Доиграешься, девочка! - Илона Шикова Страница 3

Но под моим напором сдался.

— Сейчас я соглашусь, но потом…

Это самое «потом» еще должно наступить, а к тому времени я уже вырасту, смогу за себя постоять и уж точно ни за какие деньги мира не стану бизнес-леди. Для меня сидеть в кресле на одном месте — это приравнивается к каторге. Нет уж, извините. И ждите своей очереди. Может когда-нибудь я и рожу папе внука, как он просит, а пока…

Пока я решила вернуться на родину, еще и работу себе подыскала. Дизайнеры интерьеров нынче в моде — все хотят красивые дома и квартиры. А так же офисы, клубы и так далее по списку. Последнюю категорию я не люблю. От слова совсем. Мне больше нравятся первые. Ну, еще и вторые. Но больших размеров, чтобы было, где развернуться…

— Яночка, как же я рад тебя видеть, — мой новый шеф подрывается с места и летит мне навстречу, когда я захожу к нему в кабинет.

— Ромашка, ты не меняешься, — язвлю я в ответ, так как эти елейности ненавижу больше всего. — Или теперь тебя надо по имени-отчеству называть? — прищуриваюсь, но Рома не реагирует.

Улыбается, целует меня в щеку, галантно отодвигает стул, еще и зачем-то за талию придерживает, пока я усаживаюсь.

Да уж, земля нереально круглая. А еще в нашей жизни полно всяких совпадений. Рома Долженко — мой бывший одноклассник. Даже был влюблен в меня, если не врал, конечно же. Пару раз мы с ним целовались, был грешок, каюсь, но потом я сбежала за границу.

И вот теперь он — мой новый работодатель. Сам же и предложил к нему пойти, когда узнал, что я собираюсь домой возвращаться.

Совпадение? Или дар судьбы? Мне, если честно, пофиг, так как от любимой работы грех отказываться.

Даже если молодой и довольно симпатичный шеф в тебя влюблен…

— Чай, кофе? — интересуется Рома, усаживаясь в свое кресло и игнорируя мой вопрос.

— Спасибо, я уже пила, — кривлюсь в ответ, так как галантность парня мне кажется наигранной. — Кстати, кресло директора тебе идет, — перевожу разговор на нейтральную тему.

— Если бы не папа…

— Значит, папе надо сказать «спасибо», — я расплываюсь в улыбке на все свои тридцать два зуба, но мой новый шеф, видимо, по-своему расценивает мое вроде как кокетство.

— Я, правда, рад, что согласилась, — Рома смотрит мне прямо в глаза.

Опять двадцать пять. И нафига я улыбалась?

— А я, правда, рада, что ты предложил мне у тебя поработать, — спокойно отвечаю в его манере, так как не хочется обижать парня.

Мы с ним видеться будем редко, так как в мои обязанности больше входит беготня по городу, а так же контроль над выполнением поставленной задачи. А нарисовать красивые картинки я могу и дома — для этого не обязательно постоянно торчать в офисе.

— Кстати, я тебе даже уже клиента подобрал, — Рома лезет в ворох бумаг, ища там нужные записи. — Все, как ты любишь — двести пятьдесят квадратов, двухуровневая квартира.

— Спасибо, — я расплываюсь в улыбке, хоть и приторной, а на душе кошки скребут.

Парень старался, а я…

Неблагодарная!

Ладно, со своей совестью как-нибудь разберусь. Договоримся. Лишь бы реже видеться с Ромой, а там время покажет, правильно ли я сделала, что согласилась на предложение парня, или все-таки погорячилась я со своим возвращением на родину.

— Завтра созвонюсь с заказчиком, и можешь приступать.

— Рабочие…

— Телефончик фирмы, с которой мы сотрудничаем, я тоже дам, — Рома цветет и пахнет, а я уже хочу поскорее отсюда смыться. — Поужинаешь со мной?

Его вопрос застает меня врасплох, когда я уже почти встаю со своего места. Приходится снова усесться и печально вздохнуть.

— Рома, я…

— У тебя кто-то есть? — продолжает свой допрос мой новоиспеченный шеф.

— Нет, но это ничего не меняет, — я твердо отвечаю, чтобы не давать парню призрачных надежд.

— Как друзья же мы можем поужинать? — Рома смеется, но я прекрасно вижу, что он специально пытается разрядить накаляющуюся обстановку.

— Если только как друзья, — я снова печально вздыхаю, слегка мотая головой из стороны в сторону.

— Тогда… — Рома заглядывает в календарь. — В пятницу, тебя устроит?

— Созвонимся, — теперь уже я встаю полностью, чтобы поскорее отсюда сбежать. — Жду завтра адрес.

А пока у меня миссия. Невыполнимая. Подобрать себе гардероб на вечер — у предков годовщина свадьбы. Я очень не люблю всех этих пышных и пафосных мероприятий, но папа заверил — будут только свои. Три дня я в городе, но общалась с родителями исключительно по телефону. Не хочу очередных нравоучений.

Моя небольшая однокомнатная квартира — это спасение. Моя тихая гавань, где меня никто не тронет. Папа, конечно, не может без сюрпризов — подогнал мне новенький автомобиль. Поворчала, повредничала, даже глаза пару раз закатила, но согласилась, иначе…

Все верно — очередные нравоучения. Я ж и сама могу себе купить машину. Причем именно ту, которая мне нравится. Но папе этого не понять — он до сих пор считает, что должен все решать вместо меня…

— Доченька, какая ты красивая! — мама встречает меня на пороге, как обычно, целует в щеку и отходит на шаг назад, чтобы полюбоваться.

Сегодня у меня плохое настроение, поэтому я выбрала ярко-красное платье в пол. Еще и с огромным разрезом по правой ноге. И чулки напялила, хотя терпеть их не могу.

Лишь бы позлить папу! Он-то подобные наряды тоже терпеть не может!

— Спасибо, дорогая, — я расплываюсь в улыбке, чтобы маму не обидеть. — Я хоть не опоздала?

— Что ты, доченька! — смеется в ответ моя любимая женщина. — Бизнесмены — народ не пунктуальный, пора уже к этому привыкнуть.

— Бизнесмены? — я с удивлением округляю глаза. — И много их? Папа сказал, что только свои…

— Не переживай ты так, — мама хватает меня за руку и тянет в огромный зал в нашем доме. — Исключительно папины друзья.

— Мам, может я… — запинаюсь, останавливаясь на пороге, так как дар речи пропадает напрочь. — Пойду? — тихонечко заканчиваю, а сама не могу отвести глаз от одной мужской фигуры.

Он стоит ко мне спиной. Рядом с отцом и еще каким-то мужиком. А у меня не только дар речи пропадает — ступор нападает какой-то неописуемый. Хочу сбежать, но ноги к полу прирастают. Особенно, когда мужчина поворачивается ко мне лицом.

И наши взгляды встречаются…

Глава 3

С момента нашей последней встречи с Глебом прошло четыре года. Да, вот такая я глупая и наивная — считаю эти чертовы годы,