Линда Барлоу - Подарок на память Страница 3

— Царь-царевич, король-королевич, сапожник, портной — кто ты будешь такой? — пробормотала Эйприл. — Да это же целый военный лагерь!

Помимо прочего, у ворот ограды стояла патрульная машина местной полиции. Притаившись в высокой дюнной траве, Эйприл наблюдала, как здоровяк, тот самый, что увез с собой Рину, держа в одной руке портативную рацию, поздоровался с улыбающимся шерифом.

Господи! Должно быть, это какие-то супербандиты, раз они смогли подкупить даже полицию.

— Мамочка, они хотят тебя убить, — прошептала Эйприл. — Теперь у них нет другого выхода. Ты слишком много знаешь.

Дверь дома отворилась. Из нее вышла Рина, неся на подносе кувшин с лимонадом и стаканы. Но любовника — главного бандита — видно не было.

Что она там делает? Прислуживает?

Мужчины, собравшись в кружок, пили лимонад и поглядывали на часы. Потом все уставились на небо, с которого послышались знакомые звуки летящего вертолета: хуп-хуп-хуп. Эйприл вытянула шею. Вдоль линии морского прибоя к ним приближался небольшой военный вертолет. Но почему военный?

Вертолет приземлился на засыпанный сухой галькой пляж справа от домика. Не дожидаясь остановки винта, из кабины выпрыгнули трое парней — крепыши с квадратными челюстями. С профессиональной быстротой они проверили, безопасно ли место.

Сердце Эйприл готово было вырваться наружу. В голове у нее все смешалось. Она и прежде видела этих парней. Они никакие не гангстеры. Эйприл узнала их по телерепортажам: крепко сбитые, с уверенными, отработанными движениями, все на одно лицо. И вертолет этот она уже видела, ну, или похожий на этот — на другом конце Кейпа, в местном аэропорту, как-то в пятницу вечером.

— Матерь Божия, — пробормотала Эйприл, — не может быть!

В сопровождении двух охранников Рина направилась к вертолету. Выглядела она потрясающе. Жакета на ней не было, при ярком солнечном свете бледно-голубая блузка казалась почти прозрачной. Юбка смотрелась пуритански скромной, но чудесно подчеркивала тонкую талию Рины, плотно облегая бедра; стройные ноги в блестящих шелковых чулках, слегка растрепанные ветром белокурые волосы приковывали взгляд.

Из вертолета вышел высокий человек с пышной шевелюрой и до боли знакомым лицом. Увидев Рину, он улыбнулся знаменитой на весь мир улыбкой и распахнул объятия. Рина бросилась к нему на шею, подставляя для поцелуя свое ангельское личико.

Эйприл встала на колени тут же, в грязи.

Спать — так уж с королем.

Любовником ее матери был президент Соединенных Штатов.

Часть первая

Глава 1

Анахейм. Калифорния

— Кончай меня разыгрывать. Ты хочешь сказать, что твоя мать спала с Джоном Кеннеди?

— Точно. — Поправив юбку, Эйприл вышла из кабинки дамского туалета анахеймского конференц-центра.

Прихватив пакет с брошюрами, листовками, проспектами и гранками, она подошла к зеркалу, чтобы привести в порядок свои золотисто-каштановые волосы, мягкими волнами лежавшие на плечах. Аккуратно поправив все еще густые и пока без признаков седины пряди, Эйприл привычным движением уложила их тугим пучком на голове.

И белокурые волосы Рины тоже были всегда великолепны.

— Вот это да! — воскликнула в одной из кабинок Мэгги.

По меньшей мере еще две кабинки были заняты, и строгого вида дама с пышным шиньоном на голове усиленно мыла руки, всем своим видом демонстрируя непринужденность. Но Мэгги и не подумала говорить тише:

— А как она его подцепила? Он что, уже тогда был президентом? Неужели ты его видела?

— Конечно, видела! — Эйприл тщательно разгладила блузку и поправила гостевую карточку на лацкане пиджака. На карточке значилось: Эйприл Хэррингтон, книжная торговля, магазин «Пойзн Пен», Бостон, штат Массачусетс. — Правда, я никогда не была с ним особенно любезной. Как-то раз я ему сказала, что они оба с моей мамашей попадут прямехонько в преисподнюю. — Эйприл улыбнулась. — Я была прозорливым ребенком.

Мэгги вышла из кабинки, одергивая красное платье, чуть ли не лопавшееся на ее мощных бедрах.

— Ну, и каким он был? И в самом деле таким сексуальным, как все утверждают? — Она подошла к зеркалу, у которого стояла Эйприл.

Гостевая карточка на груди Мэгги Маккей свидетельствовала о том, что она торгует любовными романами в Сомервилле, штат Массачусетс. Четыре года назад они с Эйприл встретились на конференции Ассоциации книжных торговцев Новой Англии и очень подружились.

— Господи, Мэгги, чего же ты ждешь от девятилетней девочки? Я страшно злилась на него. Кеннеди был моим кумиром, как и для многих в то время. Мое уважение к нему не знало границ. Я видела по телевизору счастливое семейство Кеннеди и мечтала о такой же семье. И тут, представь себе, я узнаю, что Джон спит с моей матерью. В то время мало кто знал, какой он бабник. Я, подобно многим, верила в сладкую сказочку о женитьбе на Джекки, о трогательно обожаемых детишках. Вечная американская мечта. Когда все это лопнуло, точно мыльный пузырь, я возненавидела его, я… я просто не поняла.

— Так что, это был роман? Твоя мать не раз и не два встречалась с ним?

— О да. Рина была бы не Риной, упусти она такую удачу.

— Невероятно! Эйприл, почему ты раньше не рассказывала мне эту историю?

Эйприл резко открыла тюбик губной помады и стала подкрашивать губы, пытаясь отвлечь себя от неприятных воспоминаний и успокоиться. Под ложечкой у нее засосало: она не на шутку разволновалась. Было немало вещей в ее жизни, о которых ей не хотелось рассказывать Мэгги, не только о своей матери, но и о самой себе.

— Мы переехали в Вашингтон. — Эйприл достала из сумочки тушь, намереваясь подкрасить ресницы, открыла ее, но потом передумала и убрала назад: с тушью у нее всегда были неприятности. — Несколько месяцев она с ним продолжала встречаться. Все шло как надо: моя мать не разменивалась по мелочам… И если она хомутала мужика, то ему было не отвертеться, будь он хоть сам президент Соединенных Штатов.

— Ну и дела! — Мэгги никак не могла прийти в себя от удивления. — Сколько тебя знаю, ты никогда и не упоминала о своей матушке.

Поймав ее взгляд в зеркале, Эйприл со вздохом пожала плечами.

— Я никогда не говорила о ней, потому что она бросила меня, двенадцатилетнюю, чтобы уехать в Париж со своим новым любовником, французом. Мать познакомилась с ним еще когда была с Кеннеди. Пообещала, что пришлет за мной. Но так и не прислала.

Мэгги кивнула, в ее темных глазах появилось сочувствие. Дама с грандиозным шиньоном тоже кивнула. Она чересчур уж долго мыла и сушила свои холеные руки. Взяв пачку материалов по встрече, сверху которой лежала биография последней литературной знаменитости, она повернулась к Эйприл: