Лезвия и кости - Хизер К. Майерс Страница 3

Я взглянула на него, заинтригованная и слегка ошарашенная внезапной переменой в разговоре. "Убийство? В кукурузном лабиринте?"

Адриан кивнул, выражение его лица стало серьезным. "Да. Это был человек, настолько одержимый своей жертвой, что он построил этот самый лабиринт, чтобы держать ее в ловушке". Он сделал еще один шаг ко мне, но мне некуда было двигаться. "Он сказал ей, что если она найдет выход, то сможет освободиться. Но если она не сможет, то будет принадлежать ему вечно". Она была студенткой из Крествуда, а он — ее профессором".

От его слов у меня по позвоночнику пробежала дрожь, и я не могла отделаться от чувства предчувствия. История звучала как мрачная, извращенная история об одержимости и пленении, такая, что может преследовать в кошмарах.

"Студентка, запертая в этих самых кукурузных стеблях, должна была пройти лабиринт, ища выход, в то время как ее мучитель наблюдал за ней, ожидая, когда она станет его призом", — продолжил он. "Говорят, что после этого лабиринт уже никогда не был прежним".

Я не могла не оглядеться вокруг с вновь обретенным чувством тревоги. Некогда красивый и безмятежный кукурузный лабиринт приобрел зловещий вид, словно темная история его прошлого хранилась в шелестящих кукурузных стеблях.

"Она выбралась?" прошептала я. Так долго он со мной не разговаривал, может быть, за все время, что я его знаю. Я не знала, почему он вдруг заговорил со мной. Я могла бы списать это на алкоголь, но я знала, что Адриан не пьет, и я не чувствовала запаха алкоголя в его дыхании. "Она была свободна?"

Загадочная улыбка Адриана стала еще глубже, и он посмотрел на меня, его темные глаза блестели. "Это интересный вопрос", — ответил он низким, загадочным тоном. "Видите ли, она никогда не стремилась к свободе. Она хотела, чтобы за ней гнались, чтобы она чувствовала азарт охоты. Именно погоня держала ее в плену, а не сам лабиринт".

От его слов у меня по позвоночнику пробежала дрожь, и я почувствовала странную смесь восхищения и опасения. Почему мне казалось, что он говорит не только о девушке и ее охотнике?

Адриан придвинулся ближе, его присутствие снова переполнило мое личное пространство, и я не могла не отреагировать на это. Сердце заколотилось, и я встретила его напряженный взгляд. Его близость одновременно нервировала и возбуждала, как будто меня втянули в опасную игру, которой я не могла сопротивляться.

В этот момент я почувствовала себя частью той самой истории, которую он рассказал, попав в лабиринт тайн и притяжения, а Адриан был пленительной фигурой, которая держала ключ к интриге.

Что было неправильно.

Определенно, определенно неправильно.

"Откуда ты знаешь?" спросила я.

Адриан протянул руку и закрутил прядь розовых волос у меня за ухом. Я ненавидела, когда по моей коже бежали мурашки. "Я знаю его", — сказал он. "Он принадлежит к семье Вульф".

"Вульф?" спросила я. "Как Лиам?"

"Скорее его двоюродные братья".

Слова Адриана повисли в воздухе, а его присутствие было так близко от меня, что я втянулась в его напряженный взгляд, чувствуя себя на краю чего-то неизведанного и необъяснимого. Я почти не замечала окружающего мира, теряя себя в магнетическом притяжении его присутствия.

Это было опасно.

"Сиенна!" Голос Донована прорезал дымку, выведя меня из транса. Я повернулась, пытаясь найти Донована, но тут Адриан улыбнулся, снова привлекая мое внимание.

"Похоже, твой рыцарь в сияющих доспехах прибыл", — заметил он, в его голосе прозвучали нотки веселья. "А может, он всегда знал, что тебя нет, и ему было все равно. Иногда решение находится прямо перед нашими глазами, но мы слишком ослеплены страхом, чтобы увидеть его. Надеюсь, ты выберешься из лабиринта раньше, чем он заберет и тебя".

С этими загадочными словами Адриан повернулся и пошел прочь, исчезая в тени кукурузного лабиринта, оставляя меня в состоянии недоумения и интриги.

Я моргнула и, когда Донован, нахмурившись, дошел до меня, поняла всю абсурдность ситуации. Выход из лабиринта все это время был прямо передо мной, и я дал волю своему воображению, позволив себе окунуться в таинственность и притягательность этой ночи.

"Где, черт возьми, ты была?" спросил Донован, сведя брови вместе. "Я везде тебя искал. Пойдем. Они играют в "Семь минут на небесах". Я думаю, мы сыграем в игру и уйдем, как ты и хотела, хорошо?"

Когда Донован обнял меня, я не могла не рассмеяться над своей глупостью, чувствуя одновременно смущение и облегчение. Чары, наложенные на меня Адрианом, постепенно исчезали, и я поняла, что иногда ответы на вопросы оказываются проще, чем мы думали.

Но мысль об Адриане, о том, что я слышу его богатый баритон, о том, как он близок, доказывала, что есть вещи, которые я никогда не смогу решить. А может, я и не хотела этого.

2

Адриан

Чертов Донован.

Привести ее на мою вечеринку — это была намеренная провокация.

Три года я устраивал это ежегодное мероприятие в "Холлоус-Харвест" — праздник, который был для меня скорее обязанностью, чем праздником.

Я ненавидел эти вечеринки, громкую музыку, принудительное товарищество, даже связь с товарищами по команде казалась мне поверхностной. И все же я из года в год изображал любезного хозяина, маскируя свое презрение отработанным, стоическим выражением лица. Это была шарада, необходимый спектакль в игре видимости, в которую мы играли в Академии Крествуд.

Но Донован… он прекрасно понимал, что делает, приводя Сиенну сюда. Это было не просто случайное свидание, это было послание, четкое заявление. Он выставлял напоказ тот факт, что у него есть нечто, чего я желаю, нечто недосягаемое для меня — она.

Эта мысль грызла меня, как зуд, который я не мог почесать. Несмотря на смех и разговоры вокруг, я чувствовал себя изолированным, мое внимание постоянно перемещалось туда, где Сиенна и Донован смешивались с гостями.

Наблюдая за ними, какая-то часть меня хотела нарушить их маленький фасад, разрушить иллюзию их