До Полуночи - Лилиана Родс Страница 3

Он кивает.

— Справедливо. И обещаю, что ничего подобного. — Он поворачивается к лимузину, который едет рядом с нами, и открывает заднюю дверь. Затем машет рукой в сторону машины. — Как видишь, в этой машине нет никакой защиты от посторонних глаз. Реджи может слышать все, что мы говорим. Он может видеть все, что мы делаем. И даю тебе слово, что Реджи никогда не позволит, чтобы с тобой случилось что-то плохое.

Водитель поворачивается и смотрит на меня через плечо. Его вьющиеся седые волосы выглядывают из-под черной шоферской фуражки.

— Все верно, мисс, — говорит Реджи, наклоняясь ко мне. Его акцент — безошибочно британский. Он улыбается, и его ярко-голубые глаза сверкают.

— Поэтому, пожалуйста, я буду признателен, если ты позволишь мне довезти тебя до квартиры. Эти туфли не предназначены для ходьбы. — Он усмехается, показывая на свои дорогие коричневые кожаные туфли. — Все, о чем я прошу, — это выслушать меня. А если тебе это будет неинтересно, то ничего страшного. Я устрою тебе собеседования и дам самые блестящие рекомендации, какие только можно получить. Но сейчас я думаю, что это то, к чему тебе стоит прислушаться.

Мы садимся в машину, и Реджи отъезжает от тротуара. Я подумываю о том, чтобы сказать ему, куда ехать, но не решаюсь. Мне ясно, что Алекс знает обо мне все. И хотя это меня беспокоит, я не могу игнорировать возможность получить достаточно денег, чтобы нам с бабушкой было комфортно, пока я ищу новую работу.

— Так что же это за удивительное предложение? — спрашиваю я.

— Ты ведь слышала о карнавальном бале-маскараде?

Он откидывается на спинку автомобильного сиденья, выглядя довольным собой, но я понятия не имею, о чем он говорит. Поэтому качаю головой.

Его челюсть падает от удивления, а затем он тихонько смеется.

— Я должен был этого ожидать. Одна из причин, по которой я выбрал именно тебя, заключается в том, что тебя, похоже, совершенно не волнуют подобные вещи. Наша сегодняшняя встреча — прекрасный пример. Большинство людей, которые встречаются со мной, падают к моим ногам. На самом деле, большинство людей знают, кто я такой, как только я вхожу в комнату. — Он медленно кивает, изучая меня. — Мне это в тебе нравится. Это освежает. Карнавальный бал-маскарад — самая элегантная, знаменитая и востребованная вечеринка в городе. Никто не знает, кто его проводит, но последние три года бал проходит каждый месяц. Я хочу, чтобы ты на нем присутствовала.

— Подожди. Ты хочешь, чтобы я пошла на какой-то модный бал? Я даже не знала, что они существуют. — Я думаю об этом пару минут и решаю, что, должно быть, неправильно его понимаю. Почему он хочет, чтобы я пошла на бал? Может быть, он хочет, чтобы я работала на балу? — Это что-то вроде кейтеринга?

— Нет, нет, вовсе нет. Как я уже сказал, мне нужно, чтобы ты его посетила как гость. Я не хочу, чтобы ты там работала. Все, о чем я прошу, это чтобы после прибытия ты нашла человека в этой маске. — Он протягивает мне фотографию богато украшенной венецианской маски темно-зеленого цвета с золотыми акцентами.

— О, я поняла, вот и подвох. Давай, говори. Я знала, что должно быть что-то плохое. Выкладывай.

— Ты слишком подозрительна, Карина. — Он смеется, показывая идеально ровные белые зубы. Алекс — привлекательный мужчина, но за его взглядом скрывается что-то зловещее. — Все, о чем я тебя прошу, — это найти человека в этой маске и потанцевать с ним.

— Потанцевать с ним? И это все?

Я не могу в это поверить. Должно быть что-то еще. Может быть, танец — это какое-то кодовое слово в мире миллиардеров, которое означает что-то другое.

— Да, просто потанцуй с ним. Найди его и пригласи на танец. Но я подозреваю, что он найдет тебя раньше.

— И почему вы так думаете? — спрашиваю я.

— Потому что, как я уже сказал, я — твоя фея-крестная. И собираюсь превратить тебя в самую красивую женщину на свете.

ГЛАВА 2

Райан

В приемной раздается шум. Секретарь с идеально наманикюренным пальцем сдвигает на нос красные очки, прежде чем ответить на звонок. Не успев произнести и четырех слов, она кладет трубку, встает из-за стола и направляется ко мне. Я откладываю журнал и поднимаюсь на ноги, зная, что она собирается сказать.

— Они готовы, мистер Стирлинг.

Раз в месяц я прохожу через все это. Ничего не меняется. Даже то, как Кейтлин, секретарша, отвечает на звонки, когда попечители готовы принять меня.

В состав попечителей входят двенадцать самых богатых людей в мире. Их связывает дружба и желание сохранить свое господство на соответствующих рынках. Мой отец был одним из этих двенадцати, и, когда он скончался, то указал их в качестве доверенных лиц в своем завещании.

Кейтлин ведет меня по знакомому коридору — тому самому, по которому я хожу каждый месяц на протяжении последних пяти лет с тех пор, как умер мой отец, оставивший мне все.

Угловая комната представляет собой стеклянную коробку с двумя стеклянными стенами от пола до потолка, которые смотрят на раскинувшийся внизу город. Две другие стены выходят в коридор. Проходя мимо, я пытаюсь разглядеть вид на Центральный парк, но, как обычно, мне это не удается. Попечители настроены по-деловому. Я здесь только по одной причине, и вид из окна не имеет к этому никакого отношения.

— Привет, Райан, заходи, — говорит Уоррен Уайнбергер, старый коллега моего отца.

В центре комнаты стоит большой круглый деревянный стол с двенадцатью стульями. Один стул остается пустым с тех пор, как не стало моего отца. Я выдвигаю стул и сажусь.

Все мужчины одеты одинаково: серые костюмы в тон волосам. Я мало что знаю о них по отдельности, да и не стремлюсь узнать. Поскольку считаю их взаимозаменяемыми, хотя, когда речь идет о доверительном управлении моим наследством, Уоррен — мой контакт.

— Мы хотели бы начать эту встречу с напоминания о том, что через семь месяцев вам исполнится сорок лет. Вы понимаете, что время не на вашей стороне?

— Да, я прекрасно знаю о приближающемся сроке, — говорю я.

— Ну, тогда вы знаете, что потеряете наследство, если не женитесь до своего сорокалетия. Каждый месяц в течение последних пяти лет мы просим вас представить информацию, а вы даже не нашли никого подходящего, чтобы начать встречаться, не говоря уже о том, чтобы жениться.

— Все из-за его высоких стандартов, — ехидничает Эдмонд Сильверстоун.