Разрушу твою семью (СИ) - Бонд Юлия Страница 3

Зажав рот рукой, сделала вид, что запершило в горле. Покашляла для приличия. Едва дождалась, пока Вадик скроется за зелёным кустиком на обочине и стала ржать, как лошадь. Вот умора, на всю жизнь запомню этот момент и буду вспоминать, чтоб поднять себе настроение.

Через пять минут муж вернулся в машину весь измученный. Посмотрел на меня исподлобья и потянулся к ключу зажигания. Я уже не смеялась. Но Вадим и так начал о чём-то догадываться.

– Что ты за дрянь мне в чай подсыпала, Тоня?

– Липу.

– Или слабительное? – подозрительно сощурился Вадик, ненадолго скосив взгляд в мою сторону. – Ты тоже этот чай пила, но с тобой ничего не происходит.

– Да нужен ты мне больно, – хмыкнула, скрестив на груди руки: – Жрать меньше надо, Вадик, тогда и срать не будешь где попало.

***

До конца поездки мы с мужем предпочли молчать. Но когда вернулись домой, в нашу городскую квартиру, я вспомнила о дорожной сумке, которая была на балконе. Не поленилась даже встать на табуретку, чтоб достать с верхней полки эту самую сумку.

С гордо поднятой головой зашла в спальню, открыла шкаф и начала сгребать с полок одежду мужа: футболки, джинсы, трусы. Пихала всё подряд, особо не парясь складывать отдельно и аккуратно каждую вещь. Обломится. Да я даже попрыгала на сумке, чтоб утрамбовать содержимое.

Вадик в это время восседал на белом троне – слабительное всё ещё держало его на крючке.

Завершив собирать шмотки мужа, потащила за собой дорожную сумку и поставила её в коридоре. Вадик как раз только вышел из туалета. Округлив глаза, муж застыл на месте как вкопанный.

– Ты опять в командировку? – удивился Вадим, а я покачала головой.

Да, я довольно-таки часто разъезжаю по командировкам, приходится защищать интересы клиентов в разных судах, которые находятся бог знает где, бывает даже на другом конце страны. Поэтому Вадька и не сообразил, что сумка эта – его и это он уезжает, но не в командировку, а к своей маме, где и проживёт остаток жизни – уверена, этот сорокалетний мудозвон на хрен никому не нужен, кроме своей мамочки, ну в смысле жить с ним и заносить ему хвост, кроме меня, способна только эта “святая” женщина – моя свекровь. А я-то уже всё, пас…

– Это твои вещи, Вадик. Ты переезжаешь жить к своей маме! – заявила безапелляционным тоном, но Вадим, немного поразмыслив, всё же решил побурчать, мол, я не имею права себя так вести и выставлять его вон, потому что половина квартиры принадлежит ему и в таком духе. – Вадька, да будь ты мужиком. Накосячил же, хватит мне лапшу вешать на уши, когда женщине тридцать девять лет, то знаешь ли, её уже даже суперклеем не приклеить. Измену я тебе не прощу. Вторых шансов не будет. Жить под одной крышей, как в коммуналке, мне тоже не подходит. Поэтому у тебя есть два варианта, выбирай любой, какой больше понравится: либо ты съезжаешь к своей маме, она у тебя одинокая, ей только в радость, что сыночек, наконец-то вернётся под её тёплое крылышко; либо же сваливай на нашу дачу и живи там. В общем, мне без разницы, что ты выберешь.

– Тонь, не горячись. Ну если хочешь, давай пока поживём отдельно. И ты это… Подумай на досуге, как тебе одной будет, ведь давно не девочка уже, – ухмыльнулся с наигранным спокойствием, а я ведь тоже играть умею – за двадцать лет семейной жизни пришлось научиться.

– Вадик, иди вон и закрой дверь с той стороны. Видеть тебя не могу.

Вадик молча поплёлся в спальню, а я продолжила стоять в коридоре и ждать, когда он соберёт своё остальное барахло. Горькая обида жгла изнутри, но я не пыталась понять: почему муж пошёл налево. Мне было как-то всё равно. Просто до сегодняшнего дня я была слишком уверенной в своей неотразимости и даже не думала, что однажды Вадьке удастся снять с моей головы корону и ткнуть моськой в дерьмо. Да уж…

Астапов Вернулся в коридор, держа ноутбук и небольшой пакетик, в который мне сразу захотелось заглянуть, но я сдержалась. Даже если и спёр документы на квартиру – хрен с ним, мне и копий хватит на первое время, чтоб подать иск в суд. Будем разводиться и имущество делить!

Обувшись, Вадим подхватил с пола сумку и несмело потянулся к замку на входной двери. Ждал, что я передумаю и попрошу его остаться. А я не попросила! Только лишь за мужем закрылась дверь, я прижалась спиной к стене и стала жадно хватать воздух ртом. Пульс зашкаливал. Я чувствовала в крови нехилую порцию адреналина и давила в себе желание расхерячить посуду на кухне. Наверное, когда женщина узнаёт об измене мужа, то по логике вещей она должна плакать, а мне вот не плакалось! Я злилась, как загнанная в угол волчица, не зная, кого укусить.

***

Ближе к вечеру на меня накатила тоска. Выговориться захотелось.

Одевшись и сделав макияж, вызвала такси и поехала к лучшей подруге, предварительно прихватив с собой бутылку отборного “вискаря”. Оказавшись возле дома подруги, запоздало сообразила, что нужно было позвонить и предупредить о своём визите – ненавижу чувствовать себя нежеланной. Но я как бы уже здесь, а потому задрала голову и отыскала взглядом окна на третьем этаже. Порядок. На кухне горел свет, а ещё я заметила мужской силуэт. Странно. Не помню, чтоб у Аньки мужик появился. Она уже десять лет как в разводе, а выйти замуж повторно – у неё как-то не сложилось. Всё время попадались одни мудаки, поэтому она мне всегда пела дифирамбы о том, какая я счастливая баба – муж симпатичный, зарабатывает неплохо и меня на руках носит.

Хмыкнула. Счастливая я… просто до усрачки!

Вот сейчас и изолью душу любимой подруге, поведаю тайны закулисной жизни. Это я перед подругами вся такая умница и молодец, а по факту уже лет пять, как чувствую себя первоклассным роботом, живя одной лишь работой, потому что хотим мы того или нет, но любые отношения съедает быт. А за двадцать лет семейной жизни там уже и быта совместного толком нет. Я в командировках пропадаю, Вадик в своей стоматологической клинике. Редкие выходные. По субботам ужинаем вместе. И секс два раза в месяц.

Дождалась, когда кто-нибудь выйдет из подъезда, и юркнула в открытую дверь. На третий этаж поднялась пешком. Остановилась напротив квартиры подруги и занесла руку, чтоб постучать. Не услышала. Пришлось стучать громче обычного.

Дверь открылась. Увидев меня, Анька очень удивилась. Даже напряглась почему-то. А мне пофиг на её эмоции, у меня же последние остатки от разбитого сердца содрогались в предсмертных конвульсиях. Не дождавшись приглашения, я сама зашла внутрь. Стала снимать туфли на высоченных шпильках, от которых я уже устала ещё в прошлом десятилетии, но носить не перестала, потому что это красиво!

– Привет, – наклонилась над обувной полкой: – Ань, а где мои тапочки?

Подруга промолчала, а я тоже зависла, увидев на нижней полке знакомы туфли – точь-в-точь как у моего мамонта гулящего.

Мороз пробежался по коже. Но я качнула головой. Да нет же… Не Вадька это вовсе, просто туфли похожие. Но я ошибалась!

Когда Аня продолжила стоять на месте, как статуя в центре города, которую постоянно обсирают голуби – поняла, ситуация непростая. Даже мысль в голове проскользнула, что Анька как раз носит трусы размера “Икс эс”. Но если это так, то поступок подруги низкий. Смсками сообщить о предательстве – оригинально, но я же не оценю и она знала об этом!

Вадьку увидела на кухне уже через минуту. Сидел на стуле и пил чай павлин не общипанный. Застыв в дверном проёме, пару секунд приходила в себя. Если днём мне казалось, что муж ткнул меня мордой в дерьмо, то сейчас поняла, что показалось. Он не ткнул меня мордой, он искупал меня в этом дерьме вместе с Анькой!

Прочистила горло, и Вадим дёрнулся на стуле. Смотрел на меня неотрывно, прижимаясь спиной к стене. А я хотела стукнуть его бутылкой “вискаря”, но не стукнула – жалко стало “вискарь”, мне его один клиент презентовал, хвастался, что привёз откуда-то из-за бугра, мол, отборное пойло и кучу бабла стоит.

– Тоня, – ожил мой ненаглядный и, будто выскочив из засады, рядом с мужем появилась змеюка подколодная – та, которую я пригрела на свою “удачу”.