсем не ешь сладкое, а вот я и дня не могу без него прожить. −  делаю небольшой шаг к ней.

− Стой! − стараюсь улыбаться, а самой хочется заплакать. − Не подходи ко мне!

− Никогда не любила это место, здесь даже днем слишком неуютно, да и поезда по этой ветке почти не ходят, заводы позакрывали и все. А ты живешь где-то здесь? Я вот, да, точнее здесь родительский дом. − говорю первое, что приходит в голову, лишь бы заболтать ее, это единственное, что я могу сделать. Еще и телефон сел, как на зло.

− Люблю. Я люблю сладкое. − тяжело вздыхает. − Очень люблю. Помоги мне. − девушка собирается перелазить обратно, хватаю ее за руку, чтобы помочь.

Немного успокаиваюсь, как только она оказывается на моей стороне, девушка садится на землю упираясь спиной в ограждение, я повторяю за ней. Она все еще плачет и мне очень хочется обнять ее. Я не умею утешать, совершено не знаю, что нужно говорить. Я не люблю врать и убеждать, что все будет хорошо.

− У меня кондитерская на Правде, приходи ко мне, я уверена, что тебе понравится, мы готовим такие десерты, что пальчики оближешь. На любой вкус!

− Спасибо. − она начинает смеяться. − Ты милая. − вижу, как со стороны, в которую я шла, быстро приближается несколько авто. − А вот и Сай… Ты прости за это, − ее голос совсем слаб. − я обязательно приду к тебе, как только успокоюсь.

− Элис! − свет авто ослепляет, из авто появляется несколько мужчин, один из которых тут же оказывается рядом с нами, мне потребовалось время, чтобы рассмотреть его. − Глупышка! − девушку накрывает по новой, она начинает рыдать еще сильнее, но по тому, как она хватается за его шею понимаю, что они не представляют опасности, для нее точно. − Я рядом, все будет хорошо. − он берет ее на руки прижимая к себе.

Не могу отвести взгляд от этого мужчины, глазам своим не верю, этот тот самый человек, с которым несколько месяцев назад я провела случайную ночь в непонятном отеле. Ночь, которую почему-то не могу забыть до сих пор. Стою на месте боясь пошевелиться, слишком много мужчин, огромных, накаченных мужчин, не вижу их лиц из-за света, но все мое нутро подсказывает не ждать хорошего.

− Что здесь было? Что она рассказала? − дергаюсь, когда мужчина взявший Элис, если я правильно услышала, вернулся ко мне. Это точно он, не могу ошибаться, хоть и была пьяна. Вот только сейчас взгляд его зеленых глаз пугает, он