Молот Златы (СИ) - Кир Хелен Страница 3

- Вань, - слышу знакомый голос.

Да что за подлючий вечер! Нацепив на лицо полуулыбку, разворачиваюсь.

- Злат! – копирую интонацию.

- Можно? – подходит ближе и отодвигает стул.

Не отвечаю, молча наблюдаю за ней. Красивая сука чьих-то грёз. Она странная тихушница, себе на уме. Не разговорчивая с другими, за исключением своих близких и знакомых. Скрытная, таинственная и непонятная. Уставится своими огромными глазищами и хуй знает что в них плещется, то ли восхищение, то ли презрение. Худощавая, с длинными волнистыми волосами. Темная богиня с кровавыми губами. Романтичная Уэнздей. Садится и откидывается на спинку, перебросив ногу на ногу. Черный кожаный комбез подчеркивает и вытягивает ее соблазнительную вычерченность фигуры.

- С кем здесь? – просто интересно, ничего такого.

- Так, - неопределенно рукой машет. – Вань, мы можем поговорить?

Просил же по-хорошему не поднимать эту тему. Просил же!

- Ты опять? – теряю терпение. – Пойми тот поцелуй ничего не значил вообще. Злат, прекрати, а? Давай не трепать друг другу нервы. Блядь, да это случайно получилось, ясно? Не бери в голову, ну встретишь ты еще парня.

- Я никого не хочу, - маниакально произносит, глядя на меня блестящими глазами. – Только тебя.

- Злат, пожалуйста…

Она встает и опирается о край стола руками, испепеляет меня взглядом. Странно, отшил я, а Шахова как королева держится. Гордая, горящая и гневная.

Сука чьих-то грёз, но не моих.

3

Размазываю по щекам блестящую, прозрачную и мокрую злость. Жму педаль газа в пол. Мотор ревет вместе со мной разнотонально и очень преданно, словно поддерживает в эту минуту. Моя машина со мной солидарна. Стискиваю руль и газую на светофоре, сквозь пелену отсчитываю секунды на табло. Стоящие рядом удивленно поглядывают на меня через свои стекла авто. Пусть пялятся, все равно! Едва дождавшись зеленого, срываюсь и еду. Куда угодно, только бы по дальше от этого всего.

Не нужна.

Я ему не нужна.

Твою мать! Луплю несколько раз по ни в чем неповинному рулю. Растираю по лицу свое несчастье. Дровосек хренов, чертова глыба! Ненавижу! Слезы душат и душат, спазмы захватывают мое тело в капкан. Только руки механически воспроизводят последовательные действия, в остальном тело глохнет и не слушается. Оно деревянное, липкое и неуправляемое. Только беспокойная и весьма обиженная еще теплая душа мечется по запечатанному организму.

Не нужна.

Моя немая истерика мгновенно сменяется острой жалостью к себе. Почему он так со мной? Неужели я совсем ему не нравлюсь? Видимо нет, горько усмехаюсь про себя. Ему нужны другие матрешки и я в них не вписываюсь. Почему? Угораздило же вмазаться в него! Из-за одного поцелуя. Из-за одного!

В пол давлю, ниже и ниже. На спидометре отметка к красной линии. Все равно, хоть за нее, наплевать. Разобьюсь и к черту все! Лечу по Новорижскому, как выпущенная пуля из беретты. Смаргиваю заволоченность в глазах и роюсь в бардачке, где-то у меня здесь было…

Все, что угодно попадается под трясущиеся пальцы. Перетряхиваю бумаги, ручки и другую мелочь. В самом дальнем углу нащупываю пачку. Достаю тонкую сигаретку и подкуриваю. Набираю полные легкие дыма и задерживаю перед выдохом. Горячий поток полощется в груди, пытается выжечь все плохое, что там скопилось. Нет, не удается, только самая малость исчезает. Ну давай же, работай чертов никотин. Быстро еще пару раз затягиваюсь и ничего подобного! Вышвыриваю окурок в окно.

- Ваня… Ванечка…. – само прорывается из самой глубины души, голос звучит глухо и надтреснуто.

Упираюсь головой в кресло и влипаю в него плотно, будто мягкая кожа должна меня обнять и спасти от самой себя. Да, Боже, вылечи меня от этой напасти, переведи мой интерес на кого-нибудь другого. Я сама не смогу, не сумею. Днем и ночью этот Молот перед глазами. Мне кажется, я схожу с ума. Дошло до того, что в своих больных мечтах ощущаю физическое присутствие Величанского. Закрываю глаза и гоняю в памяти тот поцелуй.

- Поздравляю тебя, Молот.

Ваня после победы разгоряченный, на адреналине несется на волне дикого и будоражащего ощущения. Горячий, мокрый, необузданный. Ни слова не говоря, сгребает меня в объятья и рвет страстный поцелуй. Замираю в его руках, но понимая, что все сейчас же может закончиться, обхватываю его за шею сильнее и прижимаюсь всем телом. Он напрягается мышцами и в следующее мгновение его язык у меня во рту.

Цепенею, замираю и одержимо принимаю его. Секундная вспышка, но для меня данный факт мощнейший взрыв. Целует недолго, но мир останавливается. Я глохну, все вокруг пропадают, на ринге только мы вдвоем, больше никого. Молот обнимает так зовуще, что откликаюсь немедленно, пусть только подольше не отпускает.

Его запах, его крепкие руки, его губы – моя действительность сейчас. Хочу оставаться здесь как можно дольше. Последний, особенно отчаянный засос и он отпускает меня. Медленно возвращаюсь в реальность. Ваня ослабляет хватку, но не бросает совсем, видит, наверное, как меня повело.

Да почему все так быстро? Рассматриваю Величанского и осознаю, что для него ничего такого, а я поплыла. Отнимаю руки от его плеч, опускаю взгляд, скрываю жесткое разочарование. Шаг назад. Беру себя в разум. Сказка закончилась, так и не начавшись.

- Прости, ладно? – подмигивает Молот. – Случайно получилось. Не обижаешься?

Он прекрасен в этих коротких спортивных шортах. Накаченный, прорисованный рельефно. Мощная, бычья шея. Мускулы перекатываются под кожей, взгляд так сложно оторвать от бомбического торса. Потирает губы ладонями, которые все еще перемотаны красными бинтами. Но все портит взгляд, устремленный на меня. Самое страшное, что наблюдаю в них – сожаление.

Как же меня ранит это, просто растаптывает. Мне кажется, что я ростом ниже делаюсь. Мое внутреннее «я» очумело мотает головой, сопротивляется и громко кричит слово «нет», но наяву никак себя не проявляю. Не успев расклеиться, собираюсь в шаткое целое и задираю подбородок.

- Случайно? – с сарказмом копирую.

- Да не бери в голову. Чисто на подъеме накатило. Забей!

Забить бы тебе! Словом можно убить. И не соперник Величанского повержен десять минут назад, а я. Это Молот меня только что смертельно нокаутировал реакцией. За каким чертом тогда целовал, м? Собираю все остатки размазанной гордости в кулак и выдаю безразличное.

- Я и не помнила.

Поймав удивленный взгляд Вани, разворачиваюсь и удаляюсь, оставляя за собой кровавые душевные следы. Волокусь (несгибаемо иду) и думаю о том, что имея в поклонниках десяток парней, надо было вляпаться в такого откровенного мудилу, которому никто не нужен и никто не интересен.

Вот такой наш поцелуй получился.

- Дочь, ты что не заезжаешь? – папа склоняется над окном машины.

Удивленно промаргиваюсь. Я приехала домой, стою с работающим мотором и приглушенными фарами. Папа с тревогой вглядывается в мое лицо. Не дай Бог увидит, что я плакала. Хорошо, что темно и фонари не сильно ярко светят на улице. Поднимаю руки, будто взбиваю волосы и быстро и резко тру под ресницами. Взгляд на пальцы - следов нет, не растеклось ничего.

- Ну-ка дай я загоню сам.

- Да не надо, папуль, все нормально. Устала просто, не переживай, - стараюсь говорить мерно и спокойно.

Он отходит в сторону и закуривает. Боже, какой он у нас! Папочка мой, любимый красавец. Мужественный и красивый. Мой оплот, мой гарант, мое спокойствие и надежность. Вся наша жизнь такая отлаженная и правильная благодаря только тебе, мой дорогой. Загоняю в гараж тачку и выхожу навстречу. Он ждет меня, не заходит в дом.

- Детка, подойди.

- Да, па.

- Взгляни, - и сам впивается взглядом. – Ты плакала?

- Нет, тебе показалось.

- Златунь, я похож на дурака? Понимаю, что для тебя я старпёр, но не до такой же степени.

- Па, да ты самый лучший, ты чего? Ты красавчик!

- Кто, Злат? - тревожно мечется по моему лицу взглядом. - Кому жить надоело?