Линда Миллер - Сон в летний день Страница 3

Но что особенно привлекло внимание Франки, так это вид Сандерлин Кип. Замок неясными контурами маячил на фоне мягко-голубого английского неба. Подъемный мост выглядел крепким, а ров был полон воды.

Франки посмотрела на это с изумлением, закрыла глаза, затем взглянула вновь. Видение не исчезло. Она неуверенно поднялась на ноги, нервным движением раскрошив пирог, и крепко прижалась к стволу дерева. Но это было другое дерево, не столетний великан, а едва подросшее гибкое деревце. Один из жителей деревни указал на нее и что-то сказал другим. Франки, испуганная и заинтригованная, рассматривала всех участников этой гигантской игры: актеров, клоунов, купцов и небогатых дворян. Это могла быть галлюцинация, а не действительное событие. Она снова удивилась, как ее подсознание предложило такой полный цвета и красок подарок - ее личную легенду о средневековой жизни.

Толпа начала тесниться вокруг нее, глазея и указывая. Она чувствовала их запахи, видела пугливое любопытство. Все это переполнило чувства Франки, и она была близка к обмороку. Они бормотали, что-то спрашивали, но их язык был подобен языку Чосера, как она помнила его из курса колледжа, но понимала лишь слова “здесь” и “там”.

В тот момент, когда силы вот-вот были готовы покинуть Франки, кто-то подошел, решительно протиснувшись через толпу. Он был высок и широкоплеч, с золотисто-русыми волосами и глазами странного цвета. Одет в серые рейтузы, кожаные ботинки и пурпурную накидку с вышитой эмблемой в виде льва на груди. На левом боку у него висел меч.

Франки пристально посмотрела в эти острые умные карие глаза. Она едва держалась на ногах, обхватив ствол дерева обеими руками.

– Я не знаю, как ваши люди ухитрились все это устроить так близко к реальности, - вымолвила она, - я потрясена.

Толпа вокруг них снова начала роптать. Он успокоил их жестом руки и выкриком “Тихо!”. По некоторым обрывкам речи Франки догадалась, что он говорит на одном из местных диалектов. Она чувствовала уверенность в том, что где-то в глубине мозга сумеет перевести его странный английский на вполне понимаемый ею язык. Она протянула руку.

– Привет, - голос ее лишь слегка дрогнул. - Я - Франческа Виттер.

Гигант взглянул на ее руку, затем, пристально, в глаза. Франки подошла ближе, снова слабея, и он подхватил ее и крепко удерживал.

– А кто вы? - выдавила она из себя с трудом.

Он слегка поклонился и сказал:

– Браден Стюарт-Рэмси, герцог Сандерлин. - Дерзким взглядом окинул ее взятое напрокат муслиновое платье. - Вам интересно здесь? Вы выглядите вполне подходяще для вечернего бала.

Франки чувствовала себя, как между двумя вращающимися дверями, поворачивающимися в разных направлениях. С одной стороны, она была охвачена благоговейным страхом в присутствии герцога. А с другой, оскорблена его явной самонадеянностью. Чувство собственного достоинства возобладало.

– Вы совершенно не такой, каким я вас представляла из чтения путеводителя. Более того, поищите для своего бала кого-нибудь в другом месте. Я боюсь, что не подойду для этого, к тому же я не пою и не танцую.

Герцог откинул назад голову, рассмеялся с искренней непринужденностью и тем самым переместил Франки на новый уровень ее существования, на котором она себя еще не осознала.

– Возьми ее в главную башню, - сказал он кому-то, стоявшему вне пределов видимости для Франки.

– Но ваша светлость…

– Сию же минуту, - прервал Сандерлин.

Она почувствовала, что кто-то схватил ее за руку, тогда как герцог повернулся и пошел прочь, разрезая толпу, через которую проходил, подобно кораблю.

– Подожди минутку, сейчас, - протестовала Франки. Она шагнула прочь от дерева. Когда она сделала это, небо быстро перевернулось, внутри что-то оборвалось, и затем земля как будто устремилась ей навстречу.

Браден остановился, когда она осмелилась позвать его. Повернувшись, увидел молодую женщину в странной позе на летней траве. Никто не подошел к ней, чтобы помочь, жители деревни просто глазели, и было ясно, что они боялись ее. Проклинать или осуждать их за предрассудки? Вся их жизнь управлялась представлениями, полными страха и мистики.

Он вернулся, наклонился и поднял ее на руки. Она почувствовала силу и в то же время нежность его рук. Дойдя до коня, посадил свою пленницу на спину мерина. Усмешка тронула его уста, когда она открыла свои серые глаза, взглянула на него и вновь опустила голову на грудь. Браден направил коня к Сандерлин Кип, оставляя карнавал позади. Она была очаровательным созданием, эта беспомощная девушка в его руках, необычно прекрасная и сильная и явно неприспособленная к условиям местной жизни. Жители деревни были уверены, что эта женщина либо ангел, либо колдунья.

Она очнулась вновь, взглянула на него и сказала: - Если вы удивляетесь, почему я не сопротивляюсь и не кричу сейчас, то это только потому, что я знаю - это мои грезы. Вы не настоящий, нет - это, вероятно, часть таинственных сексуальных фантазий.

Браден нахмурился. Что за странное выражение - “сексуальные фантазии”? Почему надо доставлять себе удовольствие в воображении, когда имеется возможность так легко сделать это в реальности. Он снова подумал о том, что, вероятно, обсуждают жители деревни в это время. Трудно было не согласиться, что девушка необычная. Она была крупнее и сильнее, чем любая женщина, какую он когда-либо видел до сих пор. Божественное дыхание и одновременно реальная, осязаемая тяжесть тела в его руках, к тому же ее кожа и зубы необычно белы и ровны. Браден, однако, подумал, что и сам имел на редкость хорошее здоровье и крепкое телосложение, но, конечно, не был ни ангелом, ни волшебником.

– Что, - начал он говорить, когда конь пересек подъемный мост и копыта застучали по деревянному настилу. - О чем вы болтаете?

Она сделала глубокий вдох, откинула по сторонам две яркие ленты, которые спадали на лицо с венка из цветов.

– Хорошо. Это нелегко вам объяснить. Я всегда интересовалась рыцарскими временами и замками и даже играла Гвиневеру в Камелоте в нашем театре в колледже.

Они пересекли ворота с опускающейся железной решеткой и оказались на нижнем дворе замка.

– Гвиневеру? - спросил Браден. Он слышал легенды о короле Артуре, когда был ребенком, и любил их, но не мог представить, что они будут иметь отношение к настоящим событиям. - Я помню, что вы назвались Франческой.

Она улыбнулась, и эффект был поразительным: подобно тому, как солнечный луч внезапно пронизывает очень чистую воду. Он снова испытал потрясающее чувство, очень схожее с переживаниями детства.

– Мои друзья зовут меня Франки, - сказала она.

Браден усмехнулся в ответ - он не мог позволить себе называть женщину таким коротким именем, которое больше подходит парню, и всегда будет звать ее “Франческа”. Всегда? Это слово ударило ему в голову, подобно крепкому вину, вызывая стеснение в мозгу.