Луиза Пеннингтон - Грехи ангелов Страница 3

Джеки взглянула на часы и пошла в спальню. Там она взяла жакет и кожаную сумочку и направилась к входной двери. Ей еще нужно было успеть на студию, где у нее было намечено несколько прослушиваний. Она решила поужинать в Хампстиде в доме отца и его второй жены, которые пока что не подозревали, с какой просьбой она собиралась к ним обратиться. «Будьте паиньками, — скажет она им без всяких околичностей, — дайте денег на мою новую и гениальную постановку!» Может быть, будет лучше, если она им это прямо с порога и выложит.

В душе у Джеки все продолжало кипеть, у нее и даже зародилась мстительная мысль перезвонить матери и напомнить ей о свадьбе с Ллойдом, которая была давно предана забвению. Интересно, что бы она ответила, если спросить ее о том, куда подевалось ее безвкусное белое платье с фальшивыми бриллиантами, которые были такими ослепительно прекрасными в глазах ее пятилетней дочери. Представив себе реакцию матери, Джеки едва не рассмеялась. Впрочем, мать, конечно, будет все это отрицать или, пожалуй, начнет убеждать ее своим хрипловатым, вкрадчивым голосом, что, мол, Джеки не может этого помнить, поскольку была слишком мала. Ведь дети не помнят такого давнего прошлого, не так ли?.. Сначала она была Анжелой Шривер, теперь — Анжела Кассини. Она же — Милашка Джонс, стриптизерша в дешевых ночных заведениях. Она же — желанный объект светской хроники и светская львица нью-йоркского бомонда… Но при всем при том, что ни говори, она — ее мать.

Джеки ощутила легкую головную боль и тихо выругалась. Ллойд Шривер был первым человеком, который отнесся к ней с теплотой и любовью. Ллойд стал для нее не только хорошим отчимом, но и другом. Он был известным государственным деятелем, легендой телевидения, но у него не было своих детей. Он был пожилым человеком, и у него не имелось других наследников, кроме новой жены и удочеренной малышки. В один из ослепительных июльских дней он внезапно умер. Ему как раз стукнуло семьдесят лет. Анжела в тот момент, как обычно, находилась в Нью-Йорке. Милашка Джонс вернулась лишь спустя четыре дня и даже не была на похоронах. Этого Джеки никогда не могла ей простить.

— Боже мой! — с ужасом проговорила Люси, взглянув в зеркало на свое бледное лицо. — Если мне не удастся эта партия, я, наверное, выкину какую-нибудь глупость. Например, заведу свое собственное дело…

— По крайней мере на этот раз ты очень, очень близка к цели, — сказал Ричард, чувствуя, что в его голосе невольно проскальзывают нотки зависти.

— А если все закончится, как в прошлый раз?..

— Не ты ли убеждала меня, что нужно стараться не думать о плохом?

— Прости, Ричард. — Люси с протяжным вздохом взглянула на него. — Но я так этого хочу. Я хочу этого больше всего на свете!

— Все, что ты можешь сейчас сделать, это постараться взять себя в руки, а на прослушивании вложить в свое пение всю душу.

— Да, я знаю, знаю… — проговорила она и снова вздохнула. На этот раз это был короткий усталый вздох, и ее голос сделался грудным и почти печальным. — Я делала все, что было в моих силах. Я так старалась вжиться в этот образ, но он… ускользает от меня. Он для меня словно призрак.

— Это мы уже проходили, — терпеливо сказал Ричард. — Мэрилин Монро и в самом деле была непостижимой личностью. Ведь даже она сама не имела понятия, кто она такая.

— Но была же в ней какая-то чистота, уязвимость… — неуверенно проговорила Люси.

— Ее характер формировался в условиях ужасных лишений и роковых влияний. — Ричард пристально взглянул на нее. — По сути, став женщиной, она продолжала оставаться ребенком.

— Но в то же время она была и величайшим сексуальным символом современности, — возразила Люси.

— Конечно, в этой двойственности и заключалась вся ее трагедия, — со вздохом согласился он. — Как бы там ни было, она была живым человеком со всеми присущими ему слабостями. Она не имела ничего общего с тем мифом, который создали средства массовой информации и навязывали нам все эти годы. Мэрилин Монро, безусловно, была сложной натурой — беззащитной, одинокой, доброй и мечтательной. Но в то же время — тщеславной, малообразованной, изнывающей от скуки, неряшливой, самовлюбленной и, вероятно, даже психически неуравновешенной… Поэтому лучше всего, Люси, — продолжал Ричард, — если ты просто бросишь на нее самый общий взгляд и попытаешься зафиксироваться на нескольких деталях. Вот тогда, я уверен, у тебя и получится убедительный образ. — Он испытующе посмотрел на нее, от всей души желая, чтобы она поверила ему. — Может быть, тексты песен и музыка вдохнут в тебя истинное вдохновение, — добавил он.

— Две песни в мюзикле по-настоящему пронзительны и трагичны… — взволнованно начала Люси.

— В общем, мне не хотелось бы, чтобы у тебя был такой настрой, словно ты уже провалила эту роль, — нетерпеливо прервал ее Ричард. — Вот и все.

— Просто я вспомнила о первом прослушивании в Нью-Йорке, — вздохнула она.

— В конце концов, от трудностей никто не гарантирован… Впрочем, я полагаю, те, кто тебя прослушивал, не заметили, насколько ты недовольна своей игрой. Иначе бы тебя не включили в список кандидатов на эту роль… — Он снова пристально посмотрел на нее, а потом вдруг воскликнул: — Ты одного не должна забывать: у тебя фантастические голос и фигура. Такие же, как у самой Мэрилин Монро. Все, что тебе потребуется, это светлый парик!..

Люси поймала его взгляд, и ее губы тронула робкая улыбка.

— Иногда ты говоришь замечательные слова…

— И потом, имей в виду, — продолжал Ричард уверенно, — если тебе не дадут эту роль, для тебя всегда отыщется какая-нибудь другая. Это ты, я надеюсь, понимаешь?

Люси кивнула.

— А когда я получу роль, то смогу оставить работу в казино, — поспешно добавила она.

— Да, пожалуй, — согласился он.

Ричард, пожалуй, прав во всем, кроме одного. Ей не нужна никакая другая роль. Ей нужна роль Мэрилин.

— Боже мой, — воскликнул Ричард с оттенком раздражения, — как бы мне хотелось иметь отличный голос! Может быть, и я в этой жизни чего-нибудь добился бы.

Взглянув на него, Люси вдруг почувствовала себя виноватой.

— Прости! — воскликнула она. — Я не имела в виду ничего обидного для тебя. Я только хотела сказать, что главная роль означает кучу денег…

По меньшей мере тысячу фунтов в неделю. От подобной цифры у нее кружилась голова.

— Я уже все для себя решил, Люси…

Он взглянул на нее с упреком, и она пожалела о сказанном.

— У тебя есть на сегодня какие-нибудь планы? — робко поинтересовалась она, чтобы переменить тему, хотя заранее знала ответ на свой вопрос.