Ирина Комарова - Скрипач не нужен? Страница 3

Женя, по их мнению, был хороший. Не обзывал чеченцами, не говорил дурных слов про Аллаха, не предлагал есть колбасу. Вообще вел себя вежливо. Один раз ввалился в комнату, когда Джура молился – сидел на коленях в углу, наклонив голову – так сразу вышел, на цыпочках, тихонько. И дверь за собой прикрыл осторожно, так что не скрипнула. Такое уважительное отношение братьям очень нравилось. Правда, он ни разу не сел с ними поужинать, но наверняка не потому, что брезговал – просто не хотел объедать. А чай зеленый пил с удовольствием, обязательно выставляя, со своей стороны, очень вкусные пряники и шоколадные конфеты.

За чаем они разговаривали. Женя больше спрашивал, а они рассказывали про жизнь в далеком горном селе. Про то, что работы нет совсем, и мужчины каждую весну, с началом строительного сезона, едут в Россию. Работают на стройках до глубокой осени, а на зиму возвращаются домой, к семье. Три холодных месяца дома, а в марте опять на заработки.

– Мы хорошо работаем, – сдержанно хвалился Маруф. – Шестой год приезжаем, работу сразу находим.

– Даже искать не надо, – поправлял Джура, – еще осенью договариваемся и нас ждут.

Витька слушал их и только головой качал. Кому бы не жить, как не этим мужикам? Трудолюбивые, как муравьи, не пьют, не курят, баб к себе не водят. А ведь по девять месяцев вдали от жен! Аккуратные – в комнате у них чистота и порядок. Витька-то свою за неделю захламил, даром, что вещей почти нет. И экономные, куска лишнего не съедят – каждую копеечку откладывают, домой отправить. Что же за времена на дворе, если такие работяги, и в нищете?

Впрочем, хотя и удивлялся Акимов такой жизненной несправедливости, особо долго он об этом не размышлял. Своих проблем хватало.

Литературное агентство называлось «Подсолнух». Название, несколько озадачивающее непосвященных и наводящее их на мысли о сельском хозяйстве, придумал сам основатель, владелец и директор агентства Леонид Анатольевич Горелов. Навеяно оно было книжкой, которую в детстве ему пришлось прочесть по настоянию отца, «Республикой ШКИД». Гербом этой гордой республики, как известно, и являлся подсолнух, символизируя стремление к свету, а также тесное единение учащихся школы и педагогического коллектива. Книгу, выполняя сыновний долг, Леня прочел, пожал плечами и заявил: «Неплохо, но с Саймаком или Хайнлайном не сравнить». А вот символ школы для трудных подростков ему понравился.

Через много лет, когда он оформлял документы на регистрацию агентства, едва ли не самым сложным оказалось придумать подходящее название. Скромное, но элегантное, незатейливое, но запоминающееся, привлекающее внимание, но без эпатажа… Леонид перелистал от корки до корки литературный словарь и словарь иностранных слов, замучил домашних, требуя предложений, отчаялся и почти согласился на предложенного десятилетним племянником «Рейнджера». Но тут в голове его всплыло незатейливое, милое слово «подсолнух». Родные и близкие уже были согласны на все. Им настолько надоело придумывать названия и выслушивать в ответ оскорбления, что они с энтузиазмом поддержали бы даже «Кукурузу» или «Тыкву», лишь бы только он от них отстал.

«Подсолнух» занимал четыре комнаты в отгороженном фанерной стеной тупике на втором этаже в правом крыле четырехэтажного кирпичного здания с несколько запутанной планировкой. Естественно, одна из комнат, в которой был крохотный предбанничек для секретарши Насти, была кабинетом собственно директора, о чем сообщала черная, с белыми буквами, стеклянная табличка. На дверях второй комнаты табличка висела более скромная, бумажная, отпечатанная на принтере – «Бухгалтерия». Там царила Александра Борисовна, мощная дама постбальзаковского возраста, дальняя родственница Леонида Анатольевича. В третьей, не украшенной какими-либо обозначениями или сообщениями, трудились технические работники – молоденькие девочки набирали тексты на компьютере. Эта работа не требовала никаких знаний и навыков, кроме умения быстро стучать по клавишам, оплачивалась очень скромно и редко какая девочка задерживалась там больше, чем на полгода. Самая просторная комната, тоже без таблички, но зато с большой цифрой «7», нарисованной в незапамятные времена черной краской прямо на двери, была занята редакторами. Редакторов в «Подсолнухе» работало трое.

Светлана была старшей и находилась в привилегированном положении. Но не потому, что пять лет отучилась с теперешним директором в университете на одном потоке. И не потому, что вместе с самим Леонидом Анатольевичем и Александрой Борисовной являлась старейшим работником агентства. Шеф был не настолько сентиментален, чтобы ценить людей просто за то, что они знакомы много лет. Даже не за то, что она была хорошим редактором, Светлана могла рассчитывать на особое отношение. Главным было то, что она писала любовные романы, принимавшиеся специализирующимся на такой литературе издательством с полувзгляда и моментально сметаемые восторженными читательницами с прилавков. Все эти романы, которых она писала по четыре в год, проходили через литературное агентство «Подсолнух».

Самым младшим, и почти таким же ценным из редакторов, была Нина. На пять лет моложе Светланы, она пришла в агентство сразу после окончания филфака и, почитав пару месяцев проходящие через ее руки тексты, заявила:

– Если это печатают и называют детективами, то я – Агата Кристи!

После чего настрочила коротенькую детективную повестушку про девицу, которая после окончания соответствующих курсов пошла работать, по рекомендации друга детства, секретаршей в некую подозрительную фирму. Круто замесив гнусные домогательства шефа, его последующее загадочное убийство, полдюжины покушений на эпизодических фигурантов, исчезновение крупной суммы денег, бросив подозрение на всех действующих лиц, кроме старенькой мамы героини и вставив пару постельных сцен, причем одну – на роскошной белоснежной яхте посреди океана, Нина заставила девицу распутать преступление, причем главным злодеем оказался тот самый друг детства.

Это рукоделие пошло на ура, издательство потребовало немедленного продолжения. По подсказке Леонида Анатольевича, Нина помогла героине решить, что карьера секретарши для нее – слишком мелко – и открыть частное сыскное агентство, что давало возможность писать сериал практически бесконечно. Ну действительно, сколько раз в жизни попадает в историю с преступлением нормальная секретарша? Один? Два? Пять? Если больше, то такая невезучесть начинает вызывать сомнения в умственной полноценности героини. А частный детектив может расследовать преступления сколько угодно! В общем, теперь Нина, хотя и несколько в ущерб своим прямым обязанностям (что вызывало сдержанное ворчание шефа), клепала детективы, загоняя экс-секретаршу в самые дикие и невообразимые ситуации. Сериал процветал.