7 причин сожалеть (СИ) - Тоин Дарья Страница 3

А что сравнивать? Мою скудную жизнь (точь-в-точь как эта тарелка), серую и беспросветную? С нелюбимым мужчиной и взявшимся отсюда трудоголизмом? Когда задерживаешься на работе только из-за того, что быт терзает похлеще любой проверки, что терпеть его базовые поцелуи даже из приличия и уважения больше не получается...

Или думать, а не фригидна ли случаем... а иначе как объяснить твою абсолютную бесчувственность на все его старания?

Вот это мои 27.

Только мужика зря мучала.

— Свет, хоть ты её вразуми!

Зачем? Переворачиваю оладушки.

— Мам, пусть делает всё, что хочет. Я никогда не лезла в её жизнь, ты знаешь...

— Вот может поэтому она и...

Вздохнула.

— Что? Познает жизнь? Оберегает себя от фатальных ошибок? Не выходит за нелюбимого? Путешествует? Так это же..

— Круто! — Вмешивается Никитка, а я киваю в ответ.

Оборачиваюсь к сковороде... Ладно, нужно накормить этого Рашевского и дождаться старшего. Позвонит же он, верно?

Только мама вдруг вкрадчиво уточняет, отрезая пакет сметаны из холодильника.

— Никиточка, а кто твой папа?

Ребенок не сразу находит что ответить.

— Ну, он..

— Давний знакомый, мам.

Женщина позади вздыхает и задаёт фатальное:

— А где Тимошка?

Теперь я не сразу нахожу ответ.

— Мам, он уехал к себе.

Под этим подразумевается однушка, которую мы сдавали... и мама похоже не сразу понимает.

— Зачем, квартиранты что-то начудили?

— Нет, мы... -Беру кружку с полки, тянусь за кувшином. — он их выгнал и переехал сам.

Протягиваю воду ей.

— Что это... значит?

— Мы разводимся.

Мама криво усмехается, пытаясь осознать, Никитка подозрительно замолкает (до этого всё пел себе под нос).

— А... Как... Он... Он тебе изменил!?

— Нет.

Но лучше бы да, хоть паршиво бы так не было.

— Тогда... Что тогда!?

У неё сейчас явно проигрывается собственное расставание с отцом и... ну, да, она не ожидала. Я тоже не думала, что на самом деле решусь... Только обсуждать с ней что-то совершенно не хочется.

К моему счастью телефон начал вибрировать.

— О, эт, наверное, папа! — Выдает довольный ребенок, а я понимаю, что со "счастьем" всё же поторопилась.

Вздыхаю, откидывая голову на миг.

— Да.

Выключаю плиту, вываливаю свежую порцию им.

— Свету-у-уль... — Как он умеет вкрадчиво и нежненько подлизываться, аж живот свело. — Вы уехали, да?

— Ломоносова, 18. Жду в течение часа, не приедешь — пиняй на себя, подниму все свои "преподские" связи и дойду до опеки...

Его тон сразу меняется аки стервозная сотрудница ГОРОНО.

— И что ты сделаешь?

— Ты оставил его, понимаешь?

Различаю "Чертова моралистка" почти шепотом. Договариваю:

— С совершенно чужим человеком.

— Послушай...

— Ты адрес слышал? Go, время пошло.

Он на удивление не теряется.

— Суку выключи, тебе не идёт. Скоро буду, поговорим.

Вот и поговорим.

Ну, что ты как маленькая? Затвором старого фотоаппарата

Светуля-красотуля

Мама покидать квартиру после услышанного отказались, Никита облюбовал зал, рассматривая Эльку и спрашивая всё, что придет в голову.

В открытое окно задувал успокоившийся ветерок, слегка колыша тюль, беспокоя денежное дерево, и день в принципе радовал солнышком.

— А они правда такие тихие?

— Нет, бывает по-разному. Иногда за ней не уследишь.

— Прико-о-ольно. — Что похоже является высшей степенью восхищения. — А это мальчик или девочка?

— Девочка. — Села на диван, рядом с задумавшейся мамой.

— А как...

— Маленькие когти, клюв и хвостик.

— Прико-о-ольно. А... — Но замер, вслушиваясь во что-то.

Тут же загалдел телефон. Принимаю вызов.

— Подъезд какой?

— Третий.

— Паучонка оставь с кем-нибудь, одна выйди, поговорим.

"Паучонка"? Вот ещё...

И стоило только отключиться, как я поняла, во что вслушивался Никита... в нарастающий грохот колонок.

Ребенок довольно обернулся.

— Эт папа!

Мама сглотнула, я закатила глаза. Куплет о том, что люди не перестали убивать друг друга в войнах сменился нарастающим припевом, вошедшим в пик прямо у нас под окнами и проехавшим дальше. О, резкий визг тормозов и обратное приближение...

"What’s in yo-o-our he-e-ead,"

Я тоже хотела бы спросить, что там в его голове, не одноименные названию песни "Zombie" ли часом, но...

"in your he-e-ead?"

Умеет он выбирать музыку, конечно. Это же не ирландские "The Cranberries", которых гоняли в универе, а какой-то кавер... при том хороший. Надо будет найти потом.

— Никит, побудь с тетей Юлей немного?

Кивнул, словно всё это для него привычнее некуда и продолжил подпевать ору, рвущемуся в окно.

Не, пора это прекращать.

Читаю СМС, стаптывая кроссовки: "Я жду."

Набираю "Иду", подцепляя ключи от квартиры. Быстро спускаюсь вниз, открываю дверь и закрываю демонстративно уши подходя к бордовому кроссоверу с кольцованным шилдиком на задней части.

Подхожу к пассажирской, заглядываю в открытое окно. Нет, ему нормально, сидит такой... отбивает пальцами ритм по рулю.

— Сделай потише. — Голос растворяется в песне. Повторяю громче. — Тише!

Снова не обращает внимания.

— Тиш... — И тут он нажимает "Stop" на руле и мой ор становится... Ну, ладно, слышен.

Довольно поворачивается.

— Хорошо орёшь.

— Тут вообще-то дети новорожденные есть..

Улыбнулся, обнажив белоснежные... а взгляд— то... Вот в лицо об опеке я бы не рискнула.

— Сядь уже.

— Там — Показываю назад. — твой сын ждёт.

— Све-е-ет, пятно на платье.

Открываю дверцу, сажусь внутрь. Тут же сворачивает на парковку.

— Ну, слушаю, какие претензии?

Поворачиваюсь.

— Ты оставил ребенка!

Передразнивает тон:

— Это возмутительно, и я уже слышал. Дальше?

— И... Ты ничего не скажешь на это?

— А надо?

— Да!

Усмехнулся, оголив ямочку.

— А я думал, ты там уже всё сама за меня решила. — Сощурился. — Смотри, есть термин "ленивая мать", слышала такой?

— Ну...

Отмахнулся.

— Загугли. Так вот, я "ленивый" отец. И поскольку, как ты скорее всего узнала, мама его им не занимается...

Почти съязвила, но сразу пресек.

— И он в принципе на моем обеспечении, а у меня работа, бизнес, филиалы-шмилиалы, поездки, банкеты, да и я ещё, как видишь, не стар, — Это, как понимаю, о блондинке, Окей. — То Никитос представлен сам себе большую часть времени.

И снова перебил.

— Но это не значит, что я не контролирую, не знаю, где он, и пускаю всё на самотёк. Просто у него всегда есть выбор...

Красиво стелет.

— Еще скажи, что он сам выбрал остаться со мной.

Улыбнулся.

— Именно.

— В смысле!?

— Нина ему надоела ещё утром.

Уточняю.

— А Нина у нас..

— Сама сообрази. И когда он в машине это высказал, я дал ему возможность решить самому.

Нет, он... Серьезно?

— Либо остаётся со мной и идёт после обеда на открытие Нининого салончика, либо выбирает тебя, доверяя моему описанию.

Не... это что ж за описание!?

— А мальчик у меня очень любопытный, как видишь.

Осознаю...

— То есть..

— То есть я скотина, но не в плане своего ребенка. Точнее, ладно, осознанно ленивая скотина.

— В голове не укладывается...

— Слушай, ты же с детьми вроде работаешь, прогрессивных взглядов не встречала?

— И тебе не страшно?

На выдохе:

— Чего бояться? Ты училка, заведение фешенебельное, абы куда Никита не пойдет и на абы чём тоже не поедет сам по себе.

Загибает пальцы.

— Дотронуться другим до себя не даст по своим причинам, — Ещё один. — моя карточка при нём, как и телефон с интересной программой, способной отследить его Гео за пять секунд в случае чего.