Его другая - Элла Александровна Савицкая Страница 3

Следующего автобуса приходится ждать пятнадцать минут. В хорошую погоду мы с сестрой обычно ходим пешком через парк. Там есть небольшой пруд, в котором плавают утки и лебеди. Алиска просто обожает их кормить. Но сегодня дождь спутал наши планы, поэтому придётся давиться в автобусе.

На самом деле живем мы недалеко. Просто расположение у детского сада неудобное. Либо через парк, либо в обход, но тогда дорога занимает намного дольше времени.

Домой мы попадаем запыхавшиеся и вымотанные. Мало того, что я промокла до нитки, так еще и лифт не работает. Пришлось снимать с Алиски дождевик с курткой, чтобы она не запарилась, и топать пешком на седьмой этаж.

— Я устала, — хнычет сестрёнка, тяжело падая на свой стульчик в прихожей.

— Знаю, малыш, я тоже. Но мы сейчас подкрепимся и снова станем сильными, — стягиваю с неё резиновые сапожки и подталкиваю к ванной комнате.

Собственные мокрые ботинки и куртку забираю с собой в комнату, чтобы повесить на батарею. Завтра в школу, а если они не высохнут мне идти будет банально не в чем.

Возвращаясь обратно, замечаю мокрые следы на полу от моих же носков. Быстро сняв их, уношу в ванную и бросаю в корзину для белья. От холода меня мелко трясет. Включив горячую воду, держу под ней руки дольше обычного, чувствуя, как долгожданное тепло растекается под кожей.

— Ось, а папа дома?

Интересуется из-за спины Алиса.

— Не знаю, — выключив воду, вытираю руки и обнимаю её за плечи, — пойдём переоденемся и покушаем.

В зале свет не горит. Может отца и правда, нет?

На всякий случай включаю свет в прихожей. Комната Алисы смежная с залом, в котором ночуют родители. Мы тихонько ступаем туда, чтобы если папа спит, не разбудить его. Это чревато. Нам гораздо проще и лучше, когда он в состоянии отключки.

— Ось, а где телевизор? — резко остановившись посреди зала, Алиса указывает пальцем на пустое место на стене.

Я едва не охаю и тут же прикрываю рот ладонью.

Ещё утром здесь находилась большая плазма, по которой мы полтора года назад всей семьей могли смотреть семейные фильмы и мультфильмы. Это было наше любимое семейное времяпровождение по выходным или на каникулах.

В груди больно стягивает.

— Не знаю, малыш, — отвечаю шепотом и тут же вздрагиваю, потому что в эту секунду с дивана раздаётся храп. — Пойдём быстрее, а то папу разбудим!

Мягко подтолкнув сестру к комнате, я спешу закрыть за нами дверь. В горле растёт ком. Если мама увидит, что плазмы нет, она жутко расстроится. Снова начнётся скандал, бесконечные упрёки, и опять буду виновата я. Всегда виновата только я.

— Ось, а мы теперь не будем смотреть мультики, да?

Зеленые глазки Алисы пытаются найти у меня ответ, когда я сама тщетно борюсь с тем, чтобы не выдать как на самом деле мне больно.

— У тебя же планшет есть, — сняв с неё штанишки и кофточку, помогаю переодеться в домашнюю одежду.

— В планшете смотрю только я. А по телевизору мы с тобой вместе смотрели. И с мамой.

И с папой… но этого она наверное, не помнит. Маленькая была.

— Я и на планшете с тобой посмотрю, не переживай!

Щелкнув малышку по носу, я завязываю ей хвостик и вывожу из комнаты. Храп папы стал громче, а значит уснул он крепко.

Бросив ещё раз тоскливый взгляд на пустую стену, отправляю сестру на кухню, а сама быстро переодеваюсь в своей комнате. Избавившись наконец от мокрой одежды, прилипшей к телу, натягиваю теплую кофту и спортивные штаны с носками. Приму душ позже. Пусть сначала Алиса покушает и сядет за мультики. Может, к тому времени мама уже вернется.

На кухне меня ждет уже привычная картина. На столе стоят несколько пустых стаканов, а на полу валяется три бутылки из-под коньяка. Тарелки, на которых, вероятно, была закуска, судя по застоявшемуся запаху ветчины и сыра, занимают часть стола. На другой валяются остатки помидоров и кислых огурцов. Их просто откусывали и отбрасывали что ли?

Ощущение, что ели свиньи, а не люди. И так почти каждый день…

Вздохнув, быстро сбрасываю все это в мусорное ведро, и собираю посуду. Алиса уже уткнулась в планшет, стоящий на подоконнике, поэтому не видит моего выражения лица. То, что она растёт в такой обстановке — отвратительно до слез. По началу она пугалась грязи и людей у нас в квартире, а теперь привыкла. И это ужасно привыкать к подобному.

Правда, ей легче, она не помнит жизни ДО. Не помнит того, как мы были счастливы и даже не знали, что такое выпивающий папа. Я помню его совсем другим — любящим и заботливым. Внимательным к нам. Помню его ласку, улыбки и смех.

— Ось, ну когда мы будем кушать? — вопрошает сестренка, и я опомнившись, открываю холодильник.

Отыскав вчерашнее пюре, разогреваю его в микроволновке. Стоящая в раковине, немытая кастрюля из-под мясной подливки говорит о том, что ветчины отцу с его друзьями было недостаточно. Мог бы хотя бы Алисе пару кусочков оставить, но нет, ему это не пришло на ум!

Обнаружив на полке в холодильнике вареную колбасу, жарю нам с сестрой несколько кусочков. Все же не просто пюре, уже хорошо.

После ужина мою посуду, расставляю всё по местам, и мы с ней отправляемся каждая в свою комнату. Алиса продолжать смотреть мультики, а я — делать домашнее задание.

Усевшись за стол и подготовив учебники с тетрадями, замечаю, как мигает мобильный телефон, знаменуя о новом сообщении в мессенджере.

«Спасибо, Оль, за то, что прикрыла»

Мариам.

«Не за что. Всё нормально у тебя?» — печатаю и отправляю ответ.

«Да. Ловко ты придумала про курсы. Прости, что из-за меня тебе пришлось врать. Я уже пожалела, что попросила тебя меня накрасить. Мне очень жаль, правда»

Качаю головой, откидываясь на спинку стула. Мариам как всегда. Извинится за всех подряд.

«Перестань. Ничего в этом такого нет. С Демьяном-то успела поговорить?»

«Да (смущенный смайлик), он сказал, что я красивая. И кстати, после того как ты ушла, Давид тоже признал, что мне шел макияж»

За ребрами прокатывается колючая волна, а пальцы крепче сжимают телефон.

«Что ж он тогда так требовал, чтобы смыла всё?»

«Переживал, что мама будет ругать. Он знает, что она не приемлет этого, вот и волнуется за меня»

Давид любит сестру, это факт. Я не раз замечала его заботу в её адрес. Но это не даёт