Королева френдзоны (СИ) - Варвара Корсарова Страница 3

— Я видел новую Славкину девушку. На мой взгляд, ничего особенного, — сказал Глеб ободряюще. — Честно говоря, я рад, что вы со Славкой расстались. Он хороший мужик, но ты достойна лучшего. Славка в первую очередь о себе думает. И все разговоры у него на один лад: «Я то, я се, я пятое, я десятое…»

Тина смотрела в тарелку, где размокали и тонули сухарики, но ложку не брала.

— А у тебя как на любовном фронте? — она подняла глаза. Вот, небольшое поощрение. Давай, Глеб, теперь тебе слово.

— Пока никак, — смутился тот. — Конечно, полно милых девушек. Глаза разбегаются! Такие красотки — подойти страшно…

С озорной улыбкой он обвел кафе вилкой, предлагая Тине полюбоваться на красоток. Вилка на миг задержалась у дальнего столика в углу, подле фикуса, где сидели практикантки.

Тина отодвинула тарелку с нетронутым супом. Выудила пальцами из салата кусочек сыра и отправила в рот. Сыр был на вкус как мыло. Беседа не помогала появлению аппетита.

— Так о чем ты хотел меня попросить?

— Вот об этом и хотел, — Cмуглые щеки Глеба потемнели от румянца. — У вас в отделе есть одна девочка… Ульяна. Ее недавно взяли. Тестировщицей на полставки. Она студентка, молоденькая, лет девятнадцать. Ты с ней вроде дружишь?

— Нельзя сказать, что дружу. Но общаюсь тесно. Меня назначили ее куратором, я ей помогаю освоиться, — Тина сглотнула комок в горле и внимательнее посмотрела на столик у фикуса. И увидела Ульяну. Тонкую, хрупкую, с русой косой.

Ульяна сидела с видом заправской скромницы, в общем разговоре не участвовала. Да она и была такой: робкая, тихая, пугливая, как олененок. Хотя в ее больших серых глазах с поволокой что-то такое порой проблескивало… шалое.

— Познакомь меня с ней.

В голове у Тины раздался набат, в ушах зазвенело. Это разбивались и рушились ее надежды.

— А почему сам не подойдешь и не познакомишься? — произнесла она хриплым голосом. — Ты же видный парень. Она будет польщена.

— Ты же знаешь, я довольно стеснителен. — вполголоса признался Глеб. — Однажды подошел к ней… просто спросил о чем-то, пошутил. Она так на меня посмотрела… С недоумением. Чуть ли пальцем у виска не покрутила. Понимаешь, ей девятнадцать, а мне уже двадцать девять. Даже седина появилась. У нас в семье мужики рано седеют. Ты же видела моего батю. У него голова стала белой в тридцать два. Наверное, Ульяна считает меня старым придурком.

— Не городи ерунды!

— Не буду, — он быстро улыбнулся. — Окей, я мужчина в самом расцвете сил. Просто в этот раз… все как-то не так. Я не могу разговаривать с Ульяной, как с другими девушками. Сыпать комплиментами, трепаться ни о чем, шутить. У меня язык отнялся, когда я к ней подошел, представляешь?

— Представляю, — прошептала Тина, пораженная до глубины души. И поразили ее не столько слова Глеба, сколько его тон. Глеб говорил серьезно, без обычной для него легкой иронии.

Тина даже оробела. Она не узнавала его. Друг детства превратился в незнакомца, и смотрел на нее чужими, взрослыми глазами.

— А сердце так и заколотилось, и колени задрожали. Как у сопливого пацана, честное слово! — закончил Глеб и прижал руку к груди, давая понять, что дело серьезное. — Да и клеиться на работе — так себе идея. Ульяна старается, не привыкла еще к нашему бедламу. У нее глаза растерянные-растерянные… А тут я со своими ухаживаниями! Ей это надо?!

— Откуда мне знать, что ей надо! А вот ты… Глеб, по-моему, ты влюбился. В первый раз в жизни.

Сказав это, Тина судорожно вздохнула. Как только прозвучали эти слова, в груди у нее словно набух тяжелый, холодный шар, он давил изнутри, рвал грудь на части.

Тина боялась заплакать, и поспешила улыбнуться, что получилось некстати: Глеб глянул на ее улыбку удивленно.

— Зря смеешься, — сухо сказал он. — Вероятно, ты права. И это не смешно.

Он задумчиво покрутил вилку в руке и мрачно кивнул.

— Да, похоже влюбился по-настоящему, — признал он нехотя. — Знаешь… я бы даже женился на Ульяне. Мы, мужчины, понимаем такое с первого взгляда. Это вы, девушки, взвешиваете и прикидываете — подойдет вам парень или нет? Выйдет из него нормальный муж или как? А мы сразу знаем: вот она, наша единственная. Я чувствую, что Ульяна — моя вторая половинка и я буду счастлив с ней много лет до самой старости. И наши дети подадут мне тот самый стакан воды. Хотя я бы предпочел кружку пива.

В его голосе снова появилась привычная ирония, как будто Глеб подсмеивался над своими словами, но Тина поняла: сейчас ирония — его броня, щит.

— Не подозревала, что ты такой романтик.

— Ты поможешь?

— Каким образом?!

— У тебя в субботу день рождения. Будешь праздновать на даче?

— Возможно.

Набат в голове усиливался и заглушал гомон в кафе. От разочарования стало горько во рту.

Дура, дура Тина! Тина-дубина. Тина — глупая сардина!

— Пригласи Ульяну, пожалуйста. И я приеду. И вот там, в неформальной обстановке, за шашлыком, я и постараюсь… подкатить. А эту неделю ты ей про меня рассказывай. Готовь почву. Хвали меня, как цыган коня на ярмарке, — закончил он весело.

— Отличный план, — пробормотала Тина.

— Я могу на тебя рассчитывать? На тебя вся надежда, Тиныч.

— Конечно, Глеб. Ты можешь на меня рассчитывать во всем, — улыбнулась Тина. От напряжения свело мышцы на щеках. — Я же твой друг. Старый боевой товарищ.

3

— Очуметь, — резюмировала Диана. — Дурдом. Ты сбрендила? Свихнулась? Отъехала головой? Зачем согласилась знакомить Глеба с соперницей?!

— Я взялась за это задание и я его выполню, — упрямо ответила Тина. — А что мне остается? Зато теперь знаю, что Глеб ни сном ни духом о моих чувствах. Да, я разочарована. Я убита наповал! Уж за двадцать-то лет он должен был как-то догадаться, что творится на сердце у его лучшего друга! Подруги… боевого товарища. А он попросил меня о таком…

— Говорила же: идиот твой Глебушка. Теперь тебе придется сводить мужчину твоей мечты с девушкой его мечты. Какое отвратительное самопожертвование.

— Я не вижу в Ульяне соперницу. Она хорошая девушка. Пусть уж лучше с ней… чем с какой-нибудь цветочницей. Поэтому постараюсь, чтобы знакомство прошло успешно и Ульяна заинтересовалась Глебом. Ну а я хотя бы останусь его другом.

— Чем тебе цветочницы не угодили? — обиделась Диана. — В студенчестве я работала в цветочном магазине. В отделе кактусов. Продавала