Венецианская маска - Любовь Бортник Страница 3

   Я размышляла над словами того старика. Откуда он вообще взялся? У меня появилось множество вопросов к Максиму. Я очень ждала его прихода, надеялась, что он поможет мне разобраться. Ночью я долго не могла уснуть. «Он придёт, тебе опять будет больно, он опять тебя убьёт…»

   Дома было тихо, я успокоилась и смогла уснуть.

   Весь следующий день я ждала Максима, но он не пришёл, и ещё через день тоже. С момента нашего знакомство прошло 4 дня, а он так и не появился.

   Я решила прогуляться до реки, посмотреть на виды, о которых мне говорил Максим. Взяла с собой краски, кисти и мольберт. Проходя мимо маски, меня пробила дрожь. Я решила взять её с собой. Если уж не удастся нарисовать пейзаж, нарисую её. Инструменты и маску я сложила в сумку, тубус и мольберт закинула на плечо, как могла. Я уже подходила к дверям, но завозившись с ключами, не заметила стоявшего у порога Максима. Он спокойно осматривал дом, но не торопился постучать, будто знал, что скоро я должна выйти сама.

– Добрый день! Собрались к реке? Самое время. Погодка-то позволяет. Получится отличная картина.

   Он улыбался мне, и протянул руку, предлагая помощь. Я не стала отказывать и отдала ему мольберт и тубус.

– Ну что, как вы тут поживали эти дни? Простите, не смог прийти раньше, – он стал оправдываться. Быстро он понял, что это было непозволительно долгое ожидание после его обещания, – мне прислали дела из столицы, нужно было разобраться с ними. Надеюсь, вам не требовалась моя помощь в эти дни.

– Нет, всё было спокойно. Никаких происшествий.

   Чтобы он посчитал меня сумасшедшей? Ну уж нет. В то, что произошедшее со мной было правдой, могла поверить только я.

– Да? Тогда, я очень рад, – снова улыбнулся. И до чего же хорош он с этой своей беззаботной улыбкой, чёрт побери.

– Вы будто расстроились, что ничего не произошло, или удивились, потому что были уверены в обратном.

– Хотел потешить своё самолюбие и поиграть в героя, всего-то. Но вы мне и этого не позволили. Ну хоть мольберт донесу, – он снова засмеялся, а я улыбнулась в ответ, глядя на него, но он смотрел под ноги.

   Тогда на веранде, на мгновение, мне показалось, что он заинтересовался мной. Как хорошо, что я ошиблась.

   Мы вышли к реке. Мне открылся удивительный вид. Мы оказались на обрыве, который тянулся метров на 20, а дальше – река. Меня вдохновил этот вид, и я села за мольберт. Несколько минут я пыталась начать писать, но что-то не давало покоя. Мой спутник задумчиво глядел в расплывающийся горизонт.

– Сегодня будет гроза. Видите? Какие облака густые, тяжёлые.

   Я не могла сосредоточиться на картине, мои мысли изъедал тот старик у пруда, с его красными глазами и костлявыми руками, тянущимися ко мне.

   –Максим, – он оставался смотреть на облака, был неподвижным и безучастным.

   –Максим! – он оглянулся на меня, растерялся, а я заглянула в его глаза. Они были такие глубокие, задумчивые, и удивительно прекрасные. Он принял положение, говорящее, что он готов меня слушать.

– После того как вы ушли от меня в тот день, буквально через несколько минут…В доме послышались какие-то странные звуки, типа шагов, шорохов. Мне стало жутко, и я хотела вернуть вас, но вы уже скрылись из виду. Возможно…Я не обратила внимания, моё внимание было приковано к другому. У пруда сидел какой-то мужчина, полностью обнажённый, костлявый, такой неприятный…Он начал говорить мне странные вещи, что я должна уйти, что мне снова будет больно. Может быть, это какой-то беглый преступник или пациент? Возможно он не представлял опасности, но вкупе с таинственными звуками он произвёл на меня мрачное, пугающее впечатление.

   Максим стал очень встревоженным, взгляд стал суровым и обеспокоенным, но оставался прекрасным. Последний раз я видела такой взгляд у мужа, когда он узнал о смерти отца.

– Простите, Ника, но я вспомнил о неотложных делах. Надеюсь, вы вернётесь домой раньше, чем начнётся гроза.

– Конечно. Не беспокойтесь. Дела не должны ждать. Максим! Не могли бы вы оставить мне свой номер телефона, на случай, если у меня тоже появится к вам неотложное дело.

   Он оставил мне номер и очень быстро зашагал в сторону моего дома. Путь к его дому пролегал именно через мой палисадник, других троп или дорожек не было.

   Работа у меня не клеилась, а гроза была ближе и ближе. Послышались первые раскаты грома. Я собралась и поспешила домой.

   Было около девяти вечера, когда стихия разыгралась не на шутку. Молнии сверкали то в одном окне, то в другом, озаряя мою гостиную. Я сидела при тусклом свете ночника, но вдруг свет погас.

   Стало абсолютно темно, а с улицы был слышен вой ветра и бешеный стук дождя. Просидев в такой темноте минут 20, я услышала стук в дверь. Я взяла фонарик и поторопилась открыть. На пороге стоял он.

   Весь мокрый, съёжившийся, он щурил глаза от фонарного света. Ливень стекался по нему горной рекой, его белая рубашка прилипла к телу и я разглядела его прекрасную фигуру. Волосы то и дело падали на лицо, а он манящим движением убирал их назад. В эту непогоду он был умопомрачительно красив. Я наверное выглядела очень глупо, рассматривая его, любуясь им, в такой момент.

   Он что-то кричал мне сквозь шумевший дождь, но я не сразу поняла.

– Оборвало провода, всё завалило деревьями. У тебя всё хорошо? – кричал он, а я стояла как вкопанная. Я медленно покачала головой. Он взял на себя смелость войти.

– Не свети мне в лицо, – сказал он, отобрав от меня фонарь.

– У тебя точно всё в порядке? Когда погода разбушевалась, я заволновался. Ты всё-таки здесь одна, да и дом старый, вокруг деревья. Боялся, что одно из них могло упасть на дом.

   Я наконец опомнилась. Быстро же мы перешли на «ты» … Но я не стала соблюдать формальности.

– Со мной всё в порядке. Отключили свет. Ты сказал, оборвались провода. Долго их будут чинить?

– Сейчас никто туда не полезет. Как буря утихнет, пошлют бригаду, и всё починят. Не переживай.

– Ты мокрый на сквозь! Что же это я, проходи.

   Я сбегала за полотенцем для него, предложила чай, и мы сидели в гостиной, беседовали под шум ливня, грохота грозы, и выстрелы молний.

   Я покопалась в ящиках и нашла старые свечи, весьма ещё пригодные для использования.

   Теперь гостиная озарилась светом мерцающих огоньков, а атмосфера стала более спокойной, менее зловещей.

   Максим обсушился и стал прохаживаться