Наталия Павловская - Дом Солнца Страница 3

Она вошла в холл просторной «номенклатурной» квартиры: бархатные портьеры с «бомбошками» украшали двери, натертый паркет деловито сиял, картины по стенам рассказывали про моря и парусники и хвастались друг перед другом золочеными рамами. Саша с наслаждением сбросила «взрослые» лаковые туфли на платформе, размяла пальцы на ногах и удивленно прислушалась: тишина. Саша прошла по коридору – везде тихо. Саша озадаченно позвала:

– Мама! Папа! Вы где?.. Эй, родители?! Я поступила, между прочим!

Вконец растерянная Саша открыла дверь столовой и услышала дружное:

– По-здра-вля-ем!

На пороге просторной комнаты – сияющие родители: папа в сдержанно-щегольском синем костюме и галстуке, мама в кримпленовом платье с камеей у ворота и серьезный, холодно-красивый молодой человек с тщательно прилизанным пробором.

За ними виден большой круглый стол, покрытый нарядной скатертью. На столе – торт с монументальными розами, фрукты в вазе, коробка импортных конфет «Вишня в шоколаде», бутылка вина и хрустальные бокалы.

Мама бросилась обнимать-целовать Сашу, а счастливый папа усмехнулся, обращаясь к молодому человеку:

– Вот, Вадька, теперь у тебя невеста будет с высшим образованием.

– Да, это очень прекрасно, – чинно ответил Вадим.

Бдительная мама тут же оторвалась от Саши и строго заметила:

– Вадик, нельзя говорить: очень прекрасно. Это неграмотно.

– О! Педагог! – хмыкнул папа.

– Да, Антонина Анатольевна, вы абсолютно правы. Мне стоит еще немало поработать над своей речью. – Вадим уставился прозрачным взглядом на маму, а потом перевел его на Сашу. И она почему-то опустила глаза.

А деятельный папа принялся открывать бутылку вина.

– Ага, правильно, Вадька! Вот распределят тебя в Африку мартышек гонять – будешь над речью работать. Смотри только, чтоб тебя там не сожрали! – И папа жизнерадостно засмеялся.

Вадим вежливо, как, впрочем, и всегда, улыбнулся шутке будущего тестя.

Вдруг Саша растерянно отстранилась от мамы, посмотрела на стол, на празднично принаряженных родителей и жениха:

– Подождите-ка… Я что-то не понимаю – вы что, знали заранее?

– Что, Сашенька, знали? – прощебетала мама.

– Конечно знали! – перебил ее папа. – Небось отец не последний человек в городе! Ну, давайте по-быстренькому к столу. А то у меня заседание райкома в двенадцать.

Но Саша упрямо сжала кулаки:

– Нет, подождите! Я хочу знать!

– Сашенька, ну что ты! – захлопотала мама, почуяв неладное. – Ну, не капризничай! А что ты хотела? Мы ведь тоже волнуемся. Конечно, папа договорился, чтобы ему сообщили…

– Может, вы и о моем поступлении договорились?!

Тут еще и Вадим решил вмешаться:

– Алексаша, ты зря сердишься, – начал он вкрадчивым бархатным голосом. – Ведь это, наоборот, очень прекрасно… то есть, извините, Антонина Анатольевна… это хорошо, если у родителей есть возможности…

«Тебя кто спрашивает», – в уме разозлилась Саша, а вслух крикнула:

– Да мне не нужны их возможности! Я сама хотела!

Мама хлопотливо замахала руками:

– Да ты сама, конечно сама, мы только чтобы подстраховать! Ты же знаешь, какой конкурс! Никто же не говорит ничего…

«Только не зареветь! Только не реветь! – командовала сама себе Саша. – Ведь правда глупая какая! Сидела, зубрила до мотыльков в глазах. И ладно – не жалко, но ведь как теперь в глаза ребятам смотреть, которые сами поступили! Надо было как Ирка Фоминова! Родители заставляли ее в универ, на филфак: факультет невест, договорились там: папа Иркин – директор универмага, а Ирка тишком-молчком – и в театральный пошла! Вот и правильно! А ее, Сашу, как котенка обманули!» – И предательские слезы все-таки навернулись на глаза:

– Может, вы думаете, что меня вот так обманывать можно?! Как… как котенка?!

Почему именно «котенка», Саша не знала. Наверное, потому, что котят всегда жальче. Родители переглянулись.

– Сашенька, – осторожно улыбнулась мама, еще надеясь сгладить ситуацию, – давай это вот все потом… А сейчас нужно праздновать.

– Вы всегда знаете, что нужно, что не нужно!! – в сердцах бросила Саша и выскочила из комнаты.

«Ужасно невежливо», – подумала она, но иначе разревелась бы, а при Вадиме этого делать совсем не хотелось. Новые взрослые туфли надевать не стала, влезла в привычные босоножки и хлопнула дверью.

Родители и Вадим помолчали. Мама первой нарушила тишину:

– …Но мы тоже молодцы. Надо было хоть сделать вид… – Пригорюнившись, она накрыла нетронутый торт коробкой, принялась убирать со стола.

А папа неожиданно обрадовался, хитро подмигнул жене:

– Огонь-девка! Вся в меня!

Вадим вздохнул, глянул на часы:

– Вы извините, что не смогу больше с вами праздновать: у меня распределительная комиссия на кафедре.

– Давай-давай, Грибоедов ты наш, надежда советской дипломатии.

Вадим раскланялся и ушел.

Мама устало присела на стул:

– Ну, вот и куда она побежала?

А папа подошел к ней, обнял, похлопал по спине. Синтетический кримплен наэлектризовался и ударил током. Папа ойкнул, отдернул руку.

На город спустился вечер. Саша с булкой в руках устроилась на берегу пруда и попеременно то сама кусала булку, то крошила ее лебедям.

Лебедь-самец красовался перед самочкой. Красное солнце садилось в кроны деревьев. И Саша, вытерев тыльной стороной ладони последнюю слезинку, неожиданно передразнила:

– Вот так все и начинается! Можно подумать!

А почему вспомнила? И сама не знала.

Лебедь томно покосился на Сашу круглым глазом.

Вдруг за спиной раздался голос Вадима:

– Akvila non captad muskas!

Саша вздрогнула, обернулась и тут же состроила независимое выражение лица:

– И как же ты меня нашел?

– Орел не ловит мух. Интуиция и логика. Помнится, в прошлый раз, когда ты поссорилась с родителями, я нашел тебя здесь же… Нет, на другом берегу!

Саша едко усмехнулась:

– Какая проницательность!

– Обрати внимание: самцу достаются лучшие кусочки, а его самке – что придется!

– Спасибо, естественный отбор я уже проходила.

Вадим засмеялся:

– А знаешь, твой отец прав.

– Насчет чего?

– Вы с ним очень похожи.

– Неправда! – Саша вскочила с травы.

Вадим тут же галантно снял пиджак и набросил на Сашины плечи:

– Зачем праздник испортила? Родители за тебя радовались.

– Они за себя радовались, – надула губы Саша.

– Мама твоя небось дома валерьянку глотает… – не унимался Вадим. – А Сашечка пофыркала и уточек кормит. Стоит не только о себе думать, Алексаша.

Саша сердито помолчала, а потом вдруг спросила:

– А ты думаешь, я сама не смогла бы поступить?