Люси Монро - Способен на все Страница 3

– Она умерла?

– Да.

– Сочувствую.

– Спасибо. – Клер не любила говорить об этой стороне своей жизни. Воспоминания были слишком болезненными, а боль делает человека уязвимым. Клер давно догадалась об этой взаимосвязи и вела себя как боксер – не подставляйся и останешься цел. Теперь, как ей казалось, она мастерски научилась защищаться. – Джозетта сказала, что ты закончил установку системы охраны в доме.

– Верно.

Клер попыталась увеличить расстояние между ними, отступила на шаг, но он сделал шаг вперед вместе с ней, продолжая как бы невзначай ласкать ее шею. Она с трудом удерживала нить разговора.

– Не понимаю, зачем ей охранная сигнализация в доме, где она больше не собирается жить?

– Ты живешь там, а женщина, которая живет одна, нуждается в надежной охране.

Знал бы он, в каких местах ей приходилось жить, тогда бы он понял, что замок на двери в доме, расположенном в приличном районе, – это та роскошь, о которой в иные времена она могла только мечтать.

– Джозетта тоже жила одна, пока я к ней не переехала.

– Она – солдат и умеет дать отпор непрошеным гостям.

– Я тоже не так уж беспомощна.

– Медовая моя, если у тех террористов, что мы захватили, есть мстительные друзья, перед ними ты будешь совершенно беспомощной. И даже хуже.

– Что может быть хуже беспомощности?

– Смерть.

– Ах, ты про это. – Клер пыталась дышать медленно и глубоко, чтобы сохранять связь с реальностью и не терять головы, но вот беда: испытанная техника ритмичного и глубокого дыхания для восстановления контроля над собой в данном случае не работала. Вместе с вожделенным кислородом она вдыхала и его, Хотвайера, запах, и этот запах сводил к нулю все ее усилия по восстановлению самоконтроля. Клер готова была застонать от наслаждения – так на нее этот запах действовал. Что ее так влекло к этому парню? Мощное мужское начало? Да, тут не обошлось без сферы подсознательного, если даже запах его будоражил ее доселе спящие женские сексуальные инстинкты. – Не вижу причин, по которым они стали бы нападать на меня.

– Джози была членом команды, и в том числе благодаря ей эти парни оказались на скамье подсудимых. Такие люди ничего не забывают и ничего не прощают.

– Но я – не Джозетта.

– Но она же не повесила на двери своего жилища объявление о том, что выходит замуж и отправляется в свадебное путешествие. А ты живешь в ее доме.

Клер в глубине души считала преувеличенными опасения Хотвайера, но предпочла не говорить ему об этом. Она знала, что Джозетте пришлось согласиться на установку системы охраны, поскольку она не могла допустить, чтобы с Клер случилась беда из-за того, что она осталась жить в доме Джозетты. Клер знала и о том, что идея установить охранную систему в доме Джозетты принадлежала Нитро и Хотвайеру, как знала и то, что сама Джозетта приняла их предложение без особого энтузиазма.

Но Клер и об этом не стала говорить Хотвайеру.

– Я уверена, что любая придуманная вами система безопасности будет работать превосходно.

– Еще не придумана такая сигнализация, которую невозможно вывести из строя, даже такая, какую Вулф и Нитро установили у себя. – Хотвайер пустился в объяснения подробностей и хитроумных технических находок. Клер смогла перевести дух. – Да, и еще я купил тебе по баллончику со слезоточивым газом в каждую комнату.

– В каждую комнату?!

– Мне нравится основательность. Во всех смыслах. Тело ее восприняло послание в том смысле, который, как ей казалось, он вовсе не собирался в него вкладывать. Или собирался? В любом случае Клер признавала, что Хотвайеру свойственна основательность, что он не обойдет вниманием ни одной детали, будь то система охранной сигнализации или нечто более животрепещущее. Клер в настоящий момент ближе было последнее, и то, что она при этом себе представляла, не имело ни малейшего отношения к безжизненной системе электронных плат и электрических датчиков. Но фантазия – это всего лишь фантазия, и если не путать фантазию с реальностью и четко мысленно их разграничивать, фантазировать даже полезно для здоровья, а иногда и ума.

– Понимаю.

– Оружие личной безопасности не поможет тебе, если оно будет находиться в спальне, когда на тебя нападут на кухне.

Если она и чувствовала себя в опасности, то эта опасность исходила не от гипотетических мстительных друзей захваченных террористов, а от вполне конкретного и даже осязаемого мужчины – того самого, что находился в непосредственной близости от нее. И опасность эта была не отдаленной во времени, а реальной. Иначе говоря, Клер уже была в опасности. В этом самом месте и в это самое время. Но если бы он вздумал ее атаковать, то не встретил бы никакого сопротивления с ее стороны. Напротив, она готова была сдаться на милость атакующего. И такое отношение к потенциальной угрозе никак не назовешь взвешенным и взрослым. Но Клер была не властна над собой! Она была во власти наваждения.

В чем, собственно, цена вопроса? Ведь речь идет всего лишь о возможности секса, разве нет? Секс – вот ключевое слово. Пожалуй, если найти, за что зацепиться, то можно и стряхнуть это досадное наваждение. Секс не стоил того, чтобы из-за него терять голову, – личный опыт убедил ее в этом. Секс способен принести одно лишь разочарование и легкое чувство неловкости. Тогда почему рядом с этим мужчиной она чувствовала себя так, словно ее качало на волнах щемящей сладкой истомы, как в песнях Элвиса Пресли?

– Да, но при чем тут баллончики со слезоточивым газом!

– Лучшего ничего не придумать. Поскольку ты не умеешь пользоваться огнестрельным оружием.

– Ты так говоришь, словно не уметь стрелять – преступление.

– Ну... – он замолчал, подыскивая нужное слово, – ты просто другая.

– Неполноценная, ты хочешь сказать? Я могу понять этот ваш солдатский взгляд на нас, гражданских.

– Что поделаешь, я – бывший солдат.

– Нуда, сейчас ты спец по безопасности.

– И это тоже.

Ей захотелось спросить его, чем еще он занимается, помимо систем безопасности, но внезапно поняла, что говорить ей трудно.

Лев, опасный хищник, смотрел на нее, и выражение его потемневших до синевы глаз было таким, словно он никак не мог решить, с какой стороны лучше подступиться к бившейся в конвульсиях добыче, чтобы процесс пожирания доставил ему наибольшее удовольствие.

– Я знаю, что ты пытаешься увести меня от темы, но тебе это все равно не удастся. Я – южанин, а мы, южане, весьма щепетильны в вопросах чести. Ты нанесла урон моему мужскому достоинству и должна возместить мне ущерб.

– Должна?

– Обязана.

Как так случилось, что губы его оказались в миллиметрах от ее губ?