Жертва трясины - Джана Делеон Страница 3

Я слышала, как кто-то пробормотал «это спорно», но, оглядевшись, виновного в толпе не нашла. Ну и отлично. Не хватало только нарваться на арест и дать Картеру повод поглубже копнуть в мое прошлое. Я и так с трудом избегала его внимания и сомневалась, что мое прикрытие выдержит, если помощник шерифа займется им всерьез.

Когда Ида Белль подошла к микрофону и заговорила, уровень шума упал почти до нуля. Полагаю, речь была хорошая. Но так как обычные человеческие каналы я начала смотреть лишь на прошлой неделе, то сравнить особо ни с чем не могла. Ну и передачи про политиков я включала в последнюю очередь. Они и так при любой возможности вмешивались в дела ЦРУ и мешали нам работать, потому я не тратила на их болтовню больше времени, чем необходимо.

Ида Белль умолкла, и женская половина толпы возликовала. Затем к микрофону вышел Тед, и завопили мужики.

Позади нас кто-то пронзительно взвизгнул:

— Убеди их, малыш!

Я оглянулась и быстро оглядела дамочку.

«Чуть за тридцать, шестьдесят килограммов, десять из которых — фальшивые буфера; ногти такие длинные, что оружие в руку не взять, тем более огнестрельное. Щеночки — и то большая угроза, чем она».

Прочие детали образа тоже впечатляли. Обтягивающие брюки, вырез топа такой глубокий, что отлично бы смотрелся в порно, каштановые волосы взбиты, а макияжа на лице больше, чем у всех женщин здесь вместе взятых.

— Жена? — спросила я.

Герти обернулась и закатила глаза:

— Ага. Она ему отлично подходит.

— Она лет на двадцать его моложе. Как такая женщина согласилась жить в Греховодье?

— Вечная история — проблемы с папочкой. Плюс у Теда есть деньги, а Полетт точно не самый яркий инструмент в сарае.

Я покачала головой, дивясь тому, насколько женщины готовы снизить свои стандарты, лишь бы только не работать. Гражданское население вообще оказалось крайне противоречивым и сбивающим с толку.

Тед начал свою речь, и я тут же вспомнила день, когда в последний раз покупала машину. Да, точно. Широкая неискренняя улыбка, кивки… Тед всех продавцов подержанных тачек заткнул за пояс. Но что раздражало сильнее всего — народ, похоже, повелся. А может, Герти была права, и им просто нравилось, что он бесплатно раздает всякую всячину.

Казалось, прошла вечность, прежде чем старый пустозвон наконец выдохся. Я взмолилась, чтобы на этом все закончилось, но Синди-Лу вытащила на сцену второй микрофон, и теперь Ида Белль и Тед стояли перед толпой бок о бок.

— Сейчас будут дебаты? — спросила я.

Учитывая все, что я знала о Греховодье, страшно было представить, к чему это приведет.

— Нет, — сказала Герти. — Время обещаний.

Я нахмурилась, не совсем понимая, что к чему, но тут Ида Белль прокашлялась и начала:

— Обещаю добавить фонарей на детскую площадку.

Женщины восторженно закричали.

Тед кивнул и произнес:

— Обещаю вновь открыть общественный причал.

Теперь радостно орали мужики.

— А, ясно, — дошло до меня. — А они правда могут все это исполнить? Разве для этого не нужны деньги?

— Да все знают, что никто ничего не сделает, — отмахнулась Герти. — Не в Греховодье и не в ближайшие сто лет. Но люди хотят услышать, что произойдет, если город все же вытянет счастливый билет.

Поразительно. Получается, битва за пост мэра Греховодья сводилась к тому, чьи фантастические россказни впечатлят больше народу. То есть я, конечно, понимала, что из уст политиков в основном льется сплошная ложь, но в данном случае никто этого даже не скрывал.

— Обещаю легализовать алкоголь в черте города! — провозгласил Тед.

В толпе воцарилась тревожная тишина. Герти широко улыбнулась и прошептала мне:

— Он облажался.

Я нахмурилась. Ясно, почему женщины не хотели снятия запрета на алкоголь в городе — открытие баров грозило пьяными дебошами мужей, к тому же у местных дам был ОГД-эшный сироп от кашля. Но почему даже мужчины погрузились в молчание?

— Почему мужчины против легализации алкоголя? — спросила я.

Герти фыркнула:

— Думаешь, они жаждут светить своими дурными выходками прямо в центре города? Нет, они отправляются в бар на болоте или в Новый Орлеан и резвятся там, как дети малые. Таким образом их жены могут делать вид, что ни о чем таком не знают, и покуда остальные жители Греховодья ничего не видят, то все спокойно кушают эту ложь.

— Ясно…

Что ж, вполне в духе Луизианы.

Ида Белль склонилась ближе к микрофону и ухмыльнулась от уха до уха, явно предвкушая гибель врага.

— Обещаю создать общий городской счет, чтобы оплатить установку дополнительного холодильника в кафе Франсин. Тогда каждый житель Греховодья сможет наслаждаться банановым пудингом по воскресеньям.

Толпа впала в неистовство, и Герти вскинула руку, мол, дай пять:

— Контрольный выстрел.

Я со смехом хлопнула по ее ладони. Только в Греховодье кто-то мог победить в выборах благодаря холодильнику для бананового пудинга.

* * *

К тому времени, как я вывалилась из «джипа» и поплелась в душ, почти стемнело. Герти ушла с главной улицы за пару минут до меня, а Ида Белль все еще болтала на сцене с соперником. Его жена, Полетт, тоже давно перестала изображать активную поддержку, заявив, что ее лак для волос не выдерживает влажности. Большинство горожан разбрелись по домам, оставив генеральную уборку на завтра. Я не сомневалась, что меня тоже подпрягут, и уже предвкушала каторгу под палящим солнцем.

Я стояла под струями воды, пока кожа не сморщилась, и только тогда сочла миссию выполненной. На сборище я нахваталась каких-то закусок, но по сути нормально не ела с самого утра, так что, когда вышла из душа, желудок во всю мощь протестующее бурчал. Я привычно собрала нарощенные волосы в хвост, натянула шорты и футболку и направилась вниз, дабы заглотить сэндвич, чипсы и очередной причудливый десерт, который моя подруга Элли назвала «летним пирогом» и просила продегустировать перед официальной продажей в ее будущей пекарне.

На все про все ушло двадцать минут — десерт был просто потрясающий, — после чего я вернулась наверх, рухнула на кровать и умудрилась заснуть даже без шумоподавляющих наушников.

Проснулась от стука и тут же слетела на пол, в прыжке схватив пистолет с тумбочки и приземлившись в огневой позиции. Только через секунду разум догнал тело, и я поняла, что это во входную дверь стучат, и явно не злоумышленники.

Один взгляд на все еще черное как смоль небо за окном, и я знал, что ничего хорошего ждать не стоит. Все еще с пистолетом в руке я поспешила