Уинтерз Ребекка - Поездка в Испанию Страница 3

— Ответьте мне лишь на один вопрос, сеньор. Видели вы Брайана в последнее время?

— Нет, — криво усмехнулся он.

Одно только слово — и надежды ее вдребезги разбиты... Опять боль потери, горечь утраты. Внезапно она почувствовала усталость и пустоту — так бывает, наверное, в самом конце жизни. Словно в тумане смотрела она на этого жестокого человека. Очевидно, у него осталось настолько ужасное впечатление о Брайане, что хватило лишь взгляда на представительницу семьи Эллис, чтобы отторгнуть ее — пусть возвращается в Штаты, первым же рейсом...

Господи, но что же с братом? Вдруг с ним приключилась какая-то беда? Неужели материнское предчувствие оправдалось... Каков-то он сейчас? Возможно, жизнь стерла все следы прошлого, и в нем ничего уже нет от того уязвимого подростка, который нашел в себе силы покинуть дом в восемнадцать лет. Но все равно, хотя прошло шесть лет, Брайан вряд ли в состоянии тягаться с таким вот сеньором де Рьяно. Этот не просто годами старше, он опытнее, умудреннее.

Рейчел тыльной частью руки смахнула пот со лба. Надо все как следует взвесить... Солнце... оно уже садится, но так обжигает кожу — никак не приведешь мысли в порядок. Придется проглотить обиду, иначе зачем же она сюда добиралась.

— Тогда вы, может быть, скажете мне, где он?

— Нет.

Опять это железное «нет»...

— Да вы бы не сказали, даже если бы знали, — обрушилась на него Рейчел — теперь уж ей все равно, больше здесь ничего не добиться.

Последовала продолжительная пауза.

— Скажите, сеньорита, для чего вы сюда приехали?

— Это мое личное дело.

— Стало быть, вы совсем отчаялись найти его. Рейчел почувствовала на себе суровый взгляд и невольно съежилась. Проклятая женская слабость!

— Он посылал за вами? — осведомился де Рьяно стальным голосом неумолимого судьи.

Опять он задел самый чувствительный нерв: ни разу за все эти годы Брайан не дал о себе знать, не просил ее о встрече. Де Рьяно будто насытил воздух вокруг себя электричеством, так напряженно он ждал ответа.

— Нет, — наконец призналась она, покачав при этом головой, чего как раз делать не следовало. Все вдруг поплыло у нее перед глазами, и она стала оседать на землю. Он метнулся к ней, в единый миг преодолев разделявшее их расстояние, и твердо подхватил ее мощной рукой. Какая волна поднялась в ее теле... Никогда не испытывала она ничего подобного ни с одним мужчиной, даже со Стэфаном... Пораженная, она невольно оттолкнула де Рьяно — рука его повисла в воздухе. Непонятное выражение мелькнуло в глубине его глаз — она лишь острее ощутила его близость рядом с собой.

— Но вы же приехали.

— Да, приехала. — К ужасу Рейчел, слезы навернулись ей на глаза. Проклятие! Она уставилась в землю. — Наша мама умерла... внезапно, пневмония. — От попытки скрыть чувства голос у нее сел, перешел в шепот. Она нервно облизнула губы под его пронизывающим взглядом, изучающим ее черты. — Он еще не знает. Письмо — я послала его церковному руководству в Севилью — вернулось нераспечатанным.

Тревога ее достигла предела, когда она увидела внизу конверта написанные по-испански слова: «Местопребывание адресата неизвестно». Конечно, письмо не попало к Брайану потому, что те, в чьи обязанности это входило, не приложили должных усилий, чтобы разыскать его.

Сеньора де Рьяно рассказ ее, однако, явно не убедил. К счастью, она привезла письмо с собой — заранее все обдумала: не найдет брата — оставит у священника, тот передаст.

А появилось оно сразу после похорон матери — Рейчел излила в нем всю полную горя душу, страдая от невозможности передать в этих взволнованных словах все то, что ей довелось испытать.

Второй раз она ни за что не прошла бы через великие муки — снова на одном дыхании такое написать.

— Вот, прочтите. — И непослушными пальцами она извлекла конверт из дорожной сумки.

Быть может, сеньор де Рьяно смягчится и расскажет, что с Брайаном, как его найти...

Он взял конверт, но суровое его лицо сохраняло недоверчивое выражение, а глаза — жесткость.

— Да вы, кажется, сейчас потеряете сознание от жары. — Голос его неожиданно осип и утратил оттенок неприязни.

Он ее поднял, поняла Рейчел, подхватил на руки... стремительно идет вдоль дороги, ведущей от конюшни к роскошному саду позади виллы. Сознания Рейчел не потеряла, только вот страшная слабость во всем теле и в ушах шумит... Нечто вроде летаргии — нет даже сил оторвать голову от его широкой груди... Как мощно и ритмично бьется его сердце у ее виска... До сей поры ей незнакомо было это ощущение полной защищенности, надежности — оно впервые пришло к ней в объятиях этого мужчины. Стэфан... всего несколько недель назад она готовилась выйти за него замуж. Какая слепота — ведь это он ждал, требовал, молил ее о защите и утешении, а сам неспособен был дать ей ничего! Странно, что вот в такие минуты, в полубессознательном состоянии, на руках у сеньора де Рьяно, ее вдруг осенило: Стэфан — самый обыкновенный эгоист, и все. А этот надменный незнакомец... она не может сейчас разобраться, какого рода эмоции он будит в ней.

Вот уже патио[5]: арочная колоннада в мавританском стиле выложена голубой черепицей и увита цветами. Сеньор де Рьяно осторожно усадил Рейчел в шезлонг — и тут же как из-под земли появилась бесшумная прислуга. Мгновение — и у Рейчел в руке оказался бокал с чем-то холодным. Ее загадочный хозяин настаивает, чтобы она пила? Что ж, она послушается. Он стоит от нее так близко, слегка расставив длинные, сильные ноги. Забирает у нее пустой бокал... Как прекрасна прохлада и этот освежающий лимонный сок — ей намного лучше. С искренним чувством она поблагодарила его за следующий протянутый ей бокал. Он тоже выпил свой, и, пока пил, Рейчел не могла отвести взгляда от его мощной шеи и длинных пальцев, зажавших бокал, — на них нет кольца... Мгновенная встреча глаз — и волна чувственной дрожи, еще более сильная, чем в первый раз, захлестнула все ее существо. У нее захватило дыхание от непривычного, невиданного — и она поспешила отвернуться, чтобы он не видел ее лица.

— Очевидно, ваш брат забыл упомянуть, что эта местность называется Ла-Сартенилла-де-Андалузия.

Любопытство взяло верх, и Рейчел осторожно взглянула на него.

— На ваш язык переводится не очень-то симпатично — Андалузская Сковорода, — сухо пояснил он.

Рейчел охотно ему поверила; вот только безумно неприятно, что сеньор стал свидетелем ее слабости. Надо собрать все свое самообладание. И она заговорила:

— Благодарю вас, мне уже совсем хорошо. Раз вам нечего рассказать мне о брате, я не вправе вас дольше беспокоить. Мне уже пора...