Прописывая правила - Сагара Люкс Страница 3

— Речь идёт не просто о каком-то информаторе.

— А о ком?

Изображение Рулза начинает рябить. Я едва успеваю понять, что произошло, как комната погружается во тьму. Скорость, с которой всё случилось, заставляет задуматься об отключении электричества, однако коридор позади меня освещён. Такое ощущение, что свет отключился только в этой комнате.

Только вот это невозможно...

Наступает тяжелая, напряжённая тишина.

Я уже собираюсь задать вопрос, как вдруг экран снова загорается. Дрожь пробегает по позвоночнику, когда понимаю, что изображение Рулза сменилось чем-то другим.

На экране не фотография, а видео.

Я хмурюсь: меня пугает и в то же время привлекает фигура, заполняющая собой всё пространство. Это мужчина с надвинутым на лицо капюшоном. Несмотря на то что он находится в тёмной комнате, его плечи окутывает мягкий голубой свет.

«От компьютерного монитора», — догадываюсь я .

Моё сердцебиение ускоряется.

Никто не осмеливается произнести его имя.

Но я всё равно понимаю кто это.

Информатор.

ГЛАВА 2

АЛЕКСАНДРА

От тишины, воцарившейся в комнате, по коже бегут мурашки. Не знаю наверняка, но могу поклясться, — мы все затаили дыхание. Уж я-то точно.

Прижавшись спиной к стене и от волнения не решаясь сделать вдох, перевожу взгляд с человека в мониторе на своих коллег, гадая, кто же решится начать диалог. Обычно переговоры ведёт самый высокопоставленный агент, но встаёт Грейсон. Он уже собирается начать говорить, как вдруг его опережают.

— Нашёл его?

Помимо того, что лицо закрыто капюшоном, информатор использует программу для изменения голоса. Меня это не удивляет. Но судя по всему, его вопрос удивляет Грейсона, потому что он слегка хмурится.

— Кого?

— Моего связного.

— Агент Уорд твой связной, — твёрдым тоном вмешивается Хадсон.

Но информатору не нужен ни Грейсон, ни Мартинес.

В то время как мы в нём очень нуждаемся.

Судя по тому, что я слышала, расследование зашло в тупик. Возможно, я не обладаю таким опытом, как присутствующие агенты, но у меня отличная интуиция, и уверена, информатор не блефует. Если мы не выполним его требования, он проигнорирует наши.

Поэтому я и вмешиваюсь.

— С кем бы ты хотел сотрудничать?

Если это возможно, в комнате воцаряется звенящая тишина.

Лицо человека в мониторе находится в тени. Невозможно понять, куда направлен его взгляд, но я знаю, — он смотрит на меня. Я чувствую его на себе, до самых костей.

— Имя.

Не вопрос, а утверждение. Если бы я оказалась в другой ситуации, наверное, не ответила бы. Однако сейчас делаю это без колебаний.

— Александра. — Кожу начинает покалывать, когда его взгляд становится более пристальным. — Александра Дюпре.

В конце фразы мой голос едва заметно дрожит. Я стараюсь скрыть это, но что-то подсказывает, — он заметил. Его голова едва заметно покачивается, когда он кивает.

— Меня устраивает.

Грейсон напрягся.

— Что?

Информатор вытягивает руку, указывая на меня.

— Она.

Дрожь, пробежавшая по спине, настолько сильна, что потряхивает не только ноги, но и всё тело. Хадсон вскакивает на ноги. Прежде чем я успеваю что-то сказать, монитор выключается, и в комнате включается свет, на мгновение ослепляя меня.

Когда прихожу в себя, все смотрят на меня. Если бы я уже не прижималась спиной к стене, то сделала бы это сейчас.

— Я...

Всё, что хотела сказать, замирает у меня в горле, пока Хадсон собирает свои вещи и направляется к двери.

— Дюпре. Уорд. В мой кабинет.

Один за другим все присутствующие проходят мимо меня, покидая комнату. Должно быть, у меня на лице отображается ужас, потому что, проходя мимо меня, Грейсон кладёт руку мне на плечо в попытке утешить.

— Пойдём. — Ласково произносит он.

Но это не помогает.

***

Кабинет Генри Хадсона больше двухкомнатной квартиры, которую я арендовала, когда переехала в Сиэтл. В нём есть стол для совещаний, письменный стол из красного дерева, два книжных шкафа и картотека с шестью ящиками.

Хадсон садится, и стул за столом издаёт треск. Обычно курить в помещении запрещено, но Хадсон без колебаний закуривает сигарету.

— У тебя шестьдесят секунд, Дюпре.

Несмотря на страх, я сажусь напротив него.

— Для чего?

Его глаза яростно пронзают меня. Он кривит губы, выдыхая облако дыма.

— Для того чтобы объяснить, что за хрень произошла в зале для совещаний.

У меня много недостатков, но я не из тех, кто бежит от ответственности. Права или нет, я не хожу вокруг да около, а сразу перехожу к делу.

— Я пыталась спасти положение. — Хадсон смотрит на меня, но ничего не говорит, поэтому я продолжаю. — Как главе отдела по борьбе с компьютерными преступлениями, Вам нельзя сотрудничать с преступниками, будь то информаторы или подозреваемые. Когда я поняла, что мы теряем информатора, потому что никто не осмеливается пойти против правил, я сделала это.

— Не оценив последствий, — добавляет Грейсон.

Я выпрямляюсь и возражаю ему.

— На самом деле я посчитала, что поставить на кон свою должность, чтобы продолжить совместную работу — риск приемлемый.

Грейсон яростно смотрит на меня.

— Ты действовала без ведома Хадсона.

— Я дала возможность выбора, — поправляю Грейсона. — Теперь ему решать, выгнать ли меня и прервать общение с информатором или…

— Или заставить Аида говорить с тобой?

У меня перехватывает дыхание.

— Аид? — Мне не хватает воздуха. — Это был Аид?

Грейсон сжимает челюсти, а затем кивает.

Я откидываюсь на спинку стула, осознавая, что последствия, о которых он говорил, могут оказаться гораздо серьёзнее, чем предполагала. Когда решила вмешаться, я думала, что в худшем случае меня переведут в другой отдел, а не то, что информатор выберет меня связным. Но главное, я не могла представить, что ФБР контактирует с одним из самых опытных и опасных хакеров в стране.

Моё дыхание учащается, а разум начинает рисовать ужасные картины того, как такой человек может навредить мне. И не только мне, но и моей семье, друзьям — всем, кто мне дорог...

В ужасе я прижимаю ладонь к груди.

Я не могу этого сделать.

Хадсон выпускает ещё одно облако дыма, и запах табака становится невыносимым. Я моргаю, пытаясь понять, — это следствие воздействия дыма или же моё сознание затуманила мысль, что я совершила непоправимую ошибку.

Грейсон шумно выдыхает, ещё больше усугубляя ситуацию.

— По крайней мере, в одном мы согласны. Между тобой и ним